Оглавление 1.О сонете 2.Венок сонетов 3.Сонет французского типа 4.Сонет английского типа 5.Сонет итальянского типа 6.Сонет с кодой, опрокинутый сонет 7.Сонет в Росси во времена Жуковского и Пушкина 8.Сонет в России во времена Некрасова и Фета 9.Сонет в России в начале 20 века 10.Сонет в советское время О СОНЕТЕ Термин «сонет» произошел от латинского слова «сонаре», означающего «звучать», «звенеть». Сонет – это четырнадцатистрочное стихотворение, сложенное по определенным правилам: первый катрен (четверостишие) представляет экспозицию темы стихотворения, второй катрен развивает положения, намеченные в первом, в последующем затем терцете (трехстрочнике) намечается развязка темы, в завершающем терцете, особенно в заключительной его строке( точное название – «сонетный замок»), следует завершение развязки, выражающей суть произведения. Сонет возник предположительно в 13 веке в Сицилии. Как каноническая форма достиг совершенства у Петрарки, затем – у Данте, автора «Божественной комедии». Блестяще писал сонетом и Микеланджело. Из Италии сонет перешел во Францию, где утрвердился как классическая форма стиха в творчестве Ронсара (16 век), в Англию ( В. Шекспир), в Германию ( Опиц, Гете). В России первый сонет написан Тредиаковским в 1735 году, это –перевод с французского классического сонета Барро, перевел его Тредиаковский своим «тонизированным» тринадцатисложником с женскими рифмами. В дальнейшем сонетом писали А. Сумароков, Г. Державин, В. Туманский, А. Дельвиг, А. Пушкин, М. Лермонтов, А. Фет, Я. Полонский, К. Павлова, Ап. Григорьев. В двадцатом веке сонетом писали К. Бальмонт, А. Блок, Вяч. Иванов, В. Брюсов, М. Волошин, М Кузмин, Н. Гумилев, И. Анненский, А. Ахматова, С. Кирсанов, Л. Вышеславский и другие. Стоит отметить, что литература никогда не стоит на месте и редко долгое время подчиняется однообразным строгим канонам. Если, скажем, у Петрарки и данте соблюдается вышеописанная композиция, то у Шекспира уже - три катрена и заключающее двустишие. Менялись и меняются формы рифмовки и другое. Но сохраняется незыблемой формальная основа сонета: четырнадцатистишие, законченность – от экспозиции до развязки, определенная этим послеовательность развития темы и звонкость рифм (сонаре!). Существуют различные виды сонетов: хвостатый сонет (два четверостишия и три терцета), сплошной сонет( (на двух рифмах), опрокинутый сонет (два терцета и два катрена), безголовый сонет ( без первого четверостишия), половинный сонет (один катрен и один терцет), хромой сонет( с неравностопными четвертыми строками катренов) и другие. Сонет чаще всего рифмуется по схеме: АББААББАВВГДГД или АБАБАБАБВВГДДГ Один из лучших русских сонетов, написанных в 18 веке, принадлежит Сумарокову (шестистопный ямб): О существа состав без образа смешенной, Младенчик, что мою утробу бременил И, не родясь еще, смерть жалостно вкусил К закрытию стыда девичества лишенной! О ты, несчастный плод, любовью сотворенной! Тебя посеял грех, и грех и погубил: Вещь бедная, что жар любви производил, Дар, чести горестно на жертву принесенной! Я вижу в жалобах тебя и во слезах: Не вображайся ты толь живо мне в глазах, Чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела. То два мучителя старались учинить: Любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела, А честь, срази любовь, велела умертвить. Полон изящной величавости «Сонет» Пушкина: Суровый Дант не презирал сонета; В нем жар любви Петрарка изливал; Игру его любил творец Макбета; Им скорбну мысль Камоэнс облекал. И в наши дни пленяет он поэта: Вордсворд его орудием избрал, Когда вдали от суетного света Природы он рисует идеал. Под сенью гор Тавриды отдаленной Певец Литвы в размер его стесненный Свои мечты мгновенно заключал. У нас еще его не знали девы, Как для него уж Дельвиг забывал Гекзаметра священные напевы. ВЕНОК СОНЕТОВ Интересна и такая форма сонетов, как венок сонетов. Венок сонетов – архитектоническая форма поэмы, состоящей из пятнадцати сонетов. Венок сонетов строится так: тематическим и композиционным ключом(основой) является магистральный сонет(или магистрал), замыкающий