Ах, как давно тебя я жду... Ах, как давно судьбе перечу... И на упавшую звезду Вновь загадаю нашу встречу. И дух и плоть учусь смирять... Я не из слабых! И когда-то Дождусь... ведь я умею ждать, Дождусь тебя, моя ЗАРПЛАТА!

«Бармен!» - «Чего изволите, мадам? Пардон, что задержался, здесь гульба…» «Мне что-нибудь приличное, для дам! А, вот! Коктейль! Название – «Судьба» Туда любви как следует плесни, И доверху надеждою долей. Ну все, пошел! Гляди мне, не засни, Да не напутай! Знаю вас, чертей…» «Бармен!» - «Чего изволите, мадам?» «Ты что принес мне, мать твою растак? Здесь что? «Судьба»?? Вот я тебе задам! Оглох ты, аль с рождения дурак? Сказала же – ЛЮБОВЬ! А это что? Здесь пахота, разборки да разнос! Финал понятен – драное пальто Да кем-то в драке перебитый нос…» «Мадам, да не трудитесь хмурить бровь, Вас много здесь, а я на всех один! Пардон, мадам, закончилась любовь, Всю выхлестал вон тот вот господин. И вообще – заказ ваш был – «Судьба». Отведали? Так надобно допить. Постойте-ка… Да вас зовет труба! Ваш счет, мадам! Извольте оплатить

Черно-белый пейзаж за окном, Черно-белое царство теней. И несбыточным кажется сном Разноцветие солнечных дней. Небогата палитра моя – В ней кармина и кобальта нет, И на белом холсте бытия Я углем свой рисую портрет. Под безжалостно острым углом Зло с добром в том портрете свились. А раскрасят другие. Потом. Только б нужные краски нашлись.

Взгляд ласкает клинок булатный, Гвозди рубит, видать, на раз! Кромка, цвет... да и мастер знатный И недурственен "птичий глаз" Улетучилась мысль о торге, Затуманила взор слеза... Но, лишь только в немом восторге Я закрыла на миг глаза - Стало ясно - накрылась сделка: В нос ударил фальшивый дух. Выдал запах: булат - подделка. Глаз соврет... Не обманешь нюх!

Страховка Хорошее дело – страховка! Надежный, проверенный друг… Не раз выручала веревка И грамотно всаженный крюк. Зевнула, ступила неловко, Наткнулась на камень живой – Не страшно. Спасает страховка. Не падать же вниз головой… Вот так и уходит сноровка, И чаще поддержка нужна… Все, дальше иду без страховки. Так выше ошибки цена.

Мне цыганка одна намедни Вдруг сказала без всякой позы: «А судьба твоя – злая ведьма! Жить тебе, утирая слезы…» И убралась, сутуля спину, Не спросив с меня и копейки Что ж, пойду-ка искать судьбину, Ведь моя же, пускай злодейка… Забрела на опушку леса, Там – избушка… ну, глянуть больно! А оттуда «Заходь, прынцесса! Я судьба твоя! Что, довольна?» Захожу. Паутина, лужи, На столе самогона банка. За столом же….вот это УЖАС! Ой, права ты была, цыганка… Что же делать с такой красоткой? Я за шкирку ее – да в баню. Там и мылом ее, и щеткой… До чего же она горланит! Я лохмотья судьбы спалила, Да почище ее одела После долго избушку мыла. Фффу… ну вроде, другое дело! А потом отвели мы душу, Отогрелись за рюмкой чая. И сказала судьба: «Послушай, Я не добрая, но не злая. Ты давай, не забудь, подруга, Как дойти до моей опушки, И – ко мне, коли будет туго. Заодно – приберешь в избушке».

Дотянуться рукой до сияющих звезд, И луну, словно мячик, подкинуть, И комету поймать, будто кошку, за хвост, И орбиты планет передвинуть…. Мы смеемся и плачем, мы ночью не спим, Нашим грезам метель подпевает, Мы ужасно хотим, мы до боли хотим То увидеть, чего не бывает. Только нам отчего-то все время твердят, Что на землю пора возвратиться, Журавля в поднебесье ловить не велят, А суют для утехи синицу. И когда-нибудь, мокрым и сереньким днем, Заглядевшись на грязные струи, На сто лет постарев, безнадежно поймем, Что, наверно, напрасно тоскуем. Что до звезд не добраться и в тысячу лет, Что луна – не серебряный мячик…. Мы зевнем, мы зажжем электрический свет, И от горя-тоски не заплачем. Мы свободны от детской болезни теперь, Мы спокойны, ровны и здоровы… Мы захлопнем бесстрастно надежную дверь И повесим над нею подкову. Но однажды проснемся внезапно в ночи От тоски, что так сердце сжимает. Это в глухо закрытые двери стучит То, чего никогда не бывает. 1984г

Нелепый сон… Приснилось, что брожу По кладбищу, что ныне позабыто Людьми и даже Богом… и гляжу, Читаю судьбы на надгробных плитах Вот эта…. Не обласкана судьбой, Хоть и судьбе бывало с ней непросто Та женщина скончалась молодой, Чуток не дотянув до девяноста. А этот… он с рожденья был поэт, И, хоть за жизнь не написал ни строчки, Его поэмы увидали свет – Три сына и еще четыре дочки. Кто здесь лежит? Он мертв уже давно, Хотя лет сорок после смерти тело Ходило на работу и в кино, Спало, жрало и даже что-то пело. А это? Ба, знакомое лицо! Его нередко в зеркале я вижу… Но ноги, словно налиты свинцом И не дают придвинуться поближе. Что, утро? Значит, надобно вставать, И таймер передвинуть на начало Хотя бы для того, чтоб дописать То, что на камне я не дочитала.

