"Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь." Антуан де Сент-Экзюпери Обернувшись пуховым комочком, Только ушки торчат, как антеннки, Бродит кошка весь вечер вдоль стенки… Вот понять бы чего она хочет. Я пытался её успокоить Подсыпая ей «вискаса» в миску, Но она - всё одно. «Что такое? - Объясни мне, пожалуйста, киска…» Догадавшись, стою я, растерян, И - давай умолять о прощенье… «От того ты и ходишь вдоль стенки, Что забыл я про твой день рожденья»

Вдали подковкой - зимний лес… Иль это седь усов Борея, Что льдами правит повсемест, В ветрах-буранах руки грея? Вон, бель курчавых облаков - Волос раскинутые пряди По склонам пюсовых холмов - Плечам божественным… Отладив Иную оптику, гляжу И вижу взгляд холодный, зоркий… Его прикрыл вьюжнОй ажур Густых бровей… Бежит позёмка С холмов кудрявой бородой… В зрачках искрится свет полдённый… «Привет Тебе, мой Бог седой! Скажи, а тою ли идём мы Дорогой в снежности полей, Когда не зги и стынет сердце? Не больно любишь Ты людей, Что у костра спешат согреться… Не от того ли, что Тобой Мы проверяемся на прочность? Острее мысль, слабее боль С Тобой, Борей... И даже ночи Светлей в покровах снеговых… Твоя суровость – нам в подмогу…» Но тут такой поднялся вихрь, Что я едва нашёл дорогу.

Пока не вытянуты сроки, Как невода, из вод событий - Вороны, голуби, сороки Не могут нами быть забыты. О, как по ангельски крылаты, Меняя кроны, словно троны, Всю жизнь вам подле нас быть надо… Сороки, голуби, вороны, Опять вы к нам с насмешкой птичьей, Что мы сбиваемся с дороги…, - Ужель вошло у вас в привычку, Вороны, голуби, сороки? Пусть наши жизни параллельны, Как рельсы, мачты и перроны, Но с вами мы в одной Вселенной Сороки, голуби, вороны. От нас вы слышите упрёки И мы порою не в восторге, Вороны, голуби, сороки, От вас, - одни у нас истоки; Дворы одни, пути и даже Застывших кладбищ облик строгий… Когда вы с нами – нам не страшно, Вороны, голуби, сороки. По вам мы чувствуем природу Предвидя главное порою: Как друг от друга мы поодаль, Сороки, голуби, вороны, Так ждать беды - она случится, Что под раскаты небо дрогнет… Держитесь к нам поближе, птицы - Вороны, голуби, сороки.

О чём ваши звуки, поющие чаши Тибета? Гуляет по кругу, едва затухая, огонь… Как будто бы кто-то, пытаясь мне что-то поведать, Не может никак привести меня в нужный покой. О чём ваши звуки, поющие чаши Тибета? Всё глубже и глубже пытаюсь проникнуть я в вас, Как будто боюсь заблудиться и сбиться со следа Средь каменных круч, где за снегом охотится барс. Отчётливо вижу, петляя за медленным Солнцем, Крутящийся хурдэ в свеченье молитвенных слов… И благостно мне, в одночасье лишившись эмоций, Идти по тропе безмятежного мира на зов Бесстрастных Богов, проносящихся мимо сансары, Откуда взирая на их искромётный полёт, Мы знаем, должно быть, что жизнь рождена Небесами И зная о том, всё уверенней наш переход… О чём ваши звуки, поющие чаши Тибета? ……………………………………… …луна Гималаев скатилась с великой горы… И облачком бледным, таинственным облачком бледным Растаяла в снеге под звук монотонной игры.

