В наше время на любую деятельность с добрыми бескорыстными намерениями многие смотрят нак на странности человека… хорошо, что пока – простительные странности. Жаль.
Хорошее, доброе дело, Владимир.
Этот снимок уже не выкинешь из нашей истории. Тут уж, как говорится: иди и смотри и помни - и о снятом и о фотографе.
Я смотрю и молчу - до меня, вроде, всё уже сказано. И всё же... пусть за меня скажет недожившая до этого момента и до просмотра снимка, мать этого ребёнка - будь ты ... счастлив
В здоровом обществе надо ни от чего не отворачивать глаз: жизнь такова как есть и нам жизненно необходимо ориентироваться в ней.
Но здоровое общество, это разборчивые ко всему люди и, значит, понимающие ситуацию, и кто есть кто в ней, и присуща ли ему человечность, или он, прежде чем стать профессионалом потренировался: устанавливая фотоаппарат у кровати своего родного и регистрируя весь процесс умирания – вот она правда жизни! – Пулицера мне, Пулицера!
Снимает кто хочет и что хочет, и уж если снято, то от этого уже не уйти в новых реалиях вседоступности частно-личного.
Дело каждого смотреть или нет порнуху и садистские убийства. Но люди не трахаются на глазах у своих детей и не трахают своих детей… – если в людях есть понятия об этике, зрелости и готовности сознания растущего человека, полнозрело готового даже к запредельно человеческому ужасу – мир перед тобой может открываться с радостей или гадостей (мир гадостен, привыкай сынок к нему: я буду делать тебе гадости, даже если в этом нет необходимости, чтобы ты стал стойким к этому миру) и расширяться, всё более охватывая реалии от которых никуда не деться в зрелости.
Так что, проблема не в том, что есть то, что снято, а в том, насколько это снято по-человечески чистоплотно и доносят ли нам массмедиа это в соответствии с градациями зрелости и готовности сознания или оставляют что-то за своими пределами – там где каждый может взять и посмотреть, если готов и если хочет и если тянет…
Такая мрачнуха! Неужели, даже если не был замысел такого мира, то мир и сам не-избежно станет таким, а человеку если он не родился ничтожеством, то должно как можно скорее стать им. Но ведь Чорану повезло и родиться и стать и прозреть. Ну а мы из получеловеков продолжим тщетное – становиться людьми… Кто со мной? Э-э-й! – тишина.
Мир ужасен… Мир прекрасен… – один из них стал таким благодаря человеку, другой остается таким вопреки человеку. Но я согласен с этим лишь частично.
Можно далеко не ходить: взрыв в метро - кто-то помогает, а кто-то снимает... и сопровождает выложенное в интернет замечательно: ведь кто-то же должен... (из необязанных пачкаться в крови)
Но все это превосходит конечно же профессиональное шоу - вот она слеза истого америкоса-зрителя, вот оно, адекватное этому, современное проявление сострадания - бомбу на них, бомбу, захлёбывается он слезами. - На кого? - На грифов, разумеется.
Вот и Ящерка, выросла на глазах сайта от незатейливости до глубокочувственности… и не нашла признания в тех стихах, которые считала достойными внимания – обычная ситуация на сайте, но все по разному переживают это и не все стойки к непризнанию. Может я выдумываю причины, но последний раз она публиковалась год назад. У неё, как мне кажется, два стиха, которые не должны предаться забвению. Вот я и сделал одному стихотворению то, что называю обрамлением. Если не будет поругано, то на сайте есть произведения подходящие для такого обрамления (не буду обнадёживать – не всегда распоряжаюсь своим временем, но и у вас есть подходящее).
Кстати ещё один конкурс на ГодЛитературы.РФ - путешественников по литературным местам.
Он уходит. Уходит от той, которая не переставала любить. Кому как даётся это пережить.
Наверное всё уже было сказано до этого и добавить теперь больше нечего. И вот, его, последние, без слов на_прощание, слова расставания: “Нам, наверно, пора проститься”…
Без-него-бы-не поверила в счастье, без-него-бы-не поверила в любовь, без-него-бы-не поверила в неразменность чувств… Испытав счастье взаимной любви, уже не мыслишь себя без этого… Всё в жизни повторяется, но почему для тебя повторяется немыслимое…
Сдерживают то, что рвётся криком боли наружу. Не сдерживают то, что врывается болью внутрь. У кого-то боль расставания выплёскивается жизненным протестом всего своего телесного существа. А у тебя всё прочное внутри оборвалось и тело стало ватным – дойти бы туда, где тебе уже некого ждать.
Только и хватило сил повторить всегдашнее: “До свидания”. Стоишь и почему-то не возмущаешься: не способна взять и разлюбить разом? или это нежелание грубости даже напоследок? Не всё ли равно теперь? – Не всё равно; ведь есть ещё одно или: или надежда, которой не стоит лишать себя даже теперь… Не всё равно, кто повернулся первым и начал уходить, приступая к своей невозвратности.
Время не лечит, – время притупляет боль. Время не отдаляет тебя от того, что в тебе живо до сих пор. Трудно представить себе, что, в то время, когда твоя жизнь замерла, его жизнь где-то продолжает идти, всё более отдаляя тебя в прошлое, всё более упрочивая его в его, с кем-то, жизни.
Может быть надо было тогда сказать что-то такое, что привело бы его в чувство, протрезвило, прояснило память… а тебя хватило лишь на на то, что обычно возвращало его к тебе, где бы он ни был: “До свидания”. А вот время тебя уточняет: теперь – вернуло бы ему чувства, и тогда – вернуло бы ему чувства, ибо ему пришлось бы, тогда и теперь, отказываться от вновь обретённого. Да сколько ж можно уточнять-мучить! если всё в твоей жизни не сдвинулось с того места: “Нам, наверно, пора проститься” — “До свидания” любимый, до свидания.
“Суть природы, стал быть, - суть дождя.”
Обычно вы не боитесь, что кто-то не сможет понять, домыслить, а кто-то переиначит… А тут, ради того чтобы читатель не упустил рефрен, приходится обкорнать (в смысле обкорнывать или обкорновывать) слово.
вот и я испугался, что вы примете меня за посредственность, выправляющую язык поэта, и делаю из страха, быть может, лишнее, пускаясь в оправдания.
Но во всех смыслах и восприятии было бы (читателю) лучше, когда: “Суть природы, стало быть, - дождя.”
Комментарии автора pro-bapera