Жил я себе жил, никого не трогал (в смысле тех, то физически мог ответить на затрагивания), жену уважал (чтобы не трогала), детей не злил (чтобы вырастая, не припомнили), начальство любил, коллег обожал и в политике не собирался разбираться. Жизнь, как я это ощущал в гараже, удалась. Никто не мешал мне жить, как я хочу, в пределах моего (то есть, нашего (на всякий случай если мысли мои кто-то прочитает и доведёт до их субъекта)) гаража. Жизнь, я скажу вам, прекрасна, когда никто и ничто (не буду уточнять, а то вы неправильно поймёте мои физиологические наклонности) не мешает. Жить бы и жить так, пока кто-то сзади не дотронется до твоего плеча – щекочущим как пёрышко, и скажет – уже можно расслабиться. Дотронулись… Оборачиваюсь – двое. После этого я стал сомневаться, что никого не трогая, пребываешь нетронутым.