собой поэму; этот, пятнадцатый по счету, сонет пишется раньше других, в нем заключается замысел всего венка сонетов. Первый сонет начинается первой строкой магистрала и заканчивается второй его строкой; первый стих второго сонета повторяет последнюю строчку первого сонета, и заканчивается этот сонет третьей строчкой магистрала. И так далее – до последнего, 14-го сонета, который начинается последней строчкой магистрала и кончается первой его строкой, замыкая собой кольцо строк. Таким образом, 15-й, магистральный сонет состоит из строк, последовательно прошедших через все 14 сонетов. Венок сонетов изобретен в Италии в 13 веке. Это весьма трудная поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства(особенно в подборе выразительных рифм). Первый венок сонетов на русском языке принадлежит Ф. Коршу, который в 1889 году перевел венок сонетов словенского поэта Ф. Прешерна. Оригинальные венки сонетов принадлежат Вячеславу Иванову(«Cor ardens»), В. Брюсову(«Роковой ряд» и «Светоч мысли»), М. Волошину(«Lun~aria»), из советских поэтов – С. Кирсанову(«Весть о мире»), М. Дудину(«Орбита»), С. Матюшкину(«Осенний венок»). Для ознакомления с формой венца сонетов ниже приводятся три первых и два последних сонета из лирического венца сонетов Валерия Брюсова «Роковой ряд», напечатанного в сб. «Скрижиталь»(1918 г.): 1. Четырнадцать имен назвать мне надо… Какие выбрать меж святых имен, Томивших сердце мукой и отрадой? Все прошлое встает, как жуткий сон. Я помню юность; синий сумрак сада; Сирени льнут, пьяня, со всех сторон… Я – мальчик, я – поэт, и я – влюблен, И ты со мной, державная Дриада! Ты страсть мою с улыбкой приняла, Ласкала, в отроке поэта холя, Дала восторг и, скромная, ушла… Предвестье жизни, мой учитель Лёля! Тебя я назвал первой меж других Имен любимых, памятных, живых. 2. Имен любимых, памятных, живых Так много! Но, змеей меня ужаля, Осталась ты царицей дней былых, Коварная и маленькая Таля. Встречались мы. Средь шумов городских Являлась ты под складками вуаля, Но нежно так стонала: «Милый валя!», Когда на миг порыв желаний тих. Все ж ты владела полудетской страстью; Навек меня сковать мечтала властью Зеленых глаз… А воли жаждал я… И я бежал, измены не тая, Тебе с безжалостностью кинув: «Падай!» С какой, отравно-ранящей усладой! 3. С какой, отравно-ранящей, усладой Припал к другим я, лепетным, устам! Я ждал любви, я требовал с досадой, Но чувству не хотел предаться сам. Мне жизнь казалась блещущей эстрадой; Лобзанья, слезы, встречи по ночам, - Считал я все лишь поводом к стихам; Я скорбь венчал сонетом иль балладой. Был вечер; буря; вспышки облаков; В беседке, там, рыдала ты, - без слов Поняв, что я лишь роль играю, раня… Но роль была – мой Рок! Прости мне, Маня! Себя судил я в строфах огневых… Теперь, в тоске я повторяю их. ………………………………………………. 14. Да! Ты ль, венок сонетов, неизменен? Я жизнь прошел, казалось, до конца; Н не хватило розы для венца, Чтоб он в столетьях расцветал, нетленен. Тогда, с улыбкой детского лица, Мелькнула ты – да будет покровенен Звук имени последнего: мгновенен Восторг признаний и мертвит сердца! Пребудешь ты неназванной, безвестной, - Хоть рифмы всех связали связью тесной, Прославят всех когда-то наизусть. Ты – завершенье рокового ряда: Тринадцать названо; ты – здесь, и пусть Четырнадцать назвать мне было надо. 15. Четырнадцать назвать мне было надо Имен любимых, памятных живых! С какой, отравно-ранящей, усладой, Теперь я повторяю их! Но боль былую память множить рада: О, счастье мук, порывов молодых, Навек закрепощенных в четкий стих! Ты – слаще смерти! Ты – желанней яда! Как будто призраков туманный строй, В вечерних далях реет предо мной, - Но каждый образ для меня священен. Вот близкие склоняются ко мне… В смятеньи – думы, вся душа – в огне… Но ты ль, венок сонетов, неизменен? СОНЕТ ФРАНЦУЗСКОГО ТИПА Геракл на Эте Жестокий лев зубов не изострит. Спокойна лань среди дубрав Немеи. Из топких блат уже не свищут змеи, И гидра травы кровью не багрит. Но золотом в тени ветвей горит Душистый плод. Прохладные аллеи Уводят в тайный мрак, где – как лилеи – Серебряные груди Гесперид. Сверкает жемчуг, блещут хризолиты На поясе пурпурном Ипполиты. Сколь сладок яд елея устных роз! И пламя жжет, и слепнет взор от света. Назад!..