Я становлюсь похожим на отца и в гневе петушусь по пустякам, ворчу по делу и без дела без конца, уподобляясь прочим старикам. И это при сознании моём! Неужто так генетика сильна, что одолеть сумеет волнолом наследственности мутная волна? А хочется ведь паинькою быть, покладистым терпимым старичком, благоговея всех людей любить и перед Вечностью распластаться ничком. Но вдруг, задев случайно табурет, от мелкой боли, гну я матюги. И проклинаю в этом целый свет из-за нечаянно ушибленной ноги. А если, не дай Бог, меня в живот толкнут на улице случайно чуваки?! Какая несуразность в нас живёт! И как мы двойственно и внутренне мелки!