Еще одно послание Сереже Рымковскому. №№№№№№ В этих сказках сокрыта внезапная боль о тебе О веселом и грустном, растаявшем где-то до срока. Странный холод в жару, и провал в беспокойной судьбе, Этой майской грозы расходившейся бешеный рокот. Возвращайся назад, моя радость, такая гроза. Снова в клубе ночном твоя девочка с кем-то танцует. Нет, она не забыла, загляни ей спокойно в глаза, В них найдешь ты тоску неземную, и снова рисуют Нам красивую сказку художники где-то в тиши. И забывшись, подарят такое они вдохновенье. Все как прежде почти, только ты, моя радость , спеши. Очень пусто и тихо в разгуле веселом , весеннем Мы как будто оглохли за этот мучительный год. И неслись, спотыкаясь, куда-то ретивые кони. Все казалось, немного, и к нам он обратно придет. О, вернись моя радость, и в этой безумной погоне Растранжирив и время и силы, мы снова одни. В пустоте этой гулкой беда, словно меч нависает. На проспекте, как факелы, вспыхнули снова огни. О вернись , моя радость, нам так здесь теб

Любимейшему Д.

Муза молча курила и ярость скрывала с трудом, А поэт все глядел на бокал с недопитым вином. Эта алая жидкость могла ему вроде помочь. Но он медлил пока, и нависла кромешная ночь. И никто из чужих, и никто из знакомых его Не искал в этой тьме, не хотел он уже ничего. Вдохновенья плен не тревожил, но мучила боль. - О, скажи мне, что нынче такое случилось с тобой? Ничего, это так, и мне нечего больше сказать. Но душа продолжает о той, не пришедшей рыдать. И она в пустоте, с одиночеством диким своим. Так в тумане живем, что-то пьем , о любви говорим. Молча слушала муза, и курила в пылу вдохновенья, И какая-то сила вырывала ее из забвенья. И в сиянии дня, так прекрасна и вечно юна Все смотрела на небо, бездонное небо она. А ведь было когда-то- писали и, в вальсе кружась, Улетали в просторы, от страсти и света дрожа. Только где-то вдали тихо таяли эти штрихи. И тогда они снова забыли полет и стихи. Утешало немного его дорогое вино. А она все смотрело уныло куда-то в окно. Не заметила как

Ночь Купалы. Сквозь пространство и время. (Из века 21 в девятый век, к далекой моей Бабушке летит этот послание.

Свидание на границе миров Белое на черном проступает. Откуда это желание, не отрываясь смотреть на огонь? Какие чудеса явит нам бушующее и смирившееся пламя костра? И снова прошлое соединяется с настоящим. И не течет больше время, и пространство едино. И они с нами вместе, и мы идем к ним на границу миров. В костре сгорали страсти и стихи. И белый прах опять уносит ветер. И белый лебедь в этот мрак летит. Как пусто и темно на белом свете. Но вот и лучик первый в час ночной Пробьется и с огнем соединиться. И папа вдруг заговорит со мной. И вижу эти призрачные лица. На грани, где миры сошлись навек, И сторожит всегда Яга границы Летит то пух ,то белый - белый снег, Такой в рассвета часа опять приснится. Но кто там с ними?

Сон о той, которая увидела себя на дне. Наши души способны путешествовать, отделившись от тел.

Она сгорает в пламени страстей. Так было всегда: заколдованная царевна до срока оставалась лягушкой или лебедью, и получив ее в жены, царевич давал клятву не трогать ее шкуру, ее оперенье. Но давал он ее только для того, чтобы нарушить в один трагический час, и вот уже в костер летело оперенье или шкура, словно он хотел испытать судьбу. И любимая исчезла. А создавший себе страшные трудности герой мужественно преодолевал их, пройдя огонь, воду и медные трубы, чтобы вернуть утраченную любовь. Зачем все это?

Дух славянства неистребим Н.Н.

