Внезапно обретаешь все, и после, в бессмысленных попытках хоть как-то удержать это, смотришь как все это исчезает, словно песок, сочащийся между пальцев. Смотришь не в силах изменить что-либо и клянешь себя в своей слабости и в охватившем тебя чувстве безысходности. Перед смертью. Смертью человека. Возможно даже более тебе близкого человека, чем ты знаешь. Жестоко дать человеку жизнь с надеждой на смерть. «Во многия знания – многая печали» - на эти слова я смотрел всегда с одной стороны и воспринимал их буквально. До сих пор… Постепенно, год за годом, с течением жизни, рассыпанная мозаика начинает складываться. «Во многия знания…" Есть жизнь (в ней живет большинство людей), где люди, идя по своему пути не смотря даже по сторонам, в конце этого пути с удивлением, а порой с сожалением, рассматривают творения рук своих.

Мы живем в обычном мире. В мире, в котором никогда ничего не происходит. В мире, убивающем нас своей серой повседневностью. Жизнью, в которой все уже заранее предопределено. Мы живем жизнью, в которой никогда ничего не происходит. Мы живем в том мире, и той жизнью, в которых нет места фактору случайности, неопределенности – скажем так. Поначалу нам кажется, что мир прекрасен и невероятен сам по себе. И никогда не задумывались о месте в этом мире. Всегда только «Я» и «Мир». Даже, когда казалось бы, «Я» составляет единое целое с «Миром» - даже тогда, это не более чем еще одна скучная примитивная конструкция, которую можно разобрать. Да, сначала кажется, что мы постоянно меняемся, но с годами, не замечая этого, мы становимся частью простой конструкции, неважно какого уровня сложности. Простой, прямолинейной, предопределенной. Но все-таки в жизни каждого из нас, в нашей серой «нафталиновой» жизни, бывает миг, когда мы можем творить свое будущее, творить свою историю. Всего лишь миг.

Это был обычный день, каких много осенью. Он начинался серым рассветом с нездорово – бледным небом, готовым в любой момент пролиться холодным угрюмым дождем на все что под ним. Но с самого утра что-то было не так… Во всем чувствовалась какая-то обреченность, которая как волна, рожденная неведомыми глубинами моря, через некоторое время добирается до берега и… «в один миг смывает построенные на песке замки» - думал Он наступая в очередную лужу. «Как все-таки странно» - продолжал Он: - «несмотря на кажущееся благополучие, и у меня, и у Нее нашлись все же мелочи, к которым можно прицепиться. Странно – мы год прожили вместе, верили, в искренность своих чувств, совсем не замечая, как с каждой улыбкой, фальши становится в наших отношениях все больше, и больше. Странно…» Он продолжал идти по дороге, по лужам с застывшей водой, совершенно не замечая, что день уже плавно перешел в ночь. Холода не ощущалось – то ли потому, что не было ветра, то ли потому, что Ему было все равно.

Они падали. Их падение почему-то было долгим, словно в замедленных кадрах немого кино, и это было главным. Медленно, размеренно покачиваясь на легком ветру, неслышно падали вниз. Звук рождался позже, и был также беспечен, как и те, кто его порождал. Странно, казалось бы все просто – стоит остановиться и увидишь и услышишь ВСЕ – даже то, как оно дышит, того и гляди опрокинется и выльет на тебя свою синеву. Бр-р-р-р-р-р, лучше не надо – хватает этих, желто-красных, шуршащих от ветра. Какие-то гладкие на первый взгляд и оттого холодные. Пф-ф-ф-ф-ф, пф-ф-ф-ф, на лицо- то зачем – мокрый же! Пф-ф-ф-ф, опять на лицо – гадость сырая… Сырая… что-то занкомое… Черт, да здесь везде сыро т мокро… и вообще в этом сыром лежу по уши… в прямом смысле… Тьфу, тоже мне созерцатель природы и… и… и всего остального, иже с ними, как говорится.

Горько осознавать, понимать, что всю твою сознательную жизнь тебя «вели», тебя контролировали. Тебе кажется, что все свои решения ты принимал сам, каждый свой шаг, поступок был продуман тобой. Но тебя «вели», а ты продолжал делать шаги и думать о том, что делаешь их по своей воле. В крайнем случае, если тебе так удобно, по воли Бога, что тоже весьма спорно. Совсем нетрудно следить за растением – со своего места оно не исчезнет, не убежит – растение, и этим все сказано. Оно имеет небольшое число степеней свободы, что позволяет предсказать, что с ним произойдет в будущем, или, скажем, заставить растение развиваться так, как этого захочется Вам. Контролировать можно начиная с любой фазы развития: будь то семя или вполне сформировавшееся растение. С человеком все по-другому. С момента его рождения число степеней свободы так же невелико, как у растения, и контроль за его действиями легко осуществим.

Каждый раз, начиная новую жизнь, ты находишь новых друзей. Кого-то из них ты теряешь, кто-то остается с тобой… пока ты не оставляешь их со старой жизнью и не начинаешь новую. И начав ее, ты вновь находишь новых друзей… И так до бесконечности – из жизни в жизнь… из жизни в жизнь – по замкнутому кругу… пока не разрываешь его, поняв, что найдя новых друзей, ты обретаешь в них первых… самых первых друзей… изначальных.. потому как наша Жизнь – Маскарад Вечности, и задача каждого – найти маску за которой скрывается его изначальный друг… А твой друг – зеркало тебя…