Команде не нужен ни парус, ни компас – Засечки маршрута на каждом столбе… Торопится междугородный автобус Из пунктика А в эпицентрище В.* Летит он степями по волнам асфальта Песка и кустарника редкого меж И цель у маршрута не то что не Мальта, Но даже не дальний совсем дорубеж. Внутри все по чину – мужчины, мужчины… И редкие woman, и все со спины… Я слышу, как эти настырные спины Снуют в предпосылках гражданской войны. И ладно бы дрались за место под солнцем, Возможно и сам разбросал бы персты, Но эти бойцы умудрялись бороться За место под крышей сплошной духоты. Панты перемирий скрещались на воле… На воздухе, подле гаишных постов. Но вслед за окурками прежние роли Летели обратно, как львы из кустов. Четыре часа на воде без морковки Без сна и уловки проспать балаган. Представь, я могу и в такой обстановке Простую лю-бовь воспевать по слогам. Команде не нужен ни парус, ни компас, А мне и маршрут корабля по перу… Я просто в твою необъятную пропасть Намеренный курс в размышленьях беру!

Ворчливым псом, в единой с небом, своре, Покой из недр изгоняя вон, Толпой ветров подхваченное море Разбушевалось языками волн! Приняв тягучесть жидкого металла, Заполоняя все края земли, Оно злодейски рвало и метало На ужин пожирая корабли. Разламывало тоненькие мачты, На клочья раздирало паруса, И мощностями озверевших качек, Губило даже веру в чудеса… И каждый сам справлялся с безнадегой, Желая выйти с корабля на бал: Одни молились в исступленьях Богу, Другие вновь хватались за штурвал Остатком сил, под дозой яда в кубке, Который мы надеждою зовем… Но не щадил ни корабли, ни шлюпки, Несущий смерть бескрайний водоем! И поглощая жертвы, он зловеще Причмокивал накатами воды. И присмирел к восходу, не наевшись, А так, из-за отсутствия еды… Слепящим блеском огненного шара Внезапно разродились небеса И все следы недавнего кошмара Переварили стрелки на часах. Литая ясность заменила темень, А гладь укрыла сущей бездны ад. Никто бы не узнал, что стало с теми, Кто жил борьбою три часа назад.

Жизнь – улетающий в тайный опус доисторический ящер – не застрахована от вымирания в самом разгуле страстей… Это ведь та еще фикс-идея – просто сыграть в ящик, слишком уж нужно быть низкопробным, чтобы довериться ей. Жизнь – изможденная верой фишка с правом поставить на карту все, что потребует завтра безумие сердцем и духом скрипя… Вот почему мы не желаем долго скоблить парту задом упрямой и очумело-приторной веры в себя! Носом до лба – это несложно, только никто не знает как высоко предрасположен этот набитый лоб… Люди, почувствуйте опыт младенца: пенку с варенья снимает методом тыка души в потрясения – хищник отчаянных проб! Под микроскоп нажитый опыт и упоения возрастом! Даже большим глазом циклопа жизнь не увидишь полностью… скромностью тысячи звезд, горящих по соседству и Вечность целующих в уста, Путник, не верь в свое совершенство, Чтоб совершеннее стать!

«Я есмь Альфа и Омега, начало и конец…». «Я есмь Альфа и Омега, первый и последний…». «Я есмь Первый и Последний.». ........................................... Новый Завет, Откровение Иоанна Богослова, гл 1, стихи 8;10;17. ........................................... (посвящаю своей Омеге…). .......................................... ночь секирой режет, отсекая в порывах красавицы от попыток выбраться – всевозможности спелый фрукт. лимонадом нежность среди сумерек разливается мимо рта на простыни воплощений ее причуд… ........................................ ночь окопы роет и орет озверевшею рыбою, оставаясь ранено хоть на миг в одиночестве губ, романтизм героя проникает в пещеру изгибами тех дорог, которыми души смертных уводятся вглубь… ...........................................

