Наши встречи три после всех слов и разлуки - Сотрясение сердца, перелом головы. Я впитал в себя всё, что позволили руки, Издышал до конца дух последней главы. Обреченный понять мимолетность сегодня, Испивал каждый день, наполнял им себя, Но судьба, многоликая старая сводня, Отдаляла всё дальше тебя от меня. Иссмотрев дочерна предзакатную алость, Твоё \"Милый, до встречи\" твердил я во сне. Но как чувствовал я, что тогда ты прощалась, Силуэтом теплея в замерзшем окне...

Мы в разные годы пришли в этот мир И в разные дни мы сошлись на дуэли Ведь сами с собой же за начатый пир На мягких подушках колючих постелей, За пройденный путь, на котором кресты, Так мало травы, лишь венки да обломки, За тусклые свечи, пустые холсты, Что вряд ли когда-нибудь наши потомки Нам скажут спасибо за мир без войны, Похожий на поле ужасного боя. За то, что они безнадежно больны, Хотя здоровей все морского прибоя. Нам хватит того, что узор есть из туч Над светом любого святого фонтана, Июль, словно воздух тяжелый, тягуч, И мера, как время, не постоянна.

Красота не объяснима. Объяснима слепота. Только пятна от нажима. А от страха и креста? Только раны ножевые. Но вот что источник зла? Непонятны все живые, Лишь ответам нет числа.

Жизнь есть иллюзия вечности В каждый момент бытия: Непониманье конечности, Блеклая точка нуля. Жизнь - это шаг одиночества В непроходимой толпе, Осуществленье пророчества Об уникальной судьбе.

она пишет стихи на бетонной стене и поёт свои песни собственной кровью; она бьёт вам словами по голове; она гнёт до-минором довольные морды; она хочет, так хочет, она хочет одно: быть такой же счастливой, любимой, но померкла звезда у неё, приговор ей природой был выдан.

Зачитаю до дыр я сегодняшний радостный сон, Где иные пути у судьбой нарисованных линий, Где сердца наши живы и снова звучат в унисон, Где дарю я ТЕБЕ чистоту расцветающих лилий. Жаль, меняя реальность мечты на чарующий бег, Мы уходим из грёз, лишь увидев, как мчится разлука, И не зная, когда наш кончается жизненный век, Забываем порой одарить хоть улыбкой друг друга.

* * * Разумность холодной погоды Вне холода разума лиц, Смышленой, но дикой породы, Идущих вдоль улиц границ. * * * Попавший однажды на самое дно Становится, право, чуть глубже других, Увидеть которым лишь брызги дано И пену нахлынувших валов морских. * * * Темно в пустынной тишине, Ничто не предвещает бурю – Лишь коврик света на стене, Похожий, кажется, на пулю...

Опередить не бойся время, Не бойся от него отстать. Вся жизнь как злаковое семя: И в пищу можно, и сажать. Растратишь много – не печалься, Сберечь захочешь – не стыдись. Вода прольется в темпе вальса И унесется снова ввысь. «Вчера» и «завтра» – только волны. Не жизнь одна, а день один. Прожить его старайся полно, Но ты ли жизни господин?

Оставив сомненья в бесчувственном мире, Желанья открыли друг другу впервые Задумчивый юноша с нежной душою И юная девушка с вечной мечтою. Вся нежность, и страсть, и таинственность встречи Смешала в единство движенья и речи, И радость и слёзы, и шепот на ушко И шелест белья, и упала подушка… Бесценный подарок от чистого сердца, От хлынувших чувств никуда им не деться! Всё с первого мига до первого раза И эта висящая в воздухе фраза – Всё правда, всё честно, всё прожито вместе, Небесный жених небесной невесте… Мужчина и женщина. Утра прохлада. И солнечный свет – продолжение взгляда. Сплетение пальцев в тепле одеяла Как символ любви без конца и начала.

Что с того, что я цельная личность? Мне не легче лежать на столе, Ощущая всю эту больничность Простыней и цветов на окне. Я меняю стихи все, романы На одну только ночь, от любви Закричать чтоб, но душат кошмары, Мое сердце порвалось внутри! Я меняю все то, что я понял Об абсурдности этой игры, На один ее миг, чтобы вдоволь!.. Ну, а там хоть в какие миры!

Я один среди всех и любой для себя, Но отнюдь не всегда я доволен Положением своим и дошел до того, Что молчанье хранить я не волен. Я пытался позвать, но ко мне вдруг пришли И опять обманули надежду. Мы сыграли в пасьянс столь изысканных фраз, По ковру разбросали одежду. С одной хочется спать, а с другой говорить, Но хочу я не ту и не эту. И всю ночь напролет остается курить Свой завернутый мир в сигарету. Эти дни, как капканы, а я, словно зверь. Мне так больно не чувствовать боли Окруживших меня стай людей, Удивленных трагичностью роли. Я закутался в дым от безумнейших глаз, Погребен в одиночестве твОй дух. Мне узнать бы тебя, и я брошу курить, Между нами прозрачный пусть воздух!

Невидимый крест на груди, Неслышимый ангел-хранитель, Не тлеющий храм на пути И первый наш самый учитель. «Небесный, ты иже еси…» – Молитв мы таких не читали; А просто кричали: «Спаси!» – В минуты беды и печали. Кричали и будем кричать И верить в единого бога. У каждого – рода печать И чувство родного порога. Един бог, но каждому свой: Из плоти, из крови, из хлеба; Смешной, справедливый, родной; Из памяти, мыслей и неба… А образ… он не на стене, Не в главных реликвиях храма, А образ – в тебе и во мне, И подпись под образом: «Мама».

Она грела собою все тело, Обходя неизбежность и смерть; Умаляла подсудное дело, Все ошибки пыталась стереть. Она резала стены на книги, Заплетала из песен венки, Заменяла на крылья вериги Всем упавшим с карниза любви.