Росинант: Ты точно тронулся умом, И плачет по тебе дурдом, Жаль, но для ослов их не бывает пойди проспись, спокойних снов А мне пора хозяина искать, Ему давно пора в кровать. Росинант удаляется.

Росинанто: Осёл, мой друг, сдурел ты что ли? Подумай лучше сколько тебе лет! Да на спине твоей мозоли, Вот скоро Панчо завершит обед, Не до ослихи сразу будет, Потащишь тело пьяное домой, Зачем ослиха - позабудешь, Мечтать ты станешь только про покой.

Лаура с возмущением: О, женщины! Вам имя - вероломство! Так было сказано мужчиной. Но, Боже мой, какое же притворство! Какой, скажите мне, причиной Вы оправдали в сердце перемены, Чтоб больше не любить вам Дульсинею? И вы уже готовы на измену, Предать готовы, и расстаться с нею?

Лаура: Ах, это вы, наш Дон Кихот, Вот это славный поворот! Давно не видела я вас, Где обитаете сейчас? И как попали вы ко мне, Примчались снова на коне? Как поживает Дульсинея, Надеюсь вы живёте с нею? И где надёжный друг ваш Панчо, С красотками засел на ранчо?

Лаура замечает идушего вслед за Гуаном высокого тощего старика. Лаура: Ты где таскался, Дон Гуан, И что с тобой за старикан?

Интересно, Володя!

В комнате начинает рассеиваться дым, все замечают, что это была всего лишь петарда. Кавалерам неловко, что они чуть не устроили панику из-за обычной дымовухи. Лаура: Но что за дикость, что за шутки, И кто посмел с огнём играть, Такие шутки просто жутки, Признайтесь сами, что гадать. Прошу покинуть это место, Того кто смел меня пугать, Подите прочь, тут дымно, тесно, Пора давно всем отдыхать. Гости, тихо переговариваясь, откланиваются Лауре и направляются к выходу

Все начинают бегать, кричать, открывать окна Все: Пожар, пожар, горим, помогите!!!! Лаура: О Боже, помогите, люди, Гоооорииим, гоооорииим, гоооориииим, гоооорииииим!

Но в комнате шумно,все немного пьяны, веселы, беззаботны. Никто не слышит стука в дверь. Первый гость: Клянусь тебе, Лаура, никогда С таким ты совершенством не играла. Как роль свою ты верно поняла! Второй: Как развила ее! с какою силой! Третий: С каким искусством! Лаура: Да, мне удавалось Сегодня каждое движенье, слово. Я вольно предавалась вдохновенью. Слова лились, как будто их рождала Не память рабская, но сердце... Первый: Правда. Да и теперь глаза твои блестят И щеки разгорелись, не проходит В тебе восторг. Лаура, не давай Остыть ему бесплодно; спой, Лаура, Спой что-нибудь. Лаура: Подайте мне гитару. (Поёт.) Все: О brava! brava! чудно! бесподобно! Лаура: Ну что вы, право, господа, Пою я просто, не звезда, Олимп, увы, не для меня, И не хватает мне огня. С тех пор как милый мой Гуан (А был тогда он в стельку пьян) Умчался в ночь, я не своя, Всё жду его, как видно зря. Теперь он видимо в Гоа, Там нынче тёплая вода, А он – мерзавец и смутьян, В нём есть всего один изъян: Не любит долго никого, А мне теперь-то каково?