Итак, прекрасным утром 13 мая 1827 года солнце, наш вечный и неутомимый труженик, уже приступило к работе, и проснувшийся мистер Сэмюэл Пиквик, подобно солнцу, тоже решил потрудиться на славу. Перед ним открывалась Госвелл-стрит; и справа была Госвелл-стрит, насколько хватало глаз; слева опять же простиралась Госвелл-стрит, и напротив дома тоже была она. "Как же узки взгляды философов,которые исследуют суть вещей, лежащую на поверхности",- рассуждал мистер Пиквик, -"и не видят истин, что таятся вдали! Как же я могу постоянно смотреть на Госвелл-стрит,не пытаясь проникнуть в скрытые миры, которые её окружают!" И, предаваясь этим приятным размышлениям, мистер Пиквик оделся, сложив часть вещей в чемодан. Как правило, великие люди не страдают излишней щепетильностью в выборе одежды, и мистер Пиквик, наскоро побрившись, одевшись и попив кофе,в начале следующего часа с чемоданом в руках, с подзорной трубой в кармане пальто и записной книжкой в жилетном кармане, уже был готов к поиску впечатлений, достойных внимания. Так он и прибыл на стоянку кэбов в Сен-Мартин-ле Гранд. - Кэбмэн! - позвал мистер Пиквик. -Здесь они, сэр! - отозвался удивительный представитель рода человеческого в мешковатом пальто, подпоясанный фартуком. На шее его висел номерной латунный жетон, придававший ему сходство с редким экземпляром невиданной коллекции. -Тут они, сэр! Вот вам и первый кэб! И действительно, первый кэб уже отчаливал от трактира , где кэбмэн закурил было первую трубку; а затем и мистер Пиквик, и его чемодан были размещены в недрах экипажа. -Годен Кросс! - распорядился мистер Пиквик. -Да тут на шиллинг-то и делов, Томми! - сказал кэбмэн, получив это сведение от своего приятеля, уотермэна, который должен был поить лошадей и размещать пассажиров по экипажам. Кэб тронулся в путь. -А скажи-ка мне, любезнейший, - поинтересовался мистер Пиквик, потирая нос заранее приготовленным шиллингом, - сколько же лет твоей лошадке? -Сорок два, - отозвался возница, покосившись на мистера Пиквика. -Сколько?! - воскликнул мистер Пиквик, доставая записную книжку.Кэбмэн повторил прежнее утверждение. Мистер Пиквик впился взглядом в кэбмэна, но лицо того было непроницаемым, и мистер Пиквик незамедлительно отметил этот факт. -А сколько же она тебе служит? - вопрошал мистер Пиквик в поисках новых сведений. -Да порядка двух-трёх недель. -Не-е-дее-ль,- повторил мистер Пиквик, занося узнанное в записную книжку. -Мы её содержим в Пентонвиле, там и её конюшня, сэр, - невозмутимо продолжал кэбмэн. Но мы иногда забираем её домой по причине слабости здоровья. -Слабости здоровья...- записывал мистер Пиквик в необычайном волнении. -Она постоянно падает, сэр, когда не запряжена, - продолжал возница, - поэтому мы её крепко взнуздываем, чтобы не падала. Да ещё добыли пару хороших, больших колёс; как только она трогается с места, - колёса следуют за ней, и наша лошадка бежит себе и бежит; вот как мы ей помогаем! Мистер Пиквик занёс каждое слово этой речи в свою записную книжку.Он уже видел, с каким выражением лица он зачитает это в клубе, как уникальный пример выносливости лошадей в экстремальных условиях. Скоро они достигли Голден Кросс. Возница спрыгнул на землю, а за ним вышел и мистер Пиквик. Мистер Тапмэн, мистер Сноудграсс и мистер Уинкл, которые с волнением ожидали своего знаменитого предводителя, радостно приветствовали его. -Вот ваша плата за проезд, - сказал мистер Пиквик, протягивая шиллинг кэбмэну. Каково же было изумление нашего учёного мужа, когда кэбмэн, этот непредсказуемый тип, швырнул шиллинг на мостовую и попросил в образных выражениях разрешения поколотить мистера Пиквика для полного счёта. -Он ненормальный, - сказал мистер Сноудграсс. -Или пьяный, - сказал мистер Уинкл. -Скорее, и то, и другое, -сказал мистер Тапмэн. -А ну, давай, - орал кэбмэн, размахивая руками, как заведённый. - А ну, давай, все четверо на