Сон о бабочке А бабочка над призрачным огнем все кружится в забвении и неге. И мы потом забудемся, заснем, мечтая о морозе и о снеге. О красота несбывшихся миров, она опять нас в бездну увлекает. И где-то там, среди иных даров, нас бабочка прекрасная встречает. И таинства узора и строки, и холодок несбывшихся иллюзий, О, как мы все сегодня далеки от тех красот и одичали люди. Им больше не подвластна спесь огня, и плен воды их больше не тревожит, Но бабочка взирает на меня из той стихии и дрожит тревожно. И голос мой испуганный ослаб, и в озере душа не отразится. И там, в лесу, то пропасть, то ухаб. И он стирает яростные лица. Врагов, друзей, печали и любви, и хочется в сиянии остаться И я все жду, когда она вдали растает, переставши улыбаться. Душа из мира предков, ты ко мне.

№№№№№№№ Сначала звучала симфония страсти. И пламя в душе до утра трепетало Потом вы остались у вальса во власти, Сам Штраус играл вам немного устало. И все наблюдал он, как пары кружились, И падали странные тени на лица. Кому-то твердил он :»И эти влюбились» Но сколько тот вальс легкокрылый продлится. И легкое танго внезапно сменило, Хотелось стереть ироничность улыбки. Она обнажалась, пылала, шутила. А он уносился по почве по зыбкой. И странно любовь исказилась до срока. И дико взирали там светские львицы. И все-таки жизнь и судьба так жестока. Как трудно кружиться, как просто разбиться. И странная тихая горечь романса- Ты все до него докричаться хотела И только наивно просила :-Останься. А он позабыл твое гибкое тело Такое забыть невозможно, я знаю. И где-то она обреченно кружится С другими, чужие ее обнимают И видит печальные , дикие лица. И рухнет однажды на землю устало. И в ливне осеннем она зарыдает. И кто-то ей скажет: - А как танцевала! И мальчик далекий ее не узнает. И тольк

Размышления перед рассветом.

ЛУННЫЙ ВАЛЬС.

Памяти Андрея Меня поразил разговор со взрослым, состоятельным, Успешным мужчиной, который готов расправиться с любым из своих и чужих сыновей, если они вздумают попробовать наркотики. По его виду было понятно, что расправится. Я ненавижу наркотики, но я вижу все время лица тех 20-25 летних, уже ушедших и еще оставшихся с нами, но стоящих на грани между мирами, и отвечаю Константину Сергеевичу - с ними не надо расправляться, они расправились с собой сами без нашей помощи.

Сергею Рымковскому - Зачем я здесь? Чтобы убедиться, что ты жив и невредим. Этот мальчик подарит нам музыку снова И растает в тумане, и сгинет в толпе. Он красив и умен, он беспечно взволнован. Но к нему повернувшись, говорю я тебе, Что у музыки этой есть дивная сила И она очарует любую мгновенно. - Он по нраву тебе?

Сага о волках Я знаю, мы были волками когда-то. И так не хотели людьми становиться. И вот при луне за былое расплата- Нам волчья свобода ночами приснится. И снова зовет меня серая стая. Туда, в тишину заповедного леса. Где Леший нас снова на дело сзывает. Мы видим, мы слышим, мы знаем про это. На темной поляне луна серебрится. И дивные ели нависли над нами. И странно кричат нам незримые птицы, Которые к нам прилетят, и в тумане Какие-то призраки будут метаться, И песню затянет свою Берегиня. Мы были волками, и в бешеном танце При блеске луны мы собрались и ныне. Какие-то тайны нам снова знакомы. Какие -то песни похожи на вой. Мы вольные волки, нет дела до дома И Леший ведет нас во мрак за собой. И ведьмы летят, и незримые птицы Во тьме нам расскажут о том, что бывало. И в лунную ночь вдруг такое приснится Нагая русалка во мгле танцевала.

И купалась она в звездопаде несбывшихся снов, И искала защиты у призраков, таявших где-то. Разноцветный и яростный мир отторгал ее вновь. Но она танцевала, забывшись с тобой, до рассвета. Этой музыки бред придавал ей уверенность, но Силы таяли вновь, ничего ей уже не осталось. Только мальчик красивый, от спеси и славы хмельной, Только тихая боль ее рядом и вечная жалость. Звезды таяли там, где Ярила восходит опять. И веселый Даждьбог заполняет собой этот мрак. И устала она в эти страсти наивно играть. И с другой он ушел, и не стал ничего объяснять. Закружилась в тиши и у озера долго ждала. Но шантаж не поможет, не терпит твой бог шантажа. И тогда улыбнувшись, и ты к водяному ушла. От рассветного холода, или от страсти дрожа. Вот и кончилось все.

