Плещется Чёрное море, лижет утёс беспокойной волною. На косогоре лес топорщится гребёнкой густою. Закатное солнце лохматою тучей разбито на золотые осколки. Дрозды, собираясь ко сну, насмеявшись, отпевшись, примолкли. Веет покоем и негой от этой картины. Будто и нет на земле ни беды, ни тоски, ни кручины. Вроде, и в море, и в небе – согласье и счастье, Вроде, здесь вечное лето без бурь и ненастья! Вот солнце за море скользнуло, угрюмые скалы, лизнувши закатным лучом. И сразу туманные сопки уснули, к плечу прислонившись плечом. И стало уютно, тепло и темно, Лавандовым духом дохнул ветерок из долины, Как будто невидимый кто, озорной, Подкравшись, накрыл всё, шутя, полушубком овчинным. Ветер нагнал грусть незваную, на притихшую рядом подругу. Тихо стоим мы над морем туманным, тесно прижавшись друг к другу. Лет десять с тех пор лавиною с гор пронеслось-пролетело. Но мне вспоминается часто морской тот простор и утёс тот замшелый. Шутил - не шутя, любил – не любя: банальный курортный роман. Но в грустной тиши половину души оставил я там!