Не слушай ночь, она такая лгунья… Укрыв до срока от дневных забот Как опытная старая колдунья Своей волшебной палочкой взмахнет - И тыква превращается в карету, И принца перепутаешь с конем, И кажется уже мечтой поэта Та, что икоту вызывает днем Не слушай ночь – в ней много страшных сказок И скверная привычка закрывать Тебе глаза одной из тех повязок Что шорами привычней называть А утро…. Утро часто неприглядно! Как правда, что красива не всегда, Нелестна, а порою и досадна… Но утром да – так это значит - да

Зажигала свечу я в Храме, Да застыла на полпути. Мне к кануну, давясь слезами, Иль к иконам ее нести? Утро в сером тумане тонет… Сколько ж будет таких ночей? А свеча – догорит в ладонях. Бог рассудит. Ему видней.

День ушел и воротить его не хочется, Стрелки склеились - не сдвинуть ни на пядь. И приходить Его Светлость Одиночество, Чтобы вновь со мною вечер коротать. Вспоминается и юность и отрочество И не сказанные вовремя слова... Расскажите, Ваша Светлость Одиночество, В чем ошиблась я и в чем была права. Новый день - не приговор и не пророчество, Просто новый шаг по старому пути... Отпустите, Ваша Светлость Одиночество, Может, я еще смогу его пройти.

Так кто же был первым поэтом, И что тот поэт воспевал? Мерцание лунного света Иль страсти любовной накал? Все было банальней и проще! Похоже, что первый сюжет – «Затоптана мамонтом теща!» Вот так и родился поэт…

Первый бой. Онемела рука… Тренер, сволочь, команду дает: «Если шпага твоя коротка, Удлини ее шагом вперед!» Ну, ему хорошо говорить! Из меня же неважный герой… Так охота струхнуть, отступить, Да к чертям проиграть этот бой! Но презренье – похуже пинков! Покачнувшись на ватных ногах, Я сказала ему пару слов – Непечатных. И сделала шаг. Жизнь, бывает, прикусит слегка, А бывает – по темечку бьет Но, коль шпага моя коротка – Я плюю – и шагаю вперед

Я хочу, чтоб она умерла! Ведь не раз я ее убивала, Но из мертвых она воскресала, Чтобы душу отмыть добела. Безотрадный покой бытия- Жить легко, не любя, не тоскуя... Только ставит она запятую Там, где точку поставила я. Но зачем-то она не дает Мне укрыться под черной одеждой, Потому что ей имя – надежда И из гроба она восстает.

Я научилась прятать боль, Упала – отряхни колени, И я опять играю роль Смешную роль на шаткой сцене. Лица сквозь грим не различить, Костюм – находка режиссера, И роль приходится твердить, Как говорится, под суфлера Хорош ли, плох ли был артист – Наутро вспомнится едва ли А за кулисами статист Мечтает о моем провале Что наша жизнь – всего игра Или игра – ее замена? Но вновь сегодня, как вчера Нас ожидает эта сцена И пьеса – так себе, о ней Не всякий театрал прознает, Но – что поделаешь – коней На переправе не меняют Но – что поделаешь – изволь, Упав, отряхивать колени Я доиграю эту роль Смешную роль на шаткой сцене.

Усталость явилась, за плечи взяла. "Скажи-ка на милость. зачем ты пришла?" Она отвечает: "Пришла я затем, Что ты обнаглела, похоже, совсем! Ты паспорт-то свой открывала давно? Ну что, поглядела? Самой не смешно?" А я отвечаю: "Видала, ага Иди-ка подальше, седая карга! Словам я не верю твоим ни на грош- Ты ж палец ухватишь - а душу сожрешь! Короче, увижусь я снова с тобой Уже отправляясь на вечный покой!"

Безумные глаза... она с востока Я в них смотрю, а значит - в никуда Мне не тягаться с ней - она жестока. Он с ней сейчас, похоже - навсегда. Я эту чашу удержать сумею, Коль суждено испить ее до дна. Мне не тягаться с ней - она сильнее, Все потому что имя ей - ВОЙНА

Привыкни к суматохе дней, Но в вихре встреч и расставаний Увидеть все-таки сумей Среди неоновых огней Свечи несмелое мерцанье. А в свете первого луча Приходишь все же к мысли бренной, Но из бессмертного ключа - Что может робкая свеча Быть ярче всех светил вселенной.

Снова солнце с горки в зиму катится, Снова дождь в окно мое стучит, И – гляди-ка – осень снова ладится Свой порядок дивный наводить Распахнулись разом полы летника, И рябой кокошник чуть примят, А к тебе, как к чудо-исповеднику, Всей душой покаяться спешат. Все, что лето в сердце растревожило Небом, солнцем и густой травой – Все тебе теперь под ноги сложено Покаянной, терпеливой головой. Ах, царевна наша златорусая, Вновь к тебе, как на святой алтарь, Принесу свою я радость грустную И свою веселую печаль... Охов-вздохов вдоволь ты наслушалась, Попривыкла к песням и стихам…. Льнут к тебе с растрепанными душами К золотым, уложенным кудрям. А тебе рукой умелой, ласковой Все теперь в порядок приводить…. Сих – утешить тихой нежной сказкою, Тех – покоем мирным напоить… И опять одной тебе разглядывать Бесконечность наших серых лиц И дождинки с листьев грустно капают, Словно капли слез с твоих ресниц

Вновь безнадежно с ветки лист слетает, Как отлетевший лист календаря Его беру я в руки и вдыхаю Чуть горьковатый запах октября Шуршит листва, как смятая бумага Она летит, послушная судьбе Скажи мне, осень, что покорность – благо И буду благодарна я тебе С тобой я забываю птичье пенье, С тобой не вижу я цветные сны… Я, осень, у тебя учусь терпенью И буду терпелива – до весны