Затворю окно И захлопну дверь. За окном лицо, Злая карусель. Свет со всех сторон, В середине тьма, Зов слепых ворон, Иволги мольба. На речной волне В серебре кругов Пробежал отсвет Голубых шагов. Листьев зелезень, Разностиль лугов, На поляне тень Голубых шагов. Эта новизна, Эта ширь и высь, Шара кривизна, Только удержись. На Земле стою, Как я уцелел? Разбросал золу И на пепел сел.

На стуле ампир В густых кружевах Сидишь и пломбир Тает в руках. И синий покой В зрачках твоих спит, Янтарной волной Черный вечер залит. Поднеси свое круглое Я, Совмести с отраженьем луны. Желтый звон на дне хрусталя И, как будто, начало зимы. Колибри в стекле, Слепой махаон, На свечке не спит Догорающий день. Лежит на лице Ее летний зной, А память дарит Голубую капель. Вот поднимется, кудри тряхнет, Затуманит прозрачную дверь. Бесконечно свободный полет В складках легких, как крылья, одежд.

Капризные судьбы ломают пороги событий, В ненастности дня, обозначена чья-то судьба. Я понял, что время настало с тобой помириться, И вынести сор из избы, и узнать суть добра. Я двери открою, как только послышится песня, В которой поется о наших безоблачных днях, И в гости сзываю всех тех, кто хочет погреться И выпить вина, и сердце раскрыть при свечах.

Свой камерный хор, Торжественность месс, Оранжевый тон Полночных небес Вложу в чемодан, Защелкну замок, Погаснет экран, Остынет звонок. По стылой земле, По снегу и льду, Пойду и поеду, И побегу. Чтоб вновь пред тобой Открыть свой секрет - Бесчисленный рой Бессильных надежд. Открыть небозвездность, Скупой чемодан, В нем неутоленность Раздула пожар. Споют мои скрипки, Свирели споют, Когда в твоем сердце Найду я приют.

С утра смотрю в окно, С утра сижу пустой. В палате не темно, Бессмысленный покой. Покой нервущих струн, Покой - подушек вой. На гребни серых дум Переползает он. С утра смотрю в окно, Как сыро и серо. Соседи домино Измучили давно. И так тоскливо мне, Что хочется завыть, Как воют по весне Те, кто умеет выть. Смотрю с утра в окно, - Бездушное оно, Замерзшее стекло, Застылое вино.

Песок струится по ладоням и плечам, Точеных ног касаясь ручейками. А море зыбко, и над морем виснет марь От гор, склонившихся в бесплодном ожиданьи. Это море бездонно, Я тону в глубине, А ресницы, как горы, - Нет спасения мне. Безнадежен и сладок Чаек, пуганных, крик. Что мне сердце подскажет В этот искренний миг. Свиданье лет, банановый синклит, На черный уголь лег пастельный набрызг. И я все жду, когда же зазвонит В твоем причастье отказавший разум.

Беззвучной осени пейзажи, На всем плащ сепии лежит, Недалеко река шумит, И мир задумчив и печален. Деревья - стражи тишины, Их лик обветрен непогодой, Они отметят час ухода, Не чуя за собой вины. Их пальцы, их всегда наверх Заломанные в муке руки, Переживают час разлуки С зеленым веяньем Весны. Приходит день утех, Как вольный ветер Хочу быть строг и светел, Уже растаял снег. Там, вдалеке поют цветы, Здесь каркают вороны, Не счесть мои поклоны, Везде ее следы.

Лежат бетонные шары, Вминая твердость постаментов. Дерев упругие стволы Поддерживают свод небесный. Огни висят во тьме, и ночь С усталой прилегла усмешкой. Весны взволнованная дочь, О чем ведешь со мной беседы. Твою негромкую струну, Твою прохладу и извечность Я унесу и сохраню. Об этом будет моя песня. Но что сильней всего зовет К таинственной души усладе, - Ее безудержный полет, Ее шальные дифирамбы.

Словно мир переживаю заново У истоков твоих, Суханово. ***** В старом парке тишина, вечер. Очумелый шум Москвы. Светел лик пруда и плащ берез вдоль реки. Птицы. Водопада звук. Лица, вдруг сошедшие с икон. Звон. Тепел запад, сер восток, светлой музыки исток. Распускаются цветы, ты, мое сердце, говори, говори.

Без устали внимаю парку, В нем величавость старых лип Вручает смутную догадку О том, что все заговорит. И я услышу шепот ветра И щебетанье певчих птиц. О, это тихое волненье Пред входом в плен любимых лиц. Здесь единение с природой Полно пристального тепла, А в липах слышится мелодия, Что не придумана пока.

На небе стяги разовьют И перепутают стыдливость. Я не поэт, я просто плут, Обманываю справедливость. Ночное бдение в часах Улавливает дрожь и муку, А в мельхиоровых ларцах Находим только ложь и скуку. Зачем раскапывать дерьмо, Осколки лет и сновидений, Стоим за праведное бденье У видиков и в кино. В любимой книге не найти Души смятенье и полет, Садись скорее в самолет И счастье в Гаграх отыщи. Капризно небо, гороскоп Тебе Создатель выбрал худший. Прими переживаний душ, Как древней Библии потоп. И вот, когда закончен путь, Окинь его пытливым взором, И ты не выдержишь позора, И руки возложат на грудь.

