Братан, в натуре, Для чего живем? Базар фильтрую: Просеки – зачем Вникаю в тему, Где двойной подъем, Гуляю телок И реально ем? Прикинь, брателла, У меня прикид: Конкретный домик На Рублевке, бля, На остров Мэн, считай, Серьезный вид, Пять скважин, порт, Да и Вован в друзьях. Пальцуем: утром в Рио Под Христом, Под вечер в Монте Карло, Евро – в лет, И кастинг, кастинг, Телок голышом, Тут дефиле «Юдашкин» Отдохнет. Реальное конкретное Бабло Налажено течет Со всех сторон, Но почему, братан, Мне западлО, Осточертело все НавзнИчь, на стон. Эх, взять бы в руки Снова «калаша», Да очередью, очередью, В джип, Где стрелки, Где затяжка-анаша, Где дух борьбы, БраткА предсмертный хрип? Все устоялось, В жизни нет ключа, Что бил по ходу – Все по голове, Прикинь, базар, Хмельнее первача - «Романтика распИла СКВ» Какая скука Эта наша жизнь, Добытая Иглой и РГД, Братан, хоть В землю-матушку Ложись, Как те, из девяностых И т.д. Сидит пацан и слушает: «Ну, вот, Покайся босс, Потрекай языком,

За окном фонарь колышется Типа, ветер штормовой, Мерзко, мрачно... Плохо дышится, Я реально никакой. Скушал устрицу под белое И конкретно забалдел, Побазарил с бабой стервою, Не дала! А я хотел!!! Вышел в сад, дышу прохладою, Бык-охранник за спиной, Ничего меня не радует, Типа, скоро на покой. Я хочу чего-то чистого, Опротивел мне наган, Чтоб партнер мой не насвистывал Подковерно: «Спи, братан…» Чтоб понятие – понятием, Но закону тоже честь… Хочет кушать наша братия, Но и лох желает есть. Становлюсь каким-то праведным, Что-то торкает внутри, И палат нажил я каменных, Только что в них без зари? Брежу въявь мальчонкой в зыбке я, А стервоза не дает, Времена настали зыбкие, Мой следак мне дело шьет. Жизнь такая – не до смеха мне, Говорят – стабильность, мля, На рулетку что ль проехаться, Оттянуться от рубля? За окном фонарь колышется, Типа, ветер штормовой, Ишь, байда какая слышится… Видно, что-то с головой!

Он обиделся и ушел, Оскорблен был Василий Котов, Нет, пожалуй, он был взбешен Информацией двух идиотов Он пришел в ресторан поесть, Выпить водки, послушать песни, Здесь, сказали, эстрада есть, И певичка весьма интересна. Заказал он себе котлет, Он к домашней еде охочий, Сто грамм водки, а на десерт – Шоколад, мармелад и прочее. Вот сидит он, котлету ест, Водка выпита, ждет добавки, И посматривает окрест, До прихода певички Клавки. Никому не мешает он, Вася Котов большой и добрый, Просто он в певичку влюблен, Как?

С Новым годом, дорогие, с Новым годом, Вы очнулись, я надеюсь, отрезвели? Пустоты не любит русская природа, Рождество несут январские метели. Лишь недавно отмечали праздник светский, В головах еще остатки гипертензий, А уже горим звездою Вифлеемской, Будем чествовать Христа среди гортензий. Средь гераней, в гуще комнатных растений, Зеленеющих назло январской стуже, Для смягчения похмельных настроений, Будем снова пить из тех же самых кружек. Православный, соблюдающий обряды, Атеист, не научившийся креститься, Всем нам надо, непременно очень надо, За рождение пророка опуститься. Не подняться на духовную Голгофу, Не испить в воображенье крестной муки, А сознание отдать бокалу, штофу, Чтобы рано поутру дрожали руки. А потом мы будем ждать еще Крещенье, С рождеством вас, православные, Христовым… Грязный хлев и Слово Бога воплощенья… Детский крик, точней, совсем еще не Слово. Слово будет через тридцать и три года, Будет Слово, да и Дело искупленья, Видно, сущность человеческого рода

