Высокие мысли не посещают уставший донельзя мой старческий ум. Они адекватно не отражают накрывший вселенную хаоса бум, его концентрацию, результативность, с апокалипсисом схожесть во всём. Смерть проявляет такую активность! – а мне, старику, будто, всё нипочём. То наводнения, то извержения, где-то теракты, а где-то пожар… Мир извергает землетрясения… Всех пострадавших, конечно, мне жаль. Но я, измотанный страхами, в жизни к ним притерпелся, от них я устал. И ко всему безразличней, капризней и даже циничней, по-моему, стал. И оттого я мыслишками скуден, – высохла, знать, интеллекта река. Пошлые радости давнишних буден переполняют меня, старика. Старые страсти меня будоражат, старые снятся мне чудо-грехи. И не стою у себя я на страже, и пропускаю в себя я стихи, где террористов ещё нет в помине, где страстная Муза смела и вольна, где тело на теле в безделье не стынет, где юность всегда безрассудством полна, где пуританству пристанища нету и все эпитеты только любви. Жаль мне, что это кануло в Лету, но это естественно, ведь «се ля ви».