одного! -Что за шутки, - возмутились около полудюжины кэбмэнов. - Иди работай, Сэм! И они в большом оживлении столпились вокруг, чтобы принять участие в дискуссии. - В чём дело, Сэм? - спросил некий джентльмен в чёрных коленкоровых нарукавниках. - А вот в чём! - разорялся кэбмэн. - Какого дьявола ему понадобился мой номер?! - Да мне и не нужен был ваш номер, - пролепетал изумлённый мистер Пиквик. - Зачем же вы его записали тогда? - кипятился кэбмэн. - Я его не записывал, - сказал мистер Пиквик, приходя в негодование. - Ну и кто этому поверит? - продолжал кэбмэн, взывая к толпе. - Кто поверит, я спрашиваю? Да только легавый и больше никто сядет в кэб к порядочному человеку и запишет не только его номер, но и каждое сказанное слово в придачу. (Тут мистера Пиквика осенило: записная книжка!) - Он в своём уме? - поинтересовался другой кэбмэн. - В своём! - огрызнулся первый. - А как же ещё, если этот тип сначала разозлил меня, а потом откопал трёх свидетелей, чтобы это подтвердить? Но я тоже предоставлю ему доказательства, даже если отсижу 6 месяцев за них! А ну, выходи! - и кэбмэн швырнул шляпу на землю, легкомысленно пренебрегая своим имуществом. Потом разъярённый возница сбил очки мистера Пиквика, другим ударом он расквасил нос мистера Пиквика, а так же повредил его грудную клетку; третьим он подбил глаз мистера Сноудграсса, а затем, для разнообразия, порвал жилетку мистера Тапмэна. Потом он вылетел на мостовую, снова вернулся на тротуар и в завершение вышиб дух из мистера Уинкла. (На всё ему понадобилось 6 секунд). - Где полисмен? - выговорил мистер Сноудграсс. - Полить бы их из пожарного шланга! - подал идею торговец горячими пирожками. - Вы за это поплатитесь! - выдохнул мистер Пиквик. - Легавые! - бесновалась толпа. - А ну, давай! - орал кэбмэн, продолжавший махать кулаками. Как только распространилась весть, что почтенные представители Пиквикского клуба являются полицейскими осведомителями, в толпе возникло такое оживление, что тут-то бы и последовать совету продавца горячих пирожков.Однако появление одного нового человека предотвратило надвигающиеся безобразия. - Что за шутки?! - гаркнул довольно высокий и худой субъект в зелёном пальто, внезапно появившийся из-за кэбов. - Легавые! - зашумела толпа. - Неправда! - возопил мистер Пиквик, так, что даже самые бессердечные слушатели прониклись бы сочувствием к нему. - Ну и что дальше? - спросил молодой человек, прокладывая себе дорогу среди любопытных физий привычными движениями локтей. Продираясь сквозь толпу и тарахтя, как молотилка, он довольно быстро навёл порядок. - Поживее, поживее! - сказало зелёное пальто, оттаскивая мистера Пиквика в сторону, несмотря на его сопротивление. - Так, номер 924, забирайте свою плату за проезд и сами убирайтесь отсюда; а вот это - уважаемый джентльмен, я его с детства знаю, а вы тут все дурью маетесь; идите сюда, сэр, а где же ваши друзья? Я вижу, тут ошибочка вышла, ничего страшного; такое часто бывает в благородных семействах; вот и не унывайте, сэр, беда ведь не приходит одна; тащите-ка его сюда, а вы идите сами знаете куда; выступают тут ещё, чёртовы поганцы! Меткие фразы продолжали сыпаться, как горох из дырявого мешка, а незнакомец, не теряя времени, следовал к постоялому двору вместе с мистером Пиквиком и его учениками. - Где этот лакей?! - орал незнакомец, звоня в дребезжащий колокольчик и производя ужасный шум. -Тащи сюда грог, крепкий, горячий и сахару добавь для всей честной компании! Глазик повредили, сэр? Лакей! (где тебя черти носят?) Сырой бифштекс для джентльменского глаза! Нет ничего лучше от синяков, сэр, чем сырой бифштекс! Холодный фонарный столб тоже помогает, да жаль, неудобно, сэр; ведь эта окаянная железяка стоит посреди улицы, а пока до неё доберёшься, да на полчасика синяком и приложишься - да! - вот было бы славно! И незнакомец на одном дыхании тяпнул полпинты грога, после