С людьми не гоже мне общаться, С отребьем всяким и жульём. Своих хватает домочадцев, Мы с ними весело живём. Вчера преставился Кондратий, Я телевизор кличу так. Сломался, гадина, некстати, Под хохот комнатных зевак. Я посмотрел не без укора, Как он пред смертью зарябил, Взял молоток, то бишь Егора, И им Кондратия добил. Смеялась тумба Ираида, Что не увижу я футбол. Егором вмазал. «Тихо, гнида!» - Ей пол хлебала отколол. Какой угрюмый, постный вечер! Раису свинку матюгнул, В её поилку жахнул лечо, С досадой пнул Андрюху – стул. Затем поужинал Степана, Который - борщ, три дня стоит, И из Арсения - стакана Марину - водку пил навзрыд. Скатиться ужин мог в попойку. Я, грязно выругавшись вслух, Достал Тамару мухобойку И поохотился на мух. Размазал Настю и Карину По безымянному окну. Залез на Катеньку - перину, И приготовился ко сну. Я имена игрушкам с детства Давал и верность им хранил. Промеж людишек по соседству Слушок ходил, что я – дебил. Среди предметов жить удобно, Не надо думать как шпион. А люди – мерзостная шобла, У них ни званий, ни имён…