Зеленая пурга, многообразье хрома. В белесом небосводе ни облачка пока. И жук ползет из темноты укромной, И вьется медоносная пчела. Я грешник, я забыл коварство красок, Зеленая пурга в моей душе. И так хочу припасть к прозрачной ласке, Укрыв себя в зеленое кашне.

Соприкоснись с летом, Не надевай пиджак, Под голубым светом Скажи, что жил не так. Дай раствориться в звездах, Сомкнув глаза,- лети. Алмазные розы Оставлю на груди. Но в этой жизни так непросто, Ломаю недоверья лед. Весна прошла, открылись звезды,- Кто следующий, чей черед? Соприкоснись с летом, Счастливый миг дан. Плывут мои сонеты Для белокрылых дам. Забудь, что есть время, Есть только этот миг. Одной цепи звенья Соединяют крик.

Дворец в Суханово, Глаза на пруд. По чувствам заново Весенний гуд. Ковер зеленый, Поющий лес. Под сенью клена С тобой и без. Во храм Венеры Вступлю ногой. Со мной химеры, И все ж покой. Как простодушна Вокруг трава, Порою душно Теснят слова. С рекою лунной На рандеву Сюда в полночный Час приду. Я не один, Теснятся здесь Стволы деревьев, Мой чуткий лес.

Девочки с солнечными зайчиками Зеркальцами солнце раздают. Но, поверьте мне, не до заманчивости Обрести ваш солнечный уют. Это детское и подростковое Скованное озорство. Так хотелось видеть новое В этой жизни... и свое. Но уводят вновь от диалога Ноги, долг и суета, - Девочки у светлого порога В юность выделяют пропуска.

Стирая лед и пламень, Ложатся в тень Земли Простой крестьянский парень И девушка с Нерли. Среди красот воздетых Навстречу небесам, Невсплаканные песни Звучат и тут, и там. Средь клумб и огородов, Где неживы цветы, Не разразятся всходы Певучей высоты. Но в полуночном свете Еще горит огонь Томления в поэте, Карманный перебор. Еще живы молитвы, Еще синеет высь, Как возвращенье с битвы, Запальчивая жизнь.

Мальчик сидит у воды, - Это море. Мальчик сидит у воды И пускает корабль. Где те следы у беспечной воды, Которые ты пытался оставить, Мне даже сейчас трудно представить Сны, в которых мальчик Сидел у воды. И потому я надеваю жилет, А сверху пиджак, и ботинки, и шляпу. И вот вам забытый памфлет, Но кто это там торчит у трапа, Кто это там вперился в рубку, И прямо у глаз держит согнутой руку, Наверно, это все тот мальчик, Который сидел у воды, И пускал корабль. Я заметаю следы, Я ложусь снова спать, - Нету силы раздеться. И если что-то дано мне понять, Так это то, что от судьбы никуда не деться. И если правый не выдался галс, Не выдался левый, еще я поспорю, Поскольку не был я в море И не знаю как там мальчик, Который когда-то Сидел у воды, И пускал корабль.

Когда так долог день, И так постыдна тьма, Средь россыпи аллей Дорога мне видна. Ее желанна пыль, Ее близки кусты, Лишь пальцы расстопырь, - Наводятся мосты. Я дверь в свой затхлый мир Мечтал закрыть давно, Лишь пальцы расстопырь И посмотри в окно. Через слепой ажур Переплетенных судьб, Сквозь солнца абажур Из окончаний рук. И там, где был нагар, Переживаний дрожь, Почувствуешь, что стар, Хоть молодая кровь. Хоть эпителий свеж И радостен в лучах, Одеты люди в беж И в черных клобуках. Позволь найти ответ По линиям судьбы, В рисунках желтый свет, Нет мертвой тишины. Но что искал я в них, Губами свет любя, - Где взял творец портних Для желтого шитья.

Не сопротивляться Спокойному теченью дней, И ничему не удивляться, - Что будет этого грустней. Когда таинственно сознанье, Когда не знаешь, где конец Границам знанья, - Ты - глупец. Взываешь вечное величье Случайностей своей судьбы, А мимо шествуют гробы, Открытые до неприличья. И есть мгновения тепла, И есть мгновения прохлады, И ты бессчетно рад, чему не рады Твои друзья. Как мне собрать пустые звуки, Забытые тобой в пыли, Взять инструменты и, чрез муки, Услышать музыку вдали.

Среди старинных лип, собравшихся цвести, я близок к празднику своей души и чувствую, как входит внутрь меня вечернее томление природы. То лишь один из праздников свободы, и в этом сердце упрекнуть нельзя. Но поглядев в сферичность небосвода, выискиваешь свой неверный путь, осколком звезд прочерченный по кругу, вот это, может быть, и есть свобода, - наполнить звездной пылью грудь, и в жизни не оставить места другу. Но я произрастаю в травах вновь, когда качает их вечерний ветер И путает упругость их стеблей. В набухших венах протекает кровь других путей, иных столетий, и взгляд становится и тверже, и ясней.