Глядит утром солнце в окошки Обычных квартир городских. Следит с подоконника кошка За передвиженьем людским... Хорошая девочка Кира (так мама дочурку зовёт) В подобной обычной квартире Пять лет с половиной живёт. Не ябеда, и не задира, Мила и послушна, добра. Проблемка одна - эту Киру Поднять невозможно с утра. Бессилен будильник в мобильном, Сигнал электронных часов…, Сложив две ладошки умильно, Сопит, улыбаясь сквозь сон. Смеётся светило в окошко Над Кирой, забыв про дела. Мультфильм о ленивом Антошке Девчушка опять проспала!

В жизни без худа и радости нет. Редко за спрос получают в портрет. "Жмурик" повторно навряд ли помрёт. Око лихое угар не проймёт. Овощу каждому выделен срок. Множеству ртов не затычка - платок. Тюрем и сум избегает зарок. Личный сверчку уготован шесток. Дружба обжоры с голодным - фуфло. Альтернативой добру служит зло. Сани готовь в поры солнечных лет. Мух не считай атрибутом котлет. Сук под собой не пили – упадёшь, И от судьбы далеко не уйдёшь. Прямо в колодец плевать ни к чему - Пить доведётся потом самому. Взялся за гуж, а не дюж - отдохни. Зеркало словом плохим не брани, Если кривым обнаружил лицо. Палку не гни - помни, сколько концов. Верь, седина в бороде – не к добру - Бес интерес проявляет к ребру. Вёдра пустые – примета плоха, Если их баба несёт впопыхах. Харч не в коня, если жаден и худ. Рыбу из пруда тянуть – тоже труд. Семеро бед - однозначен ответ. Неучей - тьма, и не виден просвет. Мира желаешь?

Синяя птица стучится в окошко, На ксилофоне играет капель... Чайная чашка влюблённая в ложку Знает о том, что ей нравится петь... Будет весна, обязательно будет! Ждать бесшабашной ей невмоготу. Снова в любовь заиграются люди, И залюбуются на красоту!

Канатоходцев дни не сочтены, Не суетись, паталогоанатом. Предтечей человечества весны Послужит веры неподкупной фатум. Земля не треснет, как пустой орех, Ковчегов не придётся строить ноям. Простило небо первородный грех, И снова наградит людей весною...

Фонари целуют снег золотистым светом, На мороженом окне ёлочный узор. Видит ночь в январском сне киноленту лета - В лёгком розовом вине дальний горизонт. Опьянев от лунных чар, веселятся звёзды, У сугробов на плечах искорки горят. Остывает в чашке чай. На дворе морозно. В тишине часы ворчат, правду говоря…

Пророков в отчествах нет и не будет, И правды в вине не нашёл ни один. Желание крикнуть: - Ау, где вы, люди? И душу приватно перебередить. "Тустеп" плясануть под "Последнюю осень" С девицей дворовой, затаренной в хлам. Облаять слона подворотною моськой, Сломать дрын осиновый напополам. Упасть на асфальт, и рыдая белугой, Понять, наконец, суть банальной игры, В миру называемой замкнутым кругом, В котором углы ледовито остры...

Распрощаюсь с фолиантами Незадачливой судьбы. К чёрту всех вольтеров с кантами, Мысли - быть или не быть. Выпью гадостного кофию, В пику печени больной. Положу на философию Болт в амбицию длиной. Туалетному папирусу Слов доверю ералаш. Пусть душа с умом примирятся, Без условий - дашь на дашь...

Небо звучит колоколами. Утро сулит мир и покой. Юной зари алое пламя Пало на луг с тихой рекой. До немоты заворожённый Цветом небес, утра красой, Ниву туман взял себе в жёны, Нежно умыв чистой росой. Из-за холма всплыло светило, Миру явить новых чудес. И за грехи небо простило Алой зарёй узнанный лес. Пар над рекой – томные плёсы. Поле, и луг, сизый туман… И, распустив девичьи косы, Ива свела реку с ума. Светом лучей преображённый, Пел о любви травами луг. Он с этих пор был в приближённых На зоревом званом балу…

Луна серебристым диском Плывёт в шелковистой мгле... Лёд тонет в шотландском виски. На кресле мохнатый плед. "Адажио" Альбинони... И ты в полутьме одна. Под музыку сердце стонет. Которая ночь без сна... Настенную пантомиму Показывает свеча… В густом сигаретном дыме Находит приют печаль... Не можешь никак согреться, Слезинки, как горький мёд. Стучит осторожно сердце, И значит, оно живёт... Восток розовеет нежно, Роняет в глаза рассвет Уверенный луч надежды Укутанной в старый плед...

