http://defacto.ketis.ru/page/vladimirskij-uchenyj-ishhet-russkij-sled-v… Сонет XCIX**Сонет XXIII* Сонет XXIV* Сонет XXXIX* Сонет XXXV (ТЫ - АМОН) Так я фиалку раннюю бранил: «У друга ароматы похищаешь В дыхании его? Но красок пыл, Которыми ты щеки украшаешь, Смущением немножечко сгущаешь». Я лилии ругал за кражу рук, За цвет волос душицу обвиняя, Дрожали розы от любовных мук Одна стыдливо, белая – страдая. А третья – обокрала тех двоих, Дыхание бутоном захватила, Но в воровстве всех прелестей своих Лишилась: тля ту розу умертвила. Море цветов я в жизни повидал Был цвет у них, который ты отдал. ** Актер, волнуясь, не достоин роли, Когда он путает порядок слов, Как дикий зверь, страдающий в неволе, Что от бессилья умереть готов; В себя не веря, чувства забывают Слова, которые любовь несёт; Невольные они ослабевают, Когда собой могущество гнетёт. О, пусть мой взгляд, витийство заменяя, От сердца молча произносит речь, В немой мольбе к твоей любви взывая, Мою без слов сумеет уберечь. О, прочитай, о чём любовь молчит: Тот слышит взгляд, кто чувством дорожит. Мои глаза художнику под стать, Тебя в скрижалях сердца отразили И стали перспективой наполнять, И в окантовку тела поместили. Любой художник ценен мастерством, Манерой самобытною прославлен; Любовным взглядом проникаешь в дом Моей груди - там образ твой представлен. Услуги добрые приемлемы для глаз: Мои во мне твой облик очертили, Твои – окном в груди, в который раз, Твой лик восторгом солнца осветили. Но не хватает мудрости у глаз – Копируют, а сердце видит нас. О, как могу тебя превозносить, Когда обручены с тобой судьбою? Теперь, когда начну тебя хвалить, Я стану похваляться сам собою? Давай мы врозь попробуем пожить, Чтоб не казалась нам любовь сплошною, Тогда б я смог слова произносить, В которых - ты, я ж нечего не стою. Разлука наша пыткой может стать, Когда в досуге не было б желаний Любви все наши мысли посвящать, Которая превыше всех мечтаний; А если не расстанусь я с тобой, Воздам хвалу за то, что ты со мной. Напрасно свою участь не кори: С шипами - роза, в иле - водоём, Порочат тучи красоту зари, А червь в бутоне обустроил дом. Безгрешных нет. Вот здесь унижен я Тем, что оплошность странную твою Умом приму, прощая и любя, Чем в нежном сердце злобу затаю. Твоим я адвокатом становлюсь И оправданиями сдабривая речь, Свои ошибки осуждать берусь, Тем самым обеляя твою честь. Тебе принадлежу я с давних пор, Так оправданье получает вор. ***************** ТHe forward violet thus did I chide: 'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells, If not from my love's breath? The purple pride Which on thy soft cheek for complexion dwells In my love's veins thou hast too grossly dyed. The lily I condemned for thy hand, And buds of marjoram had stol'n thy hair; The roses fearfully on thorns did stand, One blushing shame, another white despair; A third, nor red nor white, had stol'n of both, And to his robb'ry had annexed thy breath, But for his theft in pride of all his growth A vengeful canker eat him up to death. More flowers I noted, yet I none could see But sweet or colour it had stol'n from thee. AS an imperfect actor on the stage, Who with his fear is put besides his part, Or some fierce thing replete with too much rage, Whose strength's abundance weakens his own heart; So I, for fear of trust, forget to say The perfect ceremony of love's rite, And in mine own love's strength seem to decay, O'ercharged with burden of mine own love's might: О let my books be then the eloquence And dumb presagers of my speaking breast, Who plead for love, and look for recompense, More than that tongue that more hath more expressed. О learn to read what silent love hath writ: To hear with eyes belongs to love's fine wit. Mine eye hath played the painter and hath stelled Thy beauty's form in table of my heart; My body is the frame wherein 'tis held, And perspective it is best painter's art. For through the painter must you see his skill To find where your true image pictured lies, Which in my bosom's shop is hanging still, That hath his windows glazed with, thine eyes. Now see what good turns eyes for eyes have done: Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me Are windows to my breast, wherethrough the sun Delights to peep, to gaze therein on thee. Yet eyes this cunning want to grace their art, They draw but what they see, know not the heart. О how thy worth with manners may I sing, When thou art all the better part of me? What can mine own praise to mine own self bring? And what is't but mine own when I praise thee? Even for this, let us divided live, And our dear love lose name of single one, That by this separation I may give That due to thee which thou deserv'st alone. О absence, what a torment wouldst thou prove, Were it not thy sour leisure gave sweet leave To entertain the time with thoughts of love, Which time and thoughts so sweetly doth deceive, And that thou teachest how to make one twain, By praising him here who doth hence remain. NO more be grieved at that which thou hast done: Roses have thorns, and silver fountains mud, Clouds and eclipses stain both moon and sun, And loathsome canker lives in sweetest bud. All men make faults, and even I in this, Authorizing thy trespass with compare, Myself corrupting salving thy amiss, Excusing thy sins more than their sins are; For to thy sensual fault I bring in sense - Thy adverse party is thy advocate - And 'gainst myself a lawful plea commence: Such civil war is in my love and hate That I an accessary needs must be To that sweet thief which sourly robs from me.