чего плюхнулся в кресло, как ни в чём не бывало. Пока спутники мистера Пиквика благодарили своего спасителя, мистер Пиквик внимательно разглядывал его. Он был среднего роста, но из-за того, что тело его было худым, а ноги длинными, казался выше. Его зелёное пальто было когда-то модным, но явно принадлежало в те времена другому хозяину, о чём говорили короткие залоснившиеся рукава. Застёгнутое на все пуговицы, оно грозило разойтись на спине по швам, а старый платок, намотанный на шею, скрывал отсутствие рубашки. Изрядно послужившие чёрные брюки не доходили до латанных-перелатанных ботинок, а в просвет предательски выглядывали грязно-белые носки. Длинные тёмные волосы и нахлобученная старая шляпа завершали картину. Его лицо могло бы показаться измождённым, но непередаваемая смесь молодого дерзкого веселья и самоуверенности, - она и была сущностью нашего героя. Таким он и был, тот, кого мистер Пиквик увидел сквозь очки, (по счастью, найденные), и продолжал разглядывать, пока его порядком выдохшиеся друзья благодарили своего спасителя. - Да ладно, чего уж там, - сказал неизвестный, прерывая словесный поток, - бывает; весёлый малый этот кэбмэн, умеет махать руками, жаль - меня с вами не было, а то поколотил бы этого мальца, как пить дать, терпеть что ли такое свинство? - да и пирожник тоже хорош мальчик, нет, с такими каши не сваришь! Этот монолог был прерван появлением кучера, объявившего, что Коммодор скоро отправляется. - Коммодор! - воскликнул незнакомец, - это же мой экипаж, место, правда, наверху; заплатите за грог, ну подумаешь, всего-то пять порций, я бы и сам заплатил, да моё серебро из Бирмингема, не всякий возьмёт, правда ведь? - и он кивнул весьма многозначительно. Мистер Пиквик, посоветовавшись с друзьями, решил тоже следовать в Рочестер,чтобы посмотреть достопримечательности и продолжить новое знакомство. Они взяли места наверху экипажа, чтобы ехать вместе. - Подъём! - скомандовал незнакомец, подсаживая мистера Пиквика на верхнюю площадку с такой стремительностью, что чуть было не нанёс почтенному джентльмену немалый ущерб. - А где ваш багаж, сэр? - спросил кучер. - Мой? А вот он, пакетец, милости прошу; остальное доставят морем; коробки, ящики, сундуки, - огроменные, тяжеленные! - ответил незнакомец и полез в карман пальто за коричневым бумажным пакетом, в котором хранились рубашка и носовой платок. - Берегись! Поберегись! Голову пригни! - крикнул говорливый путник, когда они проезжали под невысокой аркой, украшавшей въезд на постоялый двор. - Сударь, вы пригнулись бы, а то как-никак арку проезжаете. Тут давеча такое произошло по неосторожности! Море крови!!! Горы трупов!!! А всё потому, что вовремя не пригнулись, сэр. - Посмотрите на Уайтхолл, сэр! - продолжал он, - славное место; вот оно, оконце, там тоже чья-то головушка была,- да, сэр? - тоже не уберёгся, - эх, жизнь! - Я размышляю о странной превратности человеческих судеб, - сказал мистер Пиквик. - Ну, вот и я говорю: дворец - это такое место; сегодня выходишь в дверь, а завтра вылетаешь в окно. Вы, должно быть философ, сударь? - Я изучаю природу людей, сэр, - отвечал мистер Пиквик. - О, так же, как и я! Большинство людей таковы, что они ничего не делают, и, соответственно, ничего не получают. А вы, сударь, - поэт? - Мой друг, мистер Сноудграсс, - яркая творческая личность, -сказал мистер Пиквик. - О, я тоже! - продолжал разговор незнакомец. - Такую создал поэму! - 10000 строк - и всё об июльской революции, написано прямо по следам событий; днём - Марс, - пушки палят; ночью - Аполлон - лиры бряцают! - Вы присутствовали при этих славных событиях, сэр? - вымолвил мистер Сноудграсс. - Присутствовал? - скажем так, я в них участвовал! - заряжаю ружьё - вдруг - бац! - идея - беру штурмом винный погребок - записываю - бегу обратно - вжик - вжик , ба-бах! - ещё идея! - бегу опять в винный погребок, - перо - чернила - бегу