Я сознаю прекрасно возраст свой: года всей тяжестью давно легли на плечи. И изо рта порою волчий вой исходит вместо человечьей речи. Всю жизнь вдвоём несли свою судьбу, сейчас один сгибаюсь под поклажей. А нынче кто-то наложил табу не на поступок, а на мысли даже, чтоб мне освободиться от неё. Зачислен что ли сам собою в Агасферы за то, что признаю я за враньё, за слепоту основу чьей-то веры в несбыточность, в потусторонней рай, в того, кто это поднесёт на блюдце? Салют: воображения игра – сестра ночных мальчишеских поллюций! Они тождественны в моём уме, но большинство на Бога уповает. И вера в Бога им, как свет в окне, – она идти по жизни помогает. А я свою любимую за бога чту и ей одной молитвы посвящаю. Но, одолев с трудом, я новую версту, свои года с усталостью считаю. Уже давно пора и честь бы знать: ученики мои и те в тумане, а мне в мои года (смешно сказать!) порой идти на жизнь в атаку тянет. Конечно же, рассудку вопреки, забыв и про болячки, и про старость. И в этом, сознаюсь я, старики, не только бесшабашность, но и радость.