[left]«А как отчистили грязь, окислы и патину – то не поверили глазам своим. На столе лежал не просто медальон – древнерусский оберег Родович символом Бога всевышнего Рода, дополненный символикой бога Коляды, Бога перемен к лучшему и смены явлений в ходе круговорота природы. Как и все славянские обереги использует силу и покровительство Бога и укрепляет его воздействием 4-х стихий» (из археологического дневника)[/left] Мой путь с пелён определён, - Теперь в него бы мне поверить… Недаром русский медальон Мне Богом дан…, - по крайней мере Ответом - кто я и зачем Пришёл в славянские просторы С огнём в груди от Трёх Свечей… Что может проще быть простого - Понять деянья двух природ И сделать выбор…? - но, однако, Слабы мы жить наоборот И… все мы подданные мрака. И кто из нас не озлоблён Быть в безысходности, бессилии? Но предо мною медальон - Напоминанье о России. А где Россия?

Есть тёплая струйка в знакомых мне тембрах, - Приятный настрой интонаций и слов. Великое вряд ли создашь на потребу, Чтоб счастье потребностью в нас проросло, Как цветы, синь дорог и... любовь... Пусть тает душа в этой россыпи звёздной, Эфирном пространстве огней голубых... Но поздно жалеть о потерянном, поздно... Ушёл этот поезд, недолго пробыв В тёплый дождь, в полусне, пять минут... Ответят хай-хетом холодные рельсы... Дорожкой платформы иду я в ту даль, Где светит в ночи средь путей неизвестных За кремовой шторкою чья-то мечта... ...и как дорог мне этот маяк... Но солнечным зайчиком, будущим утром, Промчась по дороге прошитой дождём, Ты, может быть, вспомнишь, пусть даже подспудно, Тот звёздный простор, что для счастья рождён В голосах романтических лет... В голосах романтических лет.

Три недели скитаний в спокойном Саргассовом море Убаюкали память мою и размыли года… И я вновь провожаю фрегатов мечтательным взором, - Тем же взором, что в светлую высь устремляет вода. Здесь замедленно время и впутано в бурый саргассум, Что скрипит о борта одиноко блуждающих шхун. И всё ждём мы ветров, стосковавшись с друзьями по галсам Под летящими по небу нимбами солнца и лун. Это море, друзья, как Любовь – берегов не имеет; Потерявшийся в водах его – потерялся навек. Сколь живём, а с природой на «ты» говорить не умеем - Потому как она до сих пор для людей – Имярек. В окруженье течений проходим мы мимо Бермудов, В облаках ли туманах ли строго держа параллель.... А за нами блестят серебром чешуи барракуды, Как намёк, что нам надо пройти это место быстрей. И не хочешь да вынужден будешь поверить в иное, Что глядит на тебя, изучает и дразнит компас; Что сошлось за кормой и разгладилось мутной волною И опять обошло стороною тебя в этот раз. Поле медленных волн, уходящее за горизонты,

на вихрь украинской проблемы Жила у мамки хитрая дочурка; Росточком - до пупка, но так жадна, Что если нет борща да сала – юркнуть Могла к любому повару она. Поскольку куркулива и ленива Она была с рожденья на беду, То, получив от доброй мамки гривну, Молчком держала гривну ту во рту. И вот однажды ею подавившись, Обидевшись на мамку ни за что, Дырявую соломенную крышу Она нашла, но личную зато. «Под этой крышей – мне добра не будет…» И куркулиха, думая спастись, Пошла назад… в слезах, да на распутье… А есть охота… Нет, не обойтись Без мамкиных борщей… Куда деваться? Но тут возник заморский богатей. Дочурку ту он приманил богатством, Позвал её за стол, налил харчей, Дал сала шмат, монет мешочек звонкий И предложил войти к нему в союз Сначала, тьфу ты, дворовой девчонкой, А там...

«Славяне – это варвары, люди второго сорта, почти звери…» Кощунственное высказывание патриарха Кирилла о славянах в интервью телеканалу «Россия» 21 сентября 2010 г.