но плащ к моим костям прирос, И рвется плоть, и вторит воплям Эта. С. Соловьев, 1909. Фракия Как час назад, горит ветило впело, И небосвод по-прежнему лучист. В чужбине мужней плачет Филомела. И далеко звучит печальный свист. Прочь Вакхова дружина улетела, Сырой песок опять омыт и чист, И про бессудное расскажет дело Лишь в красных пятнах виноградный лист. Со сломанного от ударов жезла Кровь легким паром в небеса исчезла – Все ярче в вышине закатный спектр. Но волны чужды пьяному пожару И мертвую забытую кифару Перебирает волн Гербрийских плектр. Т. А. Ящук, 1917. Первоначально рифмовка в сонете была простая, как в «страмботто»: АБАБАБАБ+ВГВГВГ; потом стала сложнее. Так, во французской поэзии стали предпочитаться сочетания «закрытой»(озватной) рифмовки в катренах и «открытой» в терцетах или, наоборот, «открытой»(перекрестной) в катренах и «закрытой»(кольцевой) в терцетах, т.е АББА+АББА+ВВГ+ДГД или АБАБ+АБАБ+ВВГ+ДДГ. Первый тип употреблялся гораздо чаще, второй – реже. Контаминированный тип – АББА+АББА+ВВГ+ДДГ. Так написанные и приведенные выше два сонета. Оба они – на мифологические темы. В первом – Геракл, терзаемый отравленным плащом, кончает самосожжением на горе Эте и вспоминает свои былые подвиги: победу над немейским львом, над многоголовой болотной змеею Гидрой, добывание пояса любви у амазонки Ипполиты и золотых яблок из сада Гесперид. Во втором речь идет об убийстве певца Орфея неистовыми жрицами Вакха во Фракии на берегу реки Гебра; плектр – это бряцало, которым играли на струнах кифары (лиры), а Филомела – имя афинской царевны, выданной за африканского царя и обращенной в соловья. СОНЕТ АНГЛИЙСКОГО ТИПА Товарищу Я верила, что в мертвенной долине У нас с тобой мечты всегда одне, Что близких целей, отдыха на дне Равно страшимся, верные святые. Товарищ мой… Врагом ты стал отныне. Жила слепой в бездонной глубине. Ты – сновиденьем был в солгавшем сне, Я – призрак создала в свой гордыне. Но ты расторг сплоченный мною круг. Отдай слова, которым не внимал ты. Отдай мечты. Как мне, им чуждым стал ты, - Мой враг – моя любовь – источник мук… Иль может быть, все это сон и ныне – И ты не враг? И ты, как я, в пустыне? Л. Вилькина, 1906. Мы видели: во всех вариантах французского сонета была одна общая черта – терцеты начинались рифмующей парой строк, а затем уже следовали четыре строки, зарифмованные перекрестно или охватно. Когда из Франции сонет перешел в Англию, то рифмующая пара строк сместилась: теперь она не начинала, а заканчивала собой терцеты( и весь сонет), а четверостишие, встав перед нею, принимало вид третьего катрена. Вместо французского АББА+АББА+ВВГ+ДГД или ВВГ+ДДГ мы находим АББА+АББА+ВГГВ+ДД или АБАБ+АБАБ+ВГВГ+ДД. Потом и эта форма расшаталась еще больше, так что даже в первых двух катренах повторение рифм перестало быть обязательным: сонет превратился в четырнадцатистишие АБАБ+ВГВГ+ДЕДДЕ+ЖЖ. Такие упрощенные сонеты писал Шекспир, и они обычно называются «шекспировскими»(хотя первыми ввел их в моду не Шекспир, а поэт Сарри). Резкая отбивка последнего двустишия побуждала строить его как броскую сентенцию-концовку. Читатель найдет тому много примеров в сонетах Шекспира, в переводах С. Маршака. В оригинальных сонетах русские поэты до таких вольностей обычно не доходили. Л. Вилькина сознательно ориентировалась на английские образцы(в ее цикле 30 сонетов, есть переводы из Шекспира), но сквозные рифмы в первых двух катренах она, как правило, сохраняет. Так поступает она и в приведенном выше сонете. В целом английский тип сонета в России(и даже в Англии) мало употребителен. Первые и последние рифмы сонета Вилькиной одинаковы, но это лишь случайное совпадение. СОНЕТ ИТАЛЬЯНСКОГО ТИПА Судный день Раскроется серебряная книга, Пылающая магия полудней, И станет храмом брошенная рига, Где, нищий, я дремал во мраке будний. Священных схим озлобленный расстрига Я принял мир и горестный и трудный, Но тяжкая на мне теперь верига, Я вижу