«Вы в Бога верите?» «Мы верим!» «В ответе вашем не уверен, Живете вы, все нарушая, Что нам при жизни завещал он» «Мы верим! Уходи, не парься, На нашу праведность не зарься» «Но почему в Великий пост, вы, Все объедаетесь не постным? И в церкви вы, как замечаю, Всегда заходите случайно Раз в год, а может, даже, реже» «Молчи! Не слушайте невежду! Мы там бываем, хоть не часто, Да некогда нам причащаться, Мы крутимся на трех работах, Прихватывая и субботы, А в воскресенье отоспаться б, Да где за Богом тут угнаться? Зато на Пасху мы у храма, Тесть и свекровь, отец и мама. Стоим на службе там всю ночь мы, Мы верим, разорви нас в клочья! А ты? Каких ты сам конфессий? А может, секретарь при бесе? Ты с Сатаной знаком, мы знаем, Уйди! А то накостыляем!» «Я ухожу, заприте двери, Вы так и не окрепли в Вере. На людях осенить знаменьем Себя – тут много ли уменья? Интимность – вот основа Веры! Ну, как в любви… Нужны примеры?»

Снег тополиных шуб Выбелил тротуар, Улиц ленивый шум Бьется в июльский жар, А в серебре реки, Сжатой дугой песка - Головы-поплавки, Жаждущих холодка… Смех и призывный взгляд С капелькой на носу, Как драгоценный клад, Я на руках несу… И на мгновенье, вдруг – Только лишь ты и я, Солнца слепящий круг, Сверхзвуковая струя. Птицы железной гул Ватой осел в ушах, Я на ходу ловлю Счастье в твоих глазах… Снег тополиных шуб Дворник сметает в сор, Сладкий сердечный шум Помню я до сих пор…

Что такое совесть? Суть раздрай, Поиск! Поиск вечного покоя. Праведника очень тянет в рай, Там ведь хорошо и все такое. Там не надо думать ни о чем, Ангелы… Творец, опять же, рядом, Совесть не маячит за плечом, Не корит и не пугает адом. Потому, здесь, на земле греха, Совесть изнутри нас точит, гложет, Скажем, обманул ты так, слегка, Никогда злодейка не поможет. Будет ныть, стонать, да под кадык Отдавать толчками очень больно, Я тогда таблетку под язык, Или поступаю алкогольно. Или ты женат, глава семьи, Но в семье порой бывает пресно. Направляешь помыслы свои Ты налево.

Старик на исходе И дело за малым, Торжественный случай настал. Сойдясь у столов, Разберите бокалы, И правьте свой праздничный бал! С искристым Шампанским, С «злодейкой с наклейкой», Тут форма совсем не важна, Подвинься дружище И чашу налей-ка, И выпьем с тобою до дна! Ах, день, словно круг Озорной карусели, Веселая речь, балаган, В сиянии глаз Перелив акварели, Как в радугу бьющий фонтан. Входите смелей В искрометные пляски, В истому чарующих гамм… Но вижу, робея, И глядя с опаской, Мужчины манкируют дам. Мадам не теряйтесь, Бразды в свои руки, Как это бывало не раз, И вот уж звучит, Поглощая все звуки, Как Венский оркестр – Белый вальс. Плывите, плывите В забвении легком, На этих волшебных волнах, Как в юности нашей, Такой недалекой, В цветных неразгаданных снах. Бросают нас волны Воздушной пушинкой То в оттепель, то в гололед, И в этом полете Томительно пылком, Для каждого свой Новый год. И каждый надеется, Бьется, штурмует, Бывает, падет не за грош, Бывает, ликует, Бывае

НОВОГОДНЯЯ Рассыпай веселый праздник Пригоршнями снег, Наш декабрьский проказник, Полоса потех. Выходи из-за сугробов Бородач седой, Радуй нас своей Особой С полною мошной. Сыпь подарки, черт кудлатый Розовый халат, Куклы, сладости, наряды - Каждый будет рад. Ой, вы, месяцы лесные, Братья старика, Ну-ка, в сани расписные Зверь-коренника! Ты промчись по чисту полю, Чтоб метель в лицо, Оглашая вольну волю Звоном бубенцов. Не ярись, отведай лучше Сладкого вина, Только, где же твоя внучка, Где?

ПризнаЮсь – я обожаю жещин, Девушки – вы тоже в этом списке, В этом смысле я на них помешан, Не совсем, но где-то очень близко. Вы не бойтесь, я вообще тихий, Трушу до лишенья дара слова, Я боюсь вас Тани Маши, Вики, А в душе я просто Казанова. Я в мечтах не очень-то изыскан, И беру вас даже… даже в сквере, Девушки, вы тоже в этом списке, В большей мере, кстати, в большей мере. Я беру напором. Ласки – слякоть, Слабый пол заводит грубость силы, Это после вам страдать и плакать, А пока в объятья, Кати, Милы. Дерзко? Да! Но ради наслажденья Я готов на наглость. Каюсь, грешен, Да какие могут быть сомненья, Коль на женском поле я помешан. Разве только я?

