-Ну, здравствуй…- произнесла наконец она. Её рука сжимала загорелую ладошку темноволосой девочки.- Солнышко, беги к папе, он тебе покажет самолётики. -Не хочу!- загорелая щёчка прижалась к светлой материной юбке, а серые глаза с любопытством изучали незнакомца. - Заинька, ну иди. Мне нужно с дядей поговорить. - Это что ли твой друг? - Да, Солнышко, старый друг. Вон папа сидит, иди – мягко сказала она дочери. Девочка обернулась и, увидев знакомое лицо, побежала, шлёпая сандалетами по полированному граниту зала ожидания. -Как ты?- переместив взгляд с убегающего ребенка на Светлану, спросил он. -Как видишь – улыбнулась она. -У тебя это всегда получалось. -Что? -Быть в порядке. -У меня всегда получалось выглядеть как женщина, у которой всё в порядке - сказала она уже без тени улыбки - Ни смотря ни на что – добавила она жестко. -Прости. Ты знаешь…Тогда, в последний раз…В наш с тобой последний раз…В общем, я хотел… -Что ты хотел?- перебила она.- Что ты хотел, Кузнецов?

«Я знал моралистов…» - сказал Чарли, протирая салфеткой стакан - «они - все до единого – ублюдки и неудачники…» Сквозь линзу стакана он посмотрел на неоновый свет за окном и продолжил: «Я знал алчных женщин, у них кружевное бельё и ЗОЛОТАЯ ДУША. Маленькая, холодная и твёрдая». Неоновый свет начал меня утомлять, я подошёл к стойке бара и сел на высокий стул, спиной к окну. Я ждал момента, когда Чарли начнёт спрашивать. «Я знал игроков – продолжал Чарли. Протирая стакан, он сжимал его в своих ручищах так, что тот издавал еле слышный протяжный вой – Я знал игроков, они славные парни. Правила игры заменили им совесть и они перестали о чём-либо жалеть». Взглянув на неон за окном сквозь полированное стекло стакана он поставил его на стойку на внушительном расстоянии от меня. В этом был весь Чарли: он никогда не начинал спрашивать сразу. На Тёмной Стороне о нём предпочитали молчать, а если и говорили, то только шёпотом.

Зима. Покой. Тихо. Только деревья иногда перекинутся словечком. И снова - тихо. Весна. Фантазии, мечты. Планы. Зерно летит в изголодавшуюся пашню. Так сладок миг надежды. Лето - сказочная карусель. Цветение первых, затем вторых, затем третьих на месте, отвоёванном у первых и вторых. Побеждают самые яркие. Всегда. Прекрасный и яростный мир лета. Осень. Ветви ломятся под тяжестью сладких плодов. Хлеба уже убраны. Крылатая мельня своей шестерней шевелит жернова. Воздух наполнен последним теплом… Зима. Покой. Где ты, моя великолепная осень? Февраль, 22 число. Позвонил Влад. Бывший однокласник. Сейчас он чиновник. Ответственная работа. Достаток. Квартиры, машины, земли. Доля там, доля тут. В своё время он хорошо вложил свой труд и деньги. Сейчас пожинает плоды. Женат. Лена - статная, высокая красавица. Раньше я любил бывать у них…. Мы с Владом не виделись год. Позвонил в 10 вечера из сауны: "Вов, надо двадцать!". Двадцатки не было. Привёз десять. Он пьян.

Рэй Билли…Что я могу о нём сказать?...Рэй Билли…Он классный парень. Он бывает высокомерным и заносчивым, но я-то знаю - это напускное. Рэй любит женщин, женщинам нравится, как их любит Рэй. У него красивые крепкие зубы. А ещё у него сильные руки и мускулистый торс. Он пьёт крепкий кофе без молока и знает толк в солодовом виски. Иногда он много говорит, он даже может казаться несерьёзным, но Рэй никогда не говорит лишнего. Он проницателен. Да. Не вздумайте хитрить в разговоре с ним. Он достаточно умён, чтобы позволить себя дурачить. Он образован. Он состоятелен. И не только. Он щедр. Да… Рэй не скупится на подарки и комплименты. В этом весь Рэй. (Улыбается) Женщины не упускают его из виду даже после разрыва отношений. Они напоминают о себе. Они дарят улыбки и взгляды. Они оставляют алые следы поцелуев на его щеке. Иногда Рэй сдаётся. Уступает, потому что воспитан и щедр. Он зажигает свечи, откупоривает бутылку вина. Он наполняет бокалы. С улыбкой произносит тост.

Обычный лифт делится на четыре. Грузовой - на восемь. Какой-нибудь Otis в Бизнес-центре делится человек на шестнадцать. Но это - в Бизнес-центре. А в доме, где живёшь, лифт делится только на на четыре. В крайнем случае на пять. И то, если пятый застрять не побоится. Стоянка около дома делится уже на двести, по числу парковочных мест. Дорогу от дома до офиса приходится делить - страшно подумать! - на пять тысяч. Примерно столько единиц транспорта встречаешь по дороге на работу. Хотя... в утренней пробке дорогу спокойно можно разделить, отбросив нули, на пять: твоя машина, одна впереди, одна сзади, одна справа и одна на встречке - больше всё равно ничего не видно. Плотненько, ссука, стоим! Опаздываешь, газуешь от злости, а деться некуда: слева жмут, справа жмут, сзади напирают, спереди тормозят…От этой тесноты весь напрягаешься, как член в женской ладошке – того и гляди, от перенапряжения взорвёшься...