Ты, наверное, хочешь красиво любить, Дорогие костюмы под галстук носить? Не считая затрат Хочешь ты как магнат На широкую ногу пожить? И, конечно же, хочешь купить себе «мэрс» И лихачить на нём, как взаправдашний бес; Глупых тёлачей жать, И любить-обожать, И бросать, ежли не в интерес… И с шикарною дамой отправясь в круиз, По глазам предугадывать каждый каприз Этой дамы и всласть Демонстрировать власть, Да брезгливо поплёвывать вниз… А внизу - суета, а внизу – города, Где поймать «золотую» нельзя без труда И проблем да забот Ни в провёрт-проворот, Что легко упустить, опоздать… Так цепляйся за миг, если есть ещё шанс Прошагать этот путь, ничего не страшась, Средь прекрасных людей И гуманных идей Став добрей в свете Солнц, не молясь. Ты сойди с этой тумбы мечтаний юнца; Хватит жизнь, как борьбу за любовь, отрицать, Чтоб «дабы» да «кабы» Не ломали судьбы И хотела душа восклицать… Не найдёшь ты ни где свой бриллиантовый мир. Без проблем не живёт ни эмир, ни банкир: Всем хватает стра

Ещё ль не вся опутана Сибирь Знакомых дел незримой паутиной? Пейзаж красив, но как войти в картину И как воскреснуть радость позабыв? Без спроса, грубо, взяв и отобрав, Не видя в нас хозяев и поэтов, Пришли они – «наследники» планеты Вершить судьбу на свой поганый нрав. И кто мы есть для них?

Там, где ветры гудят заунывную песнь о разлуке И холодные камни с раскатом срываются вниз, Первой робкой травой прорастает потребность друг в друге И желанье исполнить любой безрассудный каприз. Там просторы порой озаряют такие рассветы, Что и с мертвенным чувством тоски обретаешь покой И спеша вслед за Солнцем по острому краю планеты, Километры шагов оставляешь греметь за спиной. Но и здесь среди скал - неприступных орлиных владений, Ясно видится след прикоснувшейся к камню души… Не мешало б узнать, как давно зародилась идея: Сотни каменных плит в непонятное чудо сложить. Неужели и здесь открывалась природа в прозренье И под грохот камней раздавалась знакомая речь? Изменился ли слух, притупилось ли наше мышленье, Если нам не понять в чём секрет удивительных встреч? Тщетно кличет живых в этих залах проветренных эхо, Но ответить ему – всё одно, что сорваться со скал. И звенят облака ледяным устрашающим смехом, Встав у нас на пути, чтоб снегами закрыть перевал. Мы ещё превзойдём не

Цвета природы – не случайны И каждый цвет – носитель мысли. Цвет голубой – само молчанье. Цвет синий – хлад бездонной выси. Зелёный цвет… , - и что ж он прячет В своих бесчисленных оттенках? Оттенок тёмный – мудрость значит, А светлый… светлый это – дети. Цвет серебра: «сияньем лунным Приподнята завеса ночи, Где альт, смычком скользя по струнам Выводит нам мотив барочный…» Цвет красный – двойственная сила; Добра и зла орнамент красный… И пусть порою зло красиво, Но доброта… она – прекрасней! Трезвит и будит разум – жёлтый, Тревожит душу листопадом; Звездой для радости зажженный Он дан нам грешникам в награду За предрассветную надежду И робко тлеющие души… , - То до лимонного он нежный, То до горчичного он скучный. Цвет золотой – материален, Хоть и религией отмечен; Он - власть и ненависть - буквально И этим мраком обесцвечен… А что до символа… , то вряд ли Кто в золотом увидит нечто. И одиночествуя рядом Нам осень – золотом навстречу. Цвет бронзы: статуи, монеты, Изящно вылитое вр

В партере пахло струнными. Паркет Мяукал в ожидании нескучном. Медузы-люстры гасли… Маета Полутеней совсем не докучала. На полутон подкручивал квартет Колки виол. И в стройности певучей, Погнав волну мурашек по рядам, Смычкам послушно струны зазвучали Изящной увертюрой, чтоб начать Могла гитара лёгкие триоли, С expresión вступая из-за такта, Заставив зал внимать её игре. И вот, мой друг – испанский весельчак, Родившийся под солнцем Каталонии, Раскрыл пурпур упругим расгеадо, Проворно взяв высокое барре. Фламенкодор, дли музыку свою! Гигантский бык – арундская громада, Летит… в огонь. Ракушки кастаньет, Что в пальцах сеньориты страстноглазой, Под бой кахона, грозного несут… Витой пассаж к двенадцатому ладу… Обманный ход и… бык теряет след. Пунец платка. Пульгар.

