Шебуршит и поскрёбывается пурга за стеной, завывая и рыча. Темень новогодняя протискивается в темноту бани. В каменке пламя бьётся что-то лопоча, своими огненными губами. Свет свечи расталкивает темноту по углам. Пахнет дымком костровым и зелёным листом берёзовым, Полок, хозяйкой выскобленный добела, в пламени свечи кажется розовым. Да, пока холодновато в баньке, надобно сказать, От новогодней стужи остыть уже успела. Вон, стены по углам уже инеем припорошены. Тени мечутся по стенам, будто не зная, куда себя девать, Пламенем свечи нежданно потревоженные. Придётся мне, ох, придётся здесь Новый год встречать, Придётся, хоть в бане его встречать, вообще-то не положено! Вы можете спросить меня: "Постой! Что это ты, друг, придумал встречать Новый Год в какой-то бане?" Ответ банальный и простой – жена нашла блокнот, Со стихами, посвящёнными её подруге Анне! Обстановка стала в доме хуже мировой! Отношеньица – похлеще, чем у Дустума с Талебаном! Физиономия моя, само собой, Стала расцарапанной и драной! Слаб я оказался, и телом, и душой, И малодушно ретировался с поля брани. Вот и приходится встречать год одна тысяча девятьсот девяносто шестой В промерзшей и закопчённой бане! А я и не очень о том печалуюсь. Я старый волк таёжный и по мне такая обстановка: И запах дымного костра, и аромат берёзового листа, И Лада на подстилке у полка, В углу моя двустволка. А посредине бани наряженная шишечками ёлка! Бутылка водки и закусь на полке, Водичка родниковая в берёзовой кадушке, Всё по уму и всё путём вполне, Лишь не хватает Аннушки – моей жены подружки! Ночь новогодняя в бане – сказочная ночь! Здесь есть возможность встретиться с Богами и с чертями! У них сейчас я б попросить не прочь, Что б дали они знак какой, моей любимой Анне! Ну, к Господу мне обращаться не резон: Господь блудливым не помощник! А Сатане шутливо у окон Свечу поставил на треножник. И вот в моём "дворце" тепло – от стен уж пар идёт, И пять минут осталось от опостылевшего года. Вдруг слышу явственно: "Она придёт!" - Иль лопотнул огонь, или шепнула непогода! Огонь в печи вдруг пыхнул, будто там граната взорвалась, И вьюга за стеной как будто замолчала, И Лада вдруг с подстилки поднялась, Оскалилась и зарычала! Её я успокоил: "Лада, спать! Хозяин твой бывал во всяких переделках! Подумаешь, что в эту ночь он сможет побывать С самим Великим Сатаной на посиделках!" Да, шутка – шуткою, но в темноту в углах Я вглядываюсь обалдело. Но, тем не менее, я обратился к благодетелю в стихах, Что б он помог не только словом, но и делом! И вот уж полночь на часы пришла сама собой. Наполнена вином, виды видавшая, походная, порядком покорёженная, кружка. И вдруг открылась дверь, и ворвалась в неё вместе с пургой, С подбитым глазом и с оцарапанной щекой, Моя Анюта - милая моя, и бывшая жены подружка!