ОСОБЕННОСТИ СИБИРСКОЙ РЫБАЛКИ ОПУС 4 Красноярск – чудесный город, расположенный на двух берегах могучего Енисея. Правда, его частенько с воздуха не видно: если ветер западный, то его закрывает смог ничуть не реже, чем лондонский. Лондонских смогов, врать не буду, не видел, но вот челябинский, пермский, свердловский, нижнетагильский сверху видеть довелось. Это кое-что! Мне даже выходить из самолёта там было страшно, но даже там жить пришлось! В Красноярске есть кому дымить: там куча предприятий, да каких! Там не одно металлургическое предприятие: алюминиевый, сталелитейный, химволокна, два цементных, (если старый не закрыли), редкоземельных металлов. Это я назвал самые пахучие. Есть не менее пахучий и не металлургический: медпрепаратов. Вонища плесенью на пару кварталов, а если ветер с юга, то на всё правобережье. Спасибо – запах-то хоть «экологический»! А если ветер с запада, то на весь Красноярск шла вонь чисто химическая, от алюминиевого завода. А она небезобидная: доктора рекомендовали мне, что бы спасти моего мальчишку, сменить место службы на более чистое. У пацана были слабые лёгкие и он от этих всяких запахов и смогов задыхался. А что творит с Енисеем завод химволокна, я, увидев, ужаснулся. Как-то меня пригласили на рыбалку на Енисей. На самом Енисее я не рыбачил – не нравилось мне там рыбачить. Глубоко, очень быстрое течение. Правда, выше плотины я рыбачил охотно, но там Енисея, по большому счёту, не было: там было неширокое, но довольно глубокое водохранилище-море. Там было где и что порыбачить – множество заливов, заливчиков, устьев, впадающих в Енисей речушек, затопленных кустарников и лесов. Рыбий рай и рыболовные угодья. А здесь мне пообещали богатый налимий улов, что для меня было вновинку, и мы с моим сослуживцем – Николаем Павловичем, двинули на эту рыбалку. «Запевалой» был мой инженер, из бывших сверхсрочников, Коля – забулдыга и чудик. Он обеспечивал снастями, наживкой и транспортом. А транспортом был автобус до санатория, что на берегу Енисея ниже Красноярска, а от санатория до места – Колин мотоцикл – «Ковровец» первой модели. Операция началась сумбурно: Коля должен был утречком рано заехать ко мне и забрать всю экипировку, а мы с Николаем Павловичем, должны были доехать до санатория на автобусе. К назначенному времени Коля не прибыл, и нам с Палычем пришлось ехать к нему, чтобы узнать в чём дело. А дело в том, что Коля наш спокойно себе дрыхнул, позабыв про всякие рыбалки. Намедни его кто-то пригласил на день рождения и он отказаться не посмел. И результат: домой явился ни кожи, ни рожи. Мы с Палычем решили убираться восвояси, но баба у Кольки была тоже «кое-что»: «Сейчас, Саныч, я его на ноги поставлю! - заявила она, после того как увесистые шлепки по щекам не возымели действия, «Вы только помогите его до ванной дотащить!» И мы дотащили, мы его в ванную загрузили, а она включили на полную мощь холодный душ, и ну его поливать. Мы с Палычем возмутились: «Мужика загубишь!» А она невозмутимо: «Ништо! Не в первый раз!» И что самое интересное: минут через пять наш Колька сам выбрался из ванной, сразу вспомнил про рыбалку, начал собираться, а нам велел двигать на автобус. Мы были в сомнении, а она нас заверила, что всё будет в порядке. Нам ничего не оставалось, как поверить. Потерянного времени, конечно, было жалко, но мероприятия срывать не хотелось, и мы на автобусе укатили. Когда мы прибыли к санаторию, Колька с экипировкой был уже там. По очереди он нас доставил на место. Сборы и переезд заняли много времени, но нас это не огорчало: налим ловился ночью. Колька нас послал копать червей на наживку, а сам занялся обустройством стоянки. Когда мы прибыли с червяками, всё было уже готово: расстелены газеты на траве, нарезан хлеб с огурцами, откупорена бутылка и даже налит полный стакан. Палыч возмутился: «А стакан-то зачем полный?» «А по традиции! Налим без этого ловиться не будет!» В общем, наживку мы с Палычем насаживали, и закидывали в Енисей уже в темноте. Кольки не было – укатил в санаторий за водкой. У нас был перерасход: запасённой на два дня, уже не было. А без неё ловить налима было бессмысленно. Водки в санатории не продавали, но Колька доглядел, что к санаторию причалил пароход, и, видать, не понаслышке знал, зачем он причалил. Короче говоря, запасы были восстановлены, и мы рыбалку продолжили. Я чётко представлял, чем такие рыбалки, охоты, ягоды кончаются, и где-то в подсознании хранилась здравая мысль: что на следующий день никаких ягод, рыбалок, охот не будет, и не желал ими рисковать. Чувствуя, что мне хватит, потихоньку, по-английски, из такой компании выбывал, и, где-нибудь в сторонке прикорнув, дремал, чтобы утречком быть вменяемым. В результате: утром проснувшись, вижу Палыча, сидящим у костра, и задумчиво разгребающим угли. Подхожу, а у того слёзы на глазах. «Ты чего?» «Кольки нету! Сгорел, наверное!» « А в костре чего ковыряешь?» «Кости ищу!» И такое горе в его глазах, неподдельное. Мне смех и грех. А действительно – где Колька? Енисей-то рядом! Или, может, опять в санаторий смотался? А парахода-то нет! Да и денег у нас осталось только на обратную дорогу! Пошёл берег обследовать. Утро. Роса. Вижу от постели к соседнему кусту росный след. Пошёл по следу, нашёл в кусте безмятежно спавшего Кольку. «Ну-ка вставай, рыбку пора с перемётов снимать!» Тот вскочив, как ни в чём не бывало, подался к костру, перешерстил пустые бутылки, пересчитав, начал прочёсывать окрестные кусты. Всё это деловито, молча. Пошарив, горестно вздохнув, начал выворачивать карманы. Найденную горсточку монет, пересчитал, опять горестно вздохнул и затих. Потом потребовал, чтобы и мы вывернули карманы. Я взъярился: «Ну-ка пошли перемёты проверять!» - и мы пошли. Мы их вечером с Палычем закинули около десятка. Один тяну: идёт туго, будто что-то есть. Вытаскиваю: на каждом на крючке огромный пук какой-то сине-зелёной слизи. В руки брать противно и я не стал брать. Колька успокоил; «Это с камвольного комбината, а чёрная – аффинажного завода!» «А мы за ними приехали?» Вмешался Палыч: «Да ладно тебе! Приехали и приехали!» Его не возмутил даже последний перемёт, который он вытаскивал: вытащив, он стал хохотать. А мы, увидев его улов, захохотали тоже: на крючке угнездился презерватив! Решили мы из этого места перебраться на небольшую речёнку, которая впадала в Енисей недалеко отсюда. Там мы запросто могли достичь своей цели: наловить пескарей и ершей на уху. Сперва Колька перебросил нас по очереди до соседнего магазина, заставил вывернуть все карманы, и, не смотря на то, что на бутылку не хватало, исчез за дверью магазина, Долго его не было, из магазина доносился какой-то шум, а потом на пороге показался Колька с бутылкой водки в руках. Ему долго и нудно пришлось уговаривать продавщицу, чтобы дала бутылку в долг. Кому приходилось это делать, хорошо знает, что это дело невозможное, но тем не менее…Перебросив нас на речку, принялся было за бутылку, но я ёе изъял: наловим рыбки, наварим ушки, и тогда… И мои подельники вынуждены были ловить мелочишку на уху, стеная и вздыхая… Но недолго. Вдруг является довольный Колька: «Пошли! Там компания нас приглашает». Я, в таких случаях, настороже: не раз убеждался, как опасно «на чужом пиру похмелье». На этом пиру всегда найдётся парочка «неадэкватных», и ты однозначно будешь побит, так как там, как у Путина – своих не выдают! Но Колька развеял мои опасения: «Там один парень и четыре бабы!» И мы влились в эту компанию. У них палатка, костёр, уха, выпивки залейся, и хм… бабы! Короче, вскоре уха была съедена, вся водка была выпита, и Колька, решив, что теперь можно всё, полез к бабе в палатку. Та, пулей вылетев из палатки, подняла скандал. Пришлось нам побыстрому оттуда ретироваться. Николай Павлович ворчал на Кольку: «Глянь какой! Водку выпил, уху сожрал, да ещё бабу ему подавай! Не жирно ли?» Пришлось ждать, пока Колька протрезвится и добросит нас до автобуса: НЗ на автобус я сохранил! А эта рыбалка в памяти навсегда осталась. Презервативом на крючке!