(мадригал) Десяток лет любви! - Но возраст не имеет Любовь: она – река Не знающая дна. Решайся и… плыви В её волнах… смелее…! Забыв про берега, В том суть заключена Десятка лет любви, Восторга и свободы, Когда наперекор Недобрым голосам Выводят соловьи Зелёный гимн природы И кудри облаков Щекочут небеса. Десяток лет любви… Не надо нам про сроки, Гадающей рукой Гнать карты по сукну… Друг другу мы – свои И родственны настолько, Что в схожести такой Нас не сломить врагу. Десяток лет любви – Не много и не мало. Для неразлучных душ, Земное – не предел. Плыви и доплыви К тому, что смыслом стало Не вспоминая чушь Пустопорожних дел. Десяток лет любви… И выйдя за банальность Похожих в чём-то игр, Шагнув за зодиак, Я верю, Натали, Что это не случайность, Когда один лишь миг Зажечь способен так!

Куда, скажи, уходит прошлое? Сгорает ли оно бесследно? И где тот луг с травой некошеной В объятьях ветреного лета?

В одной из бездверных комнат Со светом лучами в завтра Я вышел с трудом из комы К дальнейшему без азарта; Я встал и побрёл коридором Входя в лабиринт подвала, Где трубы гудя, как горны Тянули свои хоралы. А слева и справа кладовки С набором нелепых творений… Я шёл так особенно долго, Пока не набрёл на ступени Ведущие серпантином К холодному выходу в утро С фактурным налётом тины И чужеродных продуктов. Увидев во что мир ввергнут, Я сдался пред этой былью, Готовый принять на веру Забвенье под слоем пыли. И было мне жутко от мысли, Что не испытал испуга При виде вчерашних истин Заросших грибком муругим, Болтающейся паутины, Просевших домов и грязи… Но так ли неисповедимы Пути?

Опять дель арте?

Уходим внутрь себя Почти не узнавая… , Не споря с суетой, Не властвуя над ней. Уходим внутрь себя Забытому внимая, Чтоб испытать восторг Вернувшихся людей; Из миллиарда слов На главные три слова, Как будто на маяк Из мокрой рваной тьмы, Вне глаз полночных сов, По трубному по зову Того кто так всеблаг, Того чьи дети мы; Уходим внутрь себя Путей не выбирая, Простясь с инертным злом Из боли и смертей, Не выходя на связь, Игры не нарушая, Под правильным углом Как рыба из сетей. Чего боятся нам В зашторенном пространстве Прилизанных святош Воюющих за жезл? «Вот длань моя, возьмись Пугливый раб и… царствуй…! Не хочешь?

В большой коробке из картона, У баков, где копИтся хлам, Над массой кукольного лома Гитарка бедная ждала, Когда её заметит кто-то, Собой согрев среди зимы И, может быть, подарит ноты Да шесть нейлоновых взаймы… Росточком маленькое диво Едва вмещалось в полуметр И я б прошёл, наверно, мимо Не предложив ангажемент Моей изящной незнакомке Превозмогающей мороз, Что в деку ей вонзил иголки Цепляясь инеем угроз… Довольно быть в руках злодея! С гитарой, будучи на «ты», Отдать не мог её беде я Среди зимы и темноты. Ах, знаю я – всё в мире бренно… Но, не желая умолкать, Через обман, через измену Была настроена звучать Гитарка та… Лучом приветным, Что лак её мне отразил, Она дала мне знать об этом Буквально из последних сил. И невесомую легонько Я в руки взял и тут она Отозвалась струною тонкой… (одна осталась в ней струна). «Вполне изящное творенье, Кто мастер твой, скажи-напой?» И вмиг исправив положенье, Гитарку ту я взял с собой. С тех пор прошло годов немало, Но в трудный час и в час беды