свет… То день подходит Судный. Не смирно, не бдолах, не кость слоновью Я приношу зовущему пророку – Багряный сок из виноградин сердца, И он во мне поймет единоверца, Залитого, как он, во славу Року Блаженно – расточаемую кровью. Н. Гумилев, 1909. Sonetto di risposta Не верь, поэт, что гимнам учит книга: Их боги ткут из золота полудней. Мы – нива; время – жнец; потомство – рига. Потомкам – цепь трудолюбивых будней. Коль светлых Муз ты жрец, а не расстрига ( Пусть жизнь мрачней, година многотрудней), - Твой умный долг – веселье, не верига. Молва возропщет; Слава – правосудней. Оставим, друг, задумчивость слоновью Мыслителям, а львиный гнев пророку: Песнь согласим с биеньем сладким сердца! В поэте мы найдем единоверца, Какому б век повинен ни был року, - И Розу напитаем нашей кровью. Вяч. Иванов, 1909. В итальянском языке большинство слов имеет ударение на предпоследнем слоге, и поэтому в итальянском стихе обычно все окончания – женские. Не будучи, таким образом, обязаны заботиться о чередовании женских и мужских рифм (как во французском языке), итальянские поэты могли позволить себе более разнообразную рифмовку в терцетах – например, такую, как в этих двух сонетах: АБАБ АБАБ ВГД ДГВ. (Почему при чередовании мужских и женских рифм она была бы невозможна?) Вообще, если для французского сонета характерна парная рифмовка в начале терцетов, а для английских – в конце, то для итальянского – полное отсутствие парной рифмовки в терцетах; типичное их строение - …ВГВ+ГВГ или ВГД+ВГД (наши сонеты дают изысканный вариант именно этой последней рифмовки). «Sonetto di risposta» значит « ответный сонет». В 13 веке у итальянских поэтов был обычай: когда один поэт обращался к другому с посланием в форме сонета, другой отвечал ему сонетом, написанным на те же рифмующие слова. В кругу Вячеслава Иванова была в ходу еще более изысканная игра: поэт, написав сонет, посылал его другому с недописанными строчками, а другой, угадав по ним рифмующие слова, отвечал ему «ответным сонетом» на угаданные рифмы. Иванов ответил таким сонетом на сонет Гумилева(с деликатной незаметностью исправив неточные рифмы его второго катрена). Бдолах, в стихах Гумилева, - душистая восточная смола. СОНЕТ С КОДОЙ, ОПРОКИНУТЫЙ СОНЕТ *** И тихой дали, в неба глуби Такая нежность и покой Как светлый кто-то белизной Сквозь голубую мглу проступит – И он всем полем нам полюбит, Нам улыбнется всей рекой, И отпускающей рукой Нас примерит и приголубит. Ах, это тот, кого на свет Каким названьем ни уродуй – Зови природой иль погодой – Большой талант, большой поэт Кончает осени сонет Очаровательною кодой – Под вечер в ней, на склоне лет. В. Меркурьева, 1918. Огонь Я улыбаюсь богу из лампад, Но сатана расцвечивает ад. Я в очаге пляшу над углем черным, Дыханьем воскрешаю души свеч, Блещу в забавах, мчусь в труде упорном, Но смертному меня не уберечь… И закружусь стремительней Эринний… Мир превратив в разбрызганный топаз, С колючим смехом, красный щуря глаз, Игриво покажу язык свой синий… Плети венок моих несчетных линий, Цвети, Земля, пока я не погас! Испепелю твой лик в последний час. Я задохнусь, - тебя задушит иней… А. Антоновская, 1919. На фоне канонической формы сонета особенно эффектны бывают нарочитые отступления от нее. Они многообразны: нетрадиционные размеры, нетрадиционные рифмовки (например, Бальмонт любил рифмовать катрены АББА БААБ), строки неровной длинны и др. Одна из наиболее известных разновидностей – нетрадиционный объем, так называемый сонет с кодой («с хвостом»), как здесь. Кода не всегда ограничивается одной строкой и иногда занимает целое дополнительное трехстишее или даже несколько трехстиший (преимущественно в стихах комического содержания; некоторые строки в таких кодах бывают укороченными). Другая разновидность –нетрадиционный порядок, например, перевернутый, или опрокинутый, сонет, начинающийся терцетами и кончающийся катренами, как в приводимом стихотворении А. Антоновской. Эриннии в нем – греческие богини мщения. СОНЕТ В РОССИИ ВО ВРЕМЕНА ЖУКОВСКОГО И ПУШКИНА Популярность сонета в первой половине 19 века стремительно