«Оставьте девочку в покое!», - так защищал меня Цибульский, когда я приходила с улиц без новой шапочки с помпоном. Ругался папа, мама злилась, что зашивать придется куртку, но я дралась за справедливость отвоевав свободу Мурке. Цибульский был надежным другом, он старше папы, даже очень. Мне пожимая крепко руку, показывал «морской приёмчик». Он пригодится непременно, послужит мне за справедливость. Училась драться я примерно, ругался папа, мама злилась. Но как, скажите выжить, если щенка замучил рыжий Севка. Дразнился Серый: «Ей, принцесса!» Или судачила соседка, что настоящий папа бросил и укатил в Израиль с мамой, а мне ведь было только восемь – пей рыбий жир, на утро манка. По воскресеньям я встречала мою мамулю с папой Женей и маму называла – Валя… Несправедливое круженье тех дней, когда в футбол играя колени раздирая в кровь смеялась, боль свою скрывая, и, веря, в жизни есть любовь. «Оставьте девочку в покое!», - ругал родителей Цибульский. (ворчали бабки: что такое?- поляк, еврей он или русский)… Он научил: не всё - вражда. Характер – крепкая основа. Начну «с нуля», с улыбкой новой, Что будет? жизнь убьет меня, Спасибо ей, что не вчера… 17.03.05