Русалка и Пан. В тишине заросшего пруда девочка безумная живет. При луне танцует иногда , тихо плачет или принца ждет. Только принц все кружит на балах, и за зверем бешеным бежит. И понять не может он никак, что о нем невинная грустит. И когда печальная луна снова где-то в кронах утопает, Тихо плачет девочка одна, и о страсти неземной мечтает. Вот придет он в этот звездный час, и в ее объятьях растворится. Только жуткий Пан идет как раз, и свирель , и музыке той литься. И она отпрянет, и вода будет долго -долго колебаться. Нет, она решила навсегда девою озерной оставаться. Только белый лебедь вдруг из мглы выглянул, и дикий вепрь ярился. И заговорило все тогда, это принц с вельможами явился. И летели стрелы и лучи звездные , красавца освещая. И она рванулась вдруг в ночи, вепря от ударов защищая. И тогда встал перед ними Пан, воем ту округу оглашая, И красавец отступил в туман, свиту за собою увлекая. - Он ушел, - шептала дева вновь, слезы по щекам ее катились. Так исчезла вечная любо

Царевна лягушка покинула тайну болот. Устала от завести злобной и вечной тоски. Сидит на поляне, стрелу от царевича ждет, Но эта стрела, не летит она, нет, не летит. Сказала ехидно Кикимора, что он женат И любит жену свою, стоит ли ждать его снова? И стрелы чужие к ней нынче оттуда летят. Литовский король и влюблен и красив, и взволнован. Но ждет она снова того, кто дарован судьбой И верить не хочет , что сказки ее обманули. Царевна, не плачь, если лес заповедный с тобой, То спустятся боги с небес, и к Купале шагнула. Ты в лунную ночь принеси ему белый цветок. И пусть очарует его этот мир первозданный. Царевна- лягушка, расцвечена звездами ночь. Была ты такою прекрасной , такою желанной. И бог с ней с стрелою, сам Велес срывает цветы.. Стоит очарован он этой красою чудесной. И там хоровод, да и песня летит с высоты, Но как же грустна и протяжна прекрасная песня. Смотри-ка , царевич, явился , стоит и молчит. Чего он желает, о чем он сегодня жалеет. Цветок чародейский, стрела его снова л

Был чудный бал, но рано ты ушла, принц не заметил -танцевал с другою, Когда запели вдруг колокола, он в этот раз не встретился с тобою. И туфельку терять не стоит, но, на улице залитой лунным светом, Так грустно оставаться вновь одной, ну не одной, а с призрачный поэтом. Что фея перепутала теперь, куда она укрылась в миг заката. И очень больно стало от потерь, не плачь, и не проси , не виновата Ни в чем судьба, она порой права, и что нам принцы, если есть другие. Закончен бал, и молча ты ушла. Они тебя усмешкой проводили И снова кружат в вихре огневом, придет твой Люцифер - хранитель света. И пусть опять мечтаешь не о нем. Когда мечты сбывались?

Я шла к тебе по перепутьям снов, и призраки казались мне людьми. И вдруг нашла тебя среди волхвов, На празднике Купалы, и вдали Костры мерцали, хоровод вели Какие-то прекрасные князья Высокий волхв , растаявший вдали Привел ко мне из сумрака тебя. И было там так странно и светло И таяли чужие миражи. И леса заповедного тепло. И мутный свет луны едва дрожит. И сказочник в сплетении миров. Мне улыбнулся, тайну сохраняя. И где-то там, в тумане у костров. Там наша Русь была опять живая. Громады этих городов пройдя, И в них оставшись только слабой тенью, Я в лес пришла, чтоб встретить там тебя И мир прекрасный, не дадим забвенью Мы поглотить, и в сумраки дорог Мы вместе выйдем, свет луны искрится. И там, на перекрестке, древний бог, Смотри, опять Кикимора резвится Русалка или бабушка моя Нас провожает светлою улыбкой Купальские костры во мгле горят. И сказки вязь чарует, тихо зыбко Мир прежний воскресает в душах вновь. И волхв стоит такой великолепный А это Лада - нежность и любовь Они уж