обратно - рублю всех в капусту! - славные были времена, сэр! А вы - спортсмен? - повернулся он к мистеру Уинклу. - Ну так, балуюсь помаленьку, - отвечал сей джентльмен. - Ну что ж, славное занятие, очень славное! Держите собак? - Уже нет, - вздохнул мистер Уинкл. - Нет, вы должны завести собаку! - славные создания, умнейшие существа, - собаки для меня - всё! был у меня один пойнтер; потрясающий инстинкт! - бывало, весь день охотишься, ну и возвращаемся мы как-то с охоты домой, идём себе, видим - ворота, и закрыты; ну, я открываю, иду, свищу собаке - стоит, свистнул ещё, - стоит, командую "Рядом!" - не идёт, замерла на месте и куда-то смотрит; ну, я тоже бросил взгляд, - смотрю - а там написано: "Кто придёт с собаками - всех перестреляю!" - и не пошла! - умнейшая собака, умнейшая! - Просто уникальное явление! - восхитился мистер Пиквик. - Вы позволите, я это запишу? - Конечно, сэр, конечно! Я хоть сотню историй расскажу, если угодно. - Ну, просто милашка, сэр! - (это он сказал мистеру Тапмэну, который бросал пламенные, отнюдь не пиквикские взгляды в сторону некой юной леди.) - О, да! - воскликнул мистер Тапмэн. - Английские девушки не столь хороши, как испанки; трепетные создания, кудри - чёрные, как смоль, глаза горят, формы восхитительны; в общем, весьма привлекательные девицы! - Вы были в Испании, сэр? - спросил мистер Трейси Тапмэн. - Я? - да чуть ли не сто лет там жил. - И много покорили сердец? - продолжал любопытствовать мистер Тапмэн. - Покорил? - тысячи! Был такой дон Болеро Фицгиг - ещё какой гранд! - и была у него единственная дочь, донья Кристина, - прелестное создание - меня любила до умопомрачения! Но! - ревнивый отец, - великодушная дочь, - крррасавец англичанин, - донья Кристина в отчаяньи - раз! - и отравилась цианистым калием; но я - тут как тут, мигом сделал промывание желудка - и старик Болеро в умилении благословил наш союз, соединил наши руки и прослезился; весьма романтичная история, весьма! - А эта леди сейчас в Англии, не правда ли? - вопрошал мистер Тапмэн, на которого сия история произвела неизгладимое впечатление. - Увы, сэр, увы! Почила! - сказал незнакомец, промакивая правый глаз остатками ветхого батистового платочка. - Не вынесла! Промывание желудка так подточило здоровье, - в общем, ужасная потеря! - А её папа? - поинтересовался мистер Тапмэн, настроенный на сентиментальный лад. - Впал в ничтожество, терзаемый угрызениями совести! - отвечал незнакомец. - Потом взял и куда-то исчез. Весь город переполошился, где только не искали, - безрезультатно, - и вот! - городской фонтан в парке вдруг заглох, - послали работников, чтобы прочистить - и что бы вы думали! - мой испанский тесть заткнул головой трубу, а в правом ботинке у него - письмо, полное раскаяния; достали тестюшку, и фонтан заработал, как ни в чём не бывало! - Вы позволите, сэр, я запишу эту любовную историю? - сказал мистер Сноудграсс, потрясённый до глубины души. - Да пожалуйста, сэр, я ещё расскажу, если вам нравится. Эх, жизнь моя! - собрание курьёзов; не выдающаяся, но в своём роде уникальная! Итак, путешествие продолжалось, и немало кружек эля было выпито на остановках, пока кучер менял лошадей. Когда они достигли Рочестерского моста, записные книжки мистера Пиквика и мистера Сноудграсса уже ломились от обилия пережитых впечатлений. - О, что за величественные руины! - воскликнул мистер Сноудграсс, объятый поэтическим трепетом, когда мимо проплывал небольшой старинный замок. - Какой простор для любителя древностей! - вырвалось у мистера Пиквика, увидевшего древности в подзорную трубу. - Да, симпатичное место, - сказал незнакомец, - славные развалины! - суровые стены, готические арки, тёмные закоулки, рассыпающиеся от времени ступени, опять же, старый собор, запах сырости, лестницы, по которым когда-то ступали башмаки пилигримов, маленькие саксонские дверцы, тесные исповедальни; (странные