Это новое чувство под номером семь... Все другие успешно за скобки выносим. В скорый поезд садится уставшая осень. На вокзальном табло продолжают висеть три застывшие слова, но гаснет «люблю» (вот глагол, приводящий к скачкам напряженья!), и любовь превращается в опустошенье, и «Прощаньем славянки» сменяется блюз... 2002

Отчего-то зимой понимаешь, насколько мы смертны. Равнодушный диагноз - зима... Он пять месяцев длится. Жизнь длинна - кто-то скажет, но это неверно,- не длиннее зимы, не короче иголки от шприца, не чернее исколотых вен, не кислей, чем таблетки, не белее измятой постели, похожей на клетку. Равнодушно смотрю в потолок - где болезненно-четко золотые глаза моей маленькой смерти-волчонка, как мои, от бессонных ночей и надежд потемнели... Снова слово "люблю" мне любимый сказать не сумеет, не успеет соврать, одолжить мне крупицу надежды… Нить судьбы равнодушная мойра умело обрежет - и в каком-то метро немосковском, в гудящем тоннеле я поеду на свет, так похожий на солнце в апреле, как молитву, как мантру, стихи не о Нем повторяя… А потом - остановка. Два выхода - к аду и к раю...

Ждала тебя – явился Новый Год, как в той унылой песенке – внезапно, отвлекшись от других своих забот, у драной ёлки в ожиданьи замер. Опять сулит любые чудеса: что все моря мне будут по колено, что приплывет на алых парусах Любовь и вспыхнет свет в конце тоннеля, - там будет выход в новый, дивный мир, где люди станут краше и моложе... Клянется гость, придерживая нимб, хотя нетрезв, небрит – да, в общем, тот же, что прежний, только титул – Новый... Ель засохнет – и всё сбудется, как нужно: и тусклый свет, и суженный тоннель, и море, превратившееся в лужу...

Вот твои тридцать монет. Забирай и иди. Видишь, осина приветливо ветками машет. Кол или крест - результат, к сожаленью, один: мы не воскреснем. Но это, пожалуй, неважно. Возраст Христа - у меня. У тебя же, дружок, возраст Иуды. Твое ремесло процветает - купля-продажа друзей... За тобою - должок, ты же не хочешь со мной поменяться местами,- дай мне монетку, ее закопаю под крест. Зелень бумажная вырастет иль апельсины? Наш знаменитый ровесник сегодня воскрес. Мы прощены. Убери-ка веревку с осины... октябрь 2003

Он у меня – две тысячи второй развенчанный лирический герой, разобранный по косточкам скелет, стрелявший холостыми пистолет. Не лучше и не хуже остальных – спокойных, торопливых и шальных, - но магией двух двоек и нулей заставил стать циничней и взрослей, закрасить в волосах седую прядь, звучанью медных труб не доверять, и я с трудом пережила разрыв с разлюбленным – две тысячи вторым… 2003

Снова август, За окнами – август. Пахнет смертью, Грибами, Дождем. Вспомню всё – И опять не раскаюсь, Хоть никто Покаянья не ждет. Можно жить Без любви и надежды. В этом я Преуспела вполне. Не ищу Смысла жизни, как прежде. Так, живу, - Как в бессмысленном сне. Снова август. Страну лихорадит. Ожидаются путчи И снег. Что же будет? Как с осенью сладим? Как проводим Израненный век? Доживем ли До смутного «завтра»? Проживем ли Без новой войны? Всё у нас Происходит внезапно И сбываются Страшные сны. Я ищу Тишины и покоя, Хоть немного Любви и тепла. Где, скажите, Возможно такое? Как Без этого Жить я могла? Как же странно, Что я возвращаюсь Ко всему, Что считала простым... Это август, За окнами – август... Это горький Отечества дым. 1998

-Как погода в Москве? -Без тебя , как обычно, Все плюс сто, и вода, и тоска закипают, И от солнца и слез я как будто слепая, В твой портрет, как собака в хозяина, тычусь. -Как погода в Москве? Повтори, не расслышал! -Двести семьдесят ниже нуля, замерзаю, На нуле абсолютном термометр замер И сосульки свисают с ресниц, словно с крыши. -Как погода в Москве? Как дела? Ну ответь же! -Без тебя наплевать мне на эту погоду, Жизнь в песок ожиданья по капле уходит И в железных тисках одиночество держит... Июль 2002

"…Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. (…)А теперь пребывают эти три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше." Библия , Новый Завет , Первое Послание к Коринфянам Св. Апостола Павла , гл. 13 *** Что я есть без любви? Лишь звучащий кимвАл, хоть могу говорить с человеком и с ангелом, и пророческий дар мне с рождения дан, и известны давно все учения тайные. Что я есть без любви? Лишь звенящая медь, даже если раздам, не колеблясь, имущество, даже если велю тело бренное сжечь,- пользы мне никакой от того не получится. Пусть надеждой живу на обещанный рай, горы двигать могу силой веры немыслимой,- что я есть без любви?