Смешных домов расставленные шашки - огни внутри, Отдельный угол в девятиэтажке – квартира «три». Санузел смежный, коридорчик, кухня и точно трюм, В штакетах мебельного груза – the living room Муж – на работе… детский садик… ясли – все по местам. Журнальный столик… недописанный рассказик… В пяти листах: Любви порывы, вера в жизнь, мечты о сексе… (клик с «off» на «on») Короче, все, что под девизом: «вместе» не видел он. В квартире жарко, на дворе - стихия и наплевать. Под стеклопластиком Мария – Святая Мать! Холодный чай и сахара кусочки уюта для… Вертушка спиц… перчаточки… носочки… Заботы дня! Звонок… «Да ну их всех!», «Возможно, мама…» - за дверь скорей! А там: «Родная, Ваша телеграмма…». Ну и today! «Фамилия, число и роспись» - квиты! Опять в тепле. Непринужденная походка Маргариты к своей метле. И позже – жест необходимой дани чужим словам.

Ты – шпионка, а не деревенщина! Пусть наивность вплетается в косы, но Из государства под названием «Женщина», Тщательно обучена и подослана В душу мирно идущему страннику, Всем известному чистыми песнями! Внутрь проникла через открытые ставни ко Мне, наивно не ждущему диверсии! Ты – шпионка. И – самая, самая! Для боя с нежностью готовы причины. Одному мне что ли называться армией От государства по имени «Мужчина»? Давно ветеран. Ордена присвоены. Но положение мне не льстит, Ведь говорят, что одиночки – не воины… Так что, сдаюсь. В плен немыслимых прелестей!

День простится и в траур оденется, Замигают окошки квартир, За одним вечер встретит волшебница, Что творит для меня этот мир! Бодрость духа усталостью сменится, Бодрость сердца ничуть не поправ. Ляжет спать дорогая волшебница, Заклинанье любви прошептав… Взглянет любяще сонными глазками И прижмется всем телом своим, И приснится ей, будто бы в сказке мы На ковре-самолете летим. Я усну постепенно, с надеждою На грядущие светлым года, Где со мной это милое, нежное И волшебное будет всегда! Пусть итогом ничто не оценится, Нет у счастья финала с крестом. Ты люби, не считаясь, волшебница, С тем, что будет когда-то, потом… Ты люби без оглядки в грядущее, Мы уже в первозданном раю! И не сетуй на то, что упущено, Что восполнится – я воспою! Называй меня солнышком ласковым И почаще светить заставляй. По утрам, восхищенная сказкою, Самобранку свою накрывай!

А я ведь тоже был когда-то крохой, Внимающим, казалось, без конца Двум тайнам жизни – “хорошо” и ”плохо”, Из уст миролюбивого отца. .......................... За свой проступок или по охоте Мотал на ус азы житейских глав, Но вылизав полбочки меда с дегтем, Отныне знаю – папа был не прав! ........................... Я не сторонник антиэталонов, И то, что мир не тот, мне право, жаль… Но разве вы не знаете законов Без убежденной подписи – “мораль”? ............................ Иль может все, что внешне аморально, С подачи пресловутых “если бы” Не становилось искренне нормальным, Оправданное выгодой судьбы? ........................... Любой вначале собственный кормилец… Но вот пример за целый регион: Прикиньте только, славный добрый Штирлиц У нас – разведчик, а у них – шпион! ............................ Поступки все и умозаключенья Не уместить и в дебри книг святых. На все заочно знающий решенье – Святой по жизни!

Пропади она пропадом, Ночь с залетною шизою! Вдохновением проклятый И лишенный пожизненно: Сна, рассудка и ноющей Сожалением памяти… На серебряном поприще Молчаливые кажутся И чужими, и скользкими, Но со скрытой сутулостью. Ложный слон перед Моською – Важный выходец глупости! Степень чувства – не рыбий жир, Что всегда потребляем с пользою… Я творю в стороне этот мир, Тот, который ты алчно используешь. Все прихватки до дыр, но чайник все кипит и свистит… Труба! Снова медь! …Гражданин начальник, или как тебя там – Судьба: Бунт раба помещенного в карцер за отвергнутый им пирог… Мне сегодня за все заплатят, Хоть и болью правдивых строк! Каждый новый урок – в срок. Я пророк? Значит есть Бог… Ночь на старте… привычны хлопоты… Надо кофе идти варить… Пропади оно все же пропадом, Это сладкое бремя – творить!