прихоти этих святош-пап), и сколько угодно этих приятелей с красными рожами и расквашенными носами; кожаные колеты, также мушкеты, склепы, - славное место! Притом ещё старые легенды, таинственные истории, - знатно! - и незнакомец продолжал свой монолог, пока они не достигли гостиницы "Бык" на Хай - Стрит, где экипаж и остановился. - Вы остановитесь здесь, сэр? - спросил мистер Натаниэль Уинкл. - Я - нет, но для вас - место - лучше не придумать! У Райтов хороший дом, удобные кровати, и следующий дом тоже отличный, да цены кусаются; полкроны придётся отдать лакею за то, что он будет смотреть, как вы с друзьями пьёте кофе; подозрительные здесь типы и весьма! Мистер Уинкл шепнул несколько слов мистеру Пиквику. Друзья переглянулись, и мистер Пиквик обратился к незнакомцу. - Сэр, вы нас здорово выручили нынче утром, и мы бы хотели в знак нашей благодарности и признательности пригласить вас отобедать вместе с нами. - С большим удовольствием! Я, конечно, не настаиваю, но жареная курица с грибами - душевная вещь! А когда? - Позвольте! - сказал мистер Пиквик, сверяясь с часами, - сейчас около трёх. Что вы думаете насчёт пяти? - Прекрасно мне подходит! - сказал неизвестный. - Пять - очень хорошо! Ну, пока, будьте здоровы! - и, отсалютовав шляпой, незнакомец с коричневым бумажным пакетом пересёк двор и повернул на Хай - Стрит. - Очевидно, он повидал много стран и имел возможность хорошо изучить людей и их нравы, - сказал мистер Пиквик. - А я бы хотел увидеть его поэму, - ответил мистер Сноудграсс. - А я бы - ту самую чудо-собаку! - сказал мистер Уинкл. Мистер Тапмэн ничего не сказал; он подумал о донье Кристине, фонтане, промывании желудка, - и чуть не уронил слезу. Уже была заказана небольшая гостинная с обеденным залом, осмотрены спальни и даны распоряжения насчёт обеда. А наша компания собралась прогуляться, чтобы осмотреть город и познакомиться с окрестностями. При внимательном чтении записной книжки мистера Пиквика можно судить, что его путевые заметки о таких городах, как Строуд, Рочестер, Чэтэм и Бромптон мало отличаются от записей его товарищей. Вот эти описания в сокращённом виде. "Главным образом," - сообщал мистер Пиквик, -"эти города производят солдат, матросов, евреев, мел, креветок, офицеров и докеров. Из товаров вы можете найти в рыбных лавках и торговых рядах миндальные леденцы, яблоки, камбалу и устриц. Улицы являют собой живописное и оживлённое зрелище благодаря военным, которые кутят и радуются жизни. Действительно восхитительно - видеть этих бравых молодцов, шатающихся по улицам под действием винных паров. Бегать за ними и подшучивать - невинное и бесплатное развлечение для местных мальчишек. Ничто не может сравниться с замечательным чувством юмора наших бравых солдат. Третьего дня один из них был глубоко оскорблён трактирщицей, отказавшейся впредь наливать ему горячительные напитки.Просто от своей природной живости он начал непринуждённо размахивать штыком и в результате оцарапал девушке плечо. После чего этот молодец быстро удалился, но на следующее утро снова явился и выразил готовность забыть этот эпизод, как досадное недоразумение." "Запах табака в этих городах довольно силён", - продолжал мистер Пиквик, - "и должен доставлять невероятное наслаждение курильщикам. Взгляду случайного путешественника предстанет обилие грязи на улицах, но это - признак интенсивного движения и прекрасных торговых перспектив, что не может не радовать." Незнакомец явился точно в пять, и сразу же был подан ужин. Наш герой уже успел расстаться со своим коричневым пакетом, но облик его ничуть не изменился. - Ну, что у нас на обед? - поинтересовался он, пока официант открывал крышки кастрюль. - Камбала, сэр! - Неужто камбала? - знатная рыба; доставляется прямо из Лондона для обеда в высших кругах - возы камбалы, дюжины корзин, ну не деловые ребята?! Вина, сэр? - С удовольствием! - сказал мистер