Времена упущенных возможностей, Время обострившихся проблем… Ощущенье собственной ничтожности – Важный элемент расчетных схем. Время, время… Ты неуловимо. Кто-то запустил и вот, бежишь… Кто не замечает – тот счастливый, Только есть такие? Что, молчишь? Да и что сказать на очевидное, Всех ты задеваешь так и сяк, Одному на грошик жизнь постыдная, А другому, рубль да пятак. Для одних ты медленно, томительно, И тебя пытаются убить. Как? Сорят деньгами упоительно, Чтобы удовольствие продлить. А другие все спешат, волнуются, Как ты им показываешь хвост, Лишь ухватят – тут тебе и улица, Та, где катафалк, венок, погост. На погосте время обездвижено, Там оно застывшее, как лед. Одухотворенна и возвышенна Смерть. И ей совсем не нужен ход. Только здесь для всех понятна истина, Ведь покойник – лучший ученик, Жизнь есть суета, подобье выстрела, В вечность же ведет предсмертный крик. Время – миг.

Ты построил дом? Да, а что? Сына породил? Весь в меня! Я почти все сделал на сто, В памяти заветы храня. И осталось дерево, что ль, Равновесье всех коромысел? Чтоб не жгла душевная боль, За почти утраченный смысл. Смысл вопросов кто и зачем? Для чего дышу и живу? Вот сегодня тема из тем – Удержаться бы на плаву. Не скатиться вниз – не поймут, Будут тыкать пальцами : «Фи» А еще возьмут, подтолкнут, Актуально бить до крови. В духе века знак – палец вниз, Прямо Римский амфитеатр, Проигравшим смерть, а не жизнь, Добивай его гладиатор. Я построил дом. В нем живу. Сын растет. И ель за окном. Я держусь пока на плаву, Но растут расходы за дом…

Да, с той поры прошло немало лет, Но до сих пор я не могу смириться, Смириться с мыслью, что страны той нет, Страны, где посчастливилось родиться. Родиться, жить и много испытать, И быть счастливым – нынче это диво, Ведь та страна была совсем, как мать, Нет, мачеха, внушают мне ретиво. Внушают в доверительных речах Творцы литературы и экрана, В больших делах и даже в мелочах, Политики зовут страной Обмана. Настойчиво доказывают то, Что я страдал, не ведая об этом, Что весь народ безмозглым был скотом, А скотный двор – Республика Советов. И громкая и вкрадчивая ложь Дает свои плоды – уродство жизни, Увы, микроскопическая вошь, Съедает и большие организмы. Так от неправды горе-голосов Пророков от Отечества Земного, Отечество озер, полей, лесов, В великой смуте пребывает снова. Я знаю, знаю, многие сочтут Меня за это не совсем нормальным, Но я храню, храню в себе мечту, Как батюшка рассказ исповедальный. Что все вернется на круги своя, Преодолев порок пророков ложных, Мы снова стан

Двое идут, как по тонкому льду, Лезвию бритвы – в семейном быту, Кончились розы, обрезан их куст, Жизнь началась – слышишь косточек хруст? Мельница жизни… Ее жернова Мелят желания, чувства, слова, Мелят жестоко в тончайшую пыль, Ложь и тоска превращаются в быль. Чуть не носил он ее на руках, Думал о ней, засыпая в мечтах, Как он хозяйкой введет ее в дом, Будет у них все с любовью, ладом. Ну, а она? Им лишь грезила, им, Ласковым, добрым, родным и смешным, День не увидит и вечер в тоске, Душит любовь, словно птицу в силке. Разве могли они быть не вдвоем, Вот при таком притяженье своем? Время пришло, и повел под венец, Плакала мать ее, строг был отец. Сельская свадьба гуляла три дня, Сколько в ней было задора, огня, Солнцем светилась невеста на ней, Тень под глазами от жарких ночей. Горько кричали, чтоб слаще жилось… Переборщили.

