Тишина раннего утра, идиллия летнего сна и сонная неподвижность были нарушены простым стуком кулака по окну. Но лишь на миг – легкий шум не смог пробить кокон глубокого сна, внутри которого, подобно гусенице, устроился Артемий. Источник внешнего шума, неудовлетворенный произведенным эффектом, предпринял новую попытку пробить слой усыпляющей тишины и разбудить крепко спящего Тёмы. - Вставай, ленивая задница! – Громкий сам по себе голос не требовал повышения, чтобы выполнить свою задачу. Спящий дернулся, недовольно завернулся в одеяло, но, поняв, что связь с волшебным миром грез безвозвратно прервана, начал подниматься. Едва взгляд Тёмы сфокусировался, как он заметил знакомое лицо за окном. Мясистый нос, квадратный подбородок, большие зеленые глаза и каштановые волосы, подстриженные «под горшок», в комичном сочетании разместились на темном лице. А улыбка «от уха до уха» придала Ашоту пошлый вид, словно он собирался сделать что-то совсем неприличное. - Ашот, чтоб тебя мамка не родила!

1 Центр паллиативной помощи детям имени Аллы Нахабины - одно из немногих мест, где могут помочь детям, которые из-за своих болезней вынуждены жить без родителей и общения с другими людьми. Центр состоит из двух зданий: первое, побольше, предназначено для детей с врожденными и приобретенными заболеваниями вследствие травм опорно-двигательного аппарата. Второе, поменьше и имеющее менее современные технологии, предназначено для детей с неизлечимыми заболеваниями, имеющие иногда физические дефекты, мешающие им жить в нормальном обществе. Это здание, имеющее неофициальное название «сарай», является скорее детским домом для всех тех, кого люди до сих пор неприкрыто зовут «уродами». Лишь за редким исключением находится семья, готовая взять ребенка под свою заботу и ответственность, поэтому, фактически, вторая часть центра является для них родным домом.

1 В последнее время Иван злился очень часто. Он начал курить сигареты и пить. Все чаще он напивался до такого состояния, что едва мог пройти пару метров, не столкнувшись с каким-нибудь предметом или не упав самому. Он злился на Лилию и презирал Дэниэла. Бессильная злость все больше мутила его рассудок с течением времени. Сегодня, спустя три года и два месяца после рождения их сына, уродливого ребенка, которого они выводили погулять раз в месяц и только темной ночью, которого боялись отдавать в детский сад, зная, что его не примут. Иван не представлял себе, как будет и дальше растить этого урода. Он все больше отдалялся от Марии, холодная пропасть между ними была очевидно огромной, дело шло к разводу. Иван уже хотел развода, чтобы оставить Лилию с этим уродом, а самому найти покой со своей Никой. Иван работал в местной школе, преподавая математику в младших классах. Он ненавидел детей, которых видел, понимая, что их родителям повезло гораздо больше, чем ему. Как же он завидовал им!

Дэниэл родился в общей, безграничной и всепоглощающей боли. И даже через пару мгновений, когда его тело покинуло материнскую утробу и открылось свету, боль никуда не исчезла, лишь стала принадлежать только ему. Когда акушерка увидела красное, кровавое тельце, которое она видит почти каждый день, то не сразу поняла, что в нем не так. Возможно, повлияла ее рассеяность, вызванная сегодняшними плохими новостями. Ребенок орал, как и положено, он был жив, но его крик немного отличался от того, который выдавливают из себя новорожденные. Казалось, крик клокотал и норовил сорваться, словно голос у подростка в момент взросления. Акушерка внимательно вгляделась в лицо новорожденного мальчика и не смогла сдержать короткий вскрик, успевший проскользнуть меж губ за мгновение, как они плотно закрылись. Она должна быть готова к любой чрезвычайной ситуации, ее не удивишь тем, от чего обычные люди теряют сознание, но эта вещь была сверхнеобычной.