«Я кафедру создам из эшафота…» Н. М. Минский (Виленкин) 1879 *** От любви до слепой неприязни Шаг один, а скорей - полушаг. Палачом нашей собственной казни - Притаившийся в нас лютый враг. Нет ни правых, ни виноватых, Спор об этом – немыслимый вздор. Эшафотом гордыня чревата, Расчехлён её острый топор. Уходя от себя на полшага, Пропадёшь ни за ломаный грош. Не всегда откровения - благо, Никогда не спасительна ложь…

Не кружи тоска чёрным вороном, Не отдай в полон думам тягостным. Душу мне не рви во все стороны, Дай пожить легко в мире радостном... Не судилось мне - счастья полного, Только лучики, только проблески. Быть хотелось мне птицей вольною, Воспарить в лазури над пролеском... Пронеслись деньки, как мгновения, Но за долюшку мне не соромно... Насладиться дай песнопением, Улетай тоска чёрным вороном...

"...И я бегу, не ведая дороги, Куда бегу, ей Богу не пойму, Да и вообще, зачем я нужен Богу В такую тьму, в такую тьму..." Трофим *** Близок финиш недоуменного Марафона в необозримое… И не всякое сокровенное За чертой на «ура» воспримется. В масть попасть всё сложней тверёзому - Не в чести золотые правила. Правоты окулярам розовым Привлекательность не добавила. Безголос орган в храме музыки, Витражи сквозняком расколоты. В майках лидеров телепузики - Отщепенцы "серпа и молота". Искривлённых зеркал царевичи Снобы сдобного чуда-дерева Не гнушаются честью девичьей, Отдаваемой преднамеренно... Ни на красное, ни на чёрное На зеро вовсе ставить без толку… Нитью шёлковой золочёною Шьются истины мелким крестиком.

Ходят дивные слухи по миру - На Ивана-Купалу всегда, Где-то возле созвездия Лиры В форме сердца восходит звезда… Я смотрел на полночное небо, Север, запад, и юг, и восток Оглядел умоляюще: - Мне бы Увидать этот алый цветок! Проглядел все глаза, не увидел, Не нашёл сердца розу в ночи, И заснул, на скамеечке сидя... Пробудили рассвета лучи. Я сегодня, лишь только померкнет За окном запоздалый закат, Вновь приду на ночную скамейку, И увижу наверняка Красноватую звёздочку-сердце - Тёплый, нежный, далёкий пульсар. И в моём приоткроется дверца, И поверит оно в чудеса...

Опять звучит романс "Не уходи", А дождь всё льёт, без устали, без толку. Щемит от безысходности в груди, И взгляда с фотокарточки на полке... Банально не сложилось, не смоглось, И души не спаялись воедино. Мотив знакомый, словно в горле кость, И за окном дождливая картина... Букеты роз на телесах гардин, На кухонном столе обрезки хлеба... Скупой мольбой романс "Не уходи" Летит в просвет затученного неба...

Поспели: ирга, облепиха. Устало вздохнула земля. В нарядное осень-портниха Одела леса и поля. Материи было в достатке, Оттенков любых и тонов. Душе было томно и сладко, От красочной яви и снов. И стали пейзажи отрадой Для взгляда, как будто - впервой. Деревья, напившись прохладой, Лениво шуршали листвой. В ночи колыбельные липам Нашёптывали тополя. Дождя сиротливые всхлипы Уняться рассвет умолял…

Осень смотрит на меня, тушуясь. Ей к лицу листвы полубагрянец. В этот чудный вечер приглашу я Золотую на последний танец. Мы станцуем, чуть земли касаясь, Вальс обворожительный и грустный. В танце ей открою, не стесняясь, Тайные желания и чувства. Солнце, заходя, в густой румянец Выкрасит вечернюю зарю. В благодарность за прощальный танец Осени стихи я подарю...

Смычок упруг, наканифолен, Заждался, прикоснуться к струнам, Сыграть мечтая в си-бемоле Этюд, под блеск дорожки лунной. Растормошить в морской пучине Игрой седого Посейдона, Каприсом звонким Паганини, И увертюрой Мендельсона. Неутомим смычок, неистов, - Скользит, без права на ошибку. Обворожительно и чисто Звучит любовью дека скрипки...

Были напрасными наши старания. Под листопад, молчаливою осенью Снова туманы сменились обманами. Я не скажу как, а Вы и не спросите. Жёлтые листья с прожилками броскими, Недоумения, непонимания. Вы, как тогда, в платье шёлковом с блёстками. И, как всегда, не готовы к признанию. Ветер-проказник испортил причёску Вам. Право, напрасно пугаетесь проседи. Можно сплести ваши волосы косами. Я бы сказал как, но Вы ведь не спросите...

В лес с утра пойду просить вдохновения У талантливой художницы Осени. От романтики её соловею я: Костерок, боровики с краю просеки... Пахнет жёлтая листва грустью летнею, С едким дымом от костра перемешанной. Мне бы песню написать, да пропеть её Даме Осени - бальзаковской женщине...

Засиделся Вседержитель в вечности, Не грозит перстом нам негодующим. Тонет бренный мир в бесчеловечности, За бедою новую беду ища. Огненной водою гасим жжение В душах отвергающих все правила. Броуновским тешимся движением, Не моля избавить от лукавого. Нам сыграть в \"Замри\" бы, да опомниться. Поглядеть, что натворили сдуру мы. Отмереть стыдливо-честно-скромными, Из \"морских\" - людскими став фигурами...