повышается: из салонной игрушки он становится носителем истинной поэзии. У немецких и английских романтиков сонет в большой моде, сонеты Мицкевича выходят в 1826 году в Москве, и в те же 1820-е годы романтические сонеты начинают появляться у русских авторов: Не часто к нам слетает вдохновенье, И краткий миг в душе оно горит; Но этот миг любимец муз ценит, Как мученик с землею разлученье. В друзьях обман, в любви разуверенье И яд во всем, чем сердце дорожит, Забыты им: восторженный пиит Уж прочитал свое предназначенье, И презренный, гонимый от людей, Блуждающий один под небесами, Он говорит с грядущими веками; Он ставит честь превыше всех частей, Он клевете мстит славою своей И делится бессмертием с богами. Дельвиг. Вдохновенье. 1823. При всем этом утверждение сонета не обходилось без сопротивления. Крупнейшие поэты остаются к сонету холодны: твердая форма представляется им не в меру сковывающей. Три пушкинских сонета(1830: «Суровый Дант…» с комплиментом Дельвигу, «Поэту» и «Мадонна») – все имеют неканоническую рифмовку; у Жуковского, Вяземского, Языкого, Лермонтова с трудом можно найти по одному сонету; у Баратынского – только сомнительное 14-стишие (четырехстопный ямб с дактилическими рифмами!): «Мы пьем в любви отраву сладкую…»; Пушкин в «Подражании италианскому» (1835, из Джании) переводит сонет александрийским стихом; Лермонтов в «Виде гор из степей Козлова» (1838, из Мицкевича) – четырехстопным ямбом с вольной рифмовкой; даже такой популизатор сонета, как Козлов, соблюдает форму подлинника в переводах Петрарки, но легко разрушает ее в переводах из Мицкевича. Поэты младшего поколения пишут сонетами больше (Бенедиктов даже в шекспировские сонеты вносит четверные рифмы), но образцов, которые могли бы лечь в основу непрерывной традиции, описываемая эпоха так и не создала… СОНЕТ В РОССИИ ВО ВРЕМЕНА НЕКРАСОВА И ФЕТА Волна романтических исканий не сразу отхлынула в 1840 – 1850-х годах: всплеск самой характерной формы европейской романтической лирики, сонета, приходится в России на 1857 год: это цикл А. Григорьева «Титании» (7 сонетов. Все, кроме одного, по разным схемам рифмовки) и поэма «Veezia La Bella» (48 строф в форме сонетов абабабабвдвдее). Продолжателей у него не было: не только Майков, но и В. Соловьев обращаясь к сонету, беззаботно деформировали его классический характер, а Фофанов («Лучезарные грезы…») называл сонетом даже простое четырнадцатистишее со сквозной рифмовкой абабаб… СОНЕТ В РОССИИ В НАЧАЛЕ 20 ВЕКА Сонет продолжал свое развитие. Однако, в основном, развивался так венок сонетов. Появились венки В. Иванова («Любовь», 1909), Волошина («Corona astralis», 1910), Брюсова («Роковой ряд», 1917; «Светоч мысли», 1918); позже молодой Сельвинский писал «короны сонетов», заменив в них лирическое развитие темы эпическим и дав сонетам неточные рифмы и неканонический их порядок. Были даже попытки создать « венок венков» сонетов (то есть около 200 сонетов, сплетенных строками и рифмами!), но, конечно, безрезультатно. СОНЕТ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ После революции 1917 года, в советское время, из твердых форм основной (а, фактически, - единственной) оказался сонет. Заброшенный в 1930 – 1940-х годах, он воскресает на периферии стиховой системы с середины 1950-х годов как своего рода антипод свободного стиха («полюс строгости» против «полюса строгости»…): к нему обращаются очень многие поэты, но лишь единичными сонетами (или даже венками сонетов, как Антокольский, Дудин, Солоухин и другие; предельно деформированный венок есть даже у Сосноры). Новшеством было то, что наряду с традиционной формой сонета стала употребляться и упрощенная «английская» форма ( АбАб + ВгВг + ДеДе + ЖЖ) – следствие широкого успеха сонетов Шекспира в переводах Маршака (1948) Использованная литература: 1.О. Бушко – «Словарь литературных терминов».Москва, 2002. 2.М. Гаспаров – «Очерк истории русского стиха». Москва, 2002. 3.М. Гаспаров – «Русский стих начала 20 века в комментариях». Москва, 2001. 4.А. Квятковский – «Школьный поэтический словарь». Москва, 2000. 5.Школьные лекции по литературе.