Говоришь, что каждый из нас – гад, обобщая знанья о мужчинах. но нисколько ведь не виноват я в твоих печалях и морщинах. Я другую женщину любил, и хотя порой бывало трудно, я всегда её боготворил. Разве это, ну скажи, подсудно? Я, как мог, её оберегал, всех на свете мне она дороже: лучше человека не встречал! Для кого-то ты такою тоже быть могла. Но просто не судьба, что такого ты не повстречала, что бы мог боготворить тебя, и ему б ты тем же отвечала. Ну, а может, извини меня, ты во всём сама и виновата: нет в тебе ответного огня, ты гигроскопическая вата, всё в себя готовая вобрать, отдавать ты просто не умела! И растаяла мужская рать, не запомнив даже твоё тело. О своей жене так не скажу: вместе прошагав десятилетья, отдавались страстно куражу, но приоритетом были дети. А теперь мы таковы у них – нами дорожат, мы – их забота. знаю точно, не родится свих в их сердцах, чтоб обвинить кого-то, что в их жизни сделалось не так, что случайно что-то упустили. Ты не девочка, давно уже в летах, годы лишь тебя не научили объективно обо всём судить, не винить весь мир, о нём судача. Для самой себя судьёю быть – это очень трудная задача. За мои слова ты не ругай, может, есть в них истины крупица. Но, однако, всё же повстречай ты того, кто б мог тобой гордиться. 1998 г.