Товарищи, мсье, герр и господа, Сударыни, мисс, фройлен, фрекен, фрау, Чего вы умиляетесь годам, И каждый раз кричите Новым: «Браво!» Не поздравляю вас с очередным, Жалея тот ваш личный, уходящий, Ведь Новый – это просто…. Просто дым, Страх безотчетный перед настоящим. Глоток надежды – в Новом преуспеть Глоток традиционный, ровно в полночь, Пустое! С каждым годом ближе смерть! Вот это я желаю крепко помнить. Я не желаю счастья. А зачем? Коль не было, теперь уж и не будет, Несчастья и желать не стоит тем, Кто с ним рожден, несчастные вы люди. Чего еще желают в Новый год? Ах, кажется успехов… Не смешите. Шаг к смерти – к процветанью поворот? Ну что ж, тогда дерзайте, поспешите. Вот говорят, что надо загадать Под бой часов чего погорячее, Вот тут я вам желаю пожелать, Чтоб время вспять пошло, да побыстрее. Поставим же пред Новыми барьер, Пред этой ненасытной молодежью, Ведь старый и привычный интерьер, Как нафталин.

Она уходит, он уходит, И ничего не происходит. Земля на месте, солнце в небе, Икринки бисером на хлебе, Остатки кофе в белых чашках… Здесь только что убили счастье! Когда-то здесь царила радость, На блюдцах подавали сладость, И безоглядно улыбались, И целовались, целовались, И дети от любви родились, И все уже переженились… Все было здесь, на этом месте, Все, как всегда – они не вместе. Они уже поодиночке, И это хуже одиночки… Сегодня здесь убили счастье И неохота возвращаться, Но возвращаются, садятся, Не для того, чтобы общаться, Ведь надо время разделиться, Вот и приходится смириться. Ведь неудобно, ведь чужие, Эх, где вы годы золотые. А, впрочем, все это привычно, И вмешиваться неприлично.

Хрустальный лес, хрустальный лес, Какое чудо. Контраст с голубизной небес И свет оттуда. И тишина, и тишина, Как в годы детства, Такая снега белизна – Не наглядеться. Я первый раз в таком лесу, В таком сиянье… Дрожат снежинки на весу, Дрожит сознанье. Уходит солнце за бугор Закатом алым, Хрустальный лес Уральских гор, Зимы начало…

Если ты совсем не Пушкин, Не какой-то там Жуковский, И не дедушка Державин, А приперся в Интернет, Ты не очень огорчайся И веди себя по-свойски, Здесь любой рифмач-придурок Называется поэт. Если ты, потратив ночку, Срифмовал любовь за рубль, А какой-то местный гений Надругался над тобой, Ты найди его страничку Через поиск яндекс, гугл, И пусти в его творенья Матершинный разнобой. Ничего тебе не будет, Все сообщество поможет, Потому что каждый гений Это вызов всей Сети. Все отметятся с тобою, Все стихи его обложат Нехорошими словами, Уберут его с пути. Если ты пришел на форум С очень выстраданной темой «Я Великий мастер слова», Потому на всех кладешь, Ты сейчас же приготовься, Не тушуйся пред системой, Каждый вытрет свои ноги Об такую молодежь. В общем, будь в Сети, как дома, Уважай себя родного, «Окруженье – графоманы, Вся Поэзия – моя» Здесь все так и поступают – Каждый в слове – Казанова «Вся печать – макулатура, Все нетленки – это Я»

Зачем вы пишете стихи, серьезные ребята, К девчатам тоже сей вопрос относится равнО, Я задаю его себе почаще, чем когда-то, Ходил, простите, под себя, хоть было то давно. Что вы находите в строкАХ? Нет, правильнее – в стрОках, Располагающихся так: ударный – через раз. Не знаю, право, как вам всем – мне очень одиноко, Когда я рифм не нахожу на слово, скажем, пас. И вы пасуете, друзья, пред составною рифмой, И вы «газуете», творцы, от горя и тоски? Зачем вы пишете стихи, рискуя сесть на рифы, Да норовите глубоко… Валяйте, чудаки. А я пишу по простоте и не шифрую смысла, А это значит, пустота – вот гвоздь моих стихов, И не стремлюсь я к красоте – от виршей моих кисло, И потому, и потому, не знаю я врагов. Враги теснятся только там, где умные ребята, Где каждый хочет доказать, что он один на век, Сие касается и вас, прекрасные девчата, Ведь нет язвительней, чем что?

Ты можешь мне сказать? Да-да, а что? Ты можешь объяснить? Да… Не могу… Рябины ярко красное манто Разбрасывает бисер на снегу. Ну что ты ничего не говоришь, Рассеяна, задумчива, грустна… Как лоскуты размокших старых крыш, Пейзажный брак из твоего окна. И это все? Теперь - прости-прощай? В твоих глазах былого нет огня… Речь невпопад, при встрече невзначай, И сквозь меня ты смотришь, сквозь меня. Как странно наблюдать со стороны, Как мы… Как ты становишься чужой… И в этом обоюдной нет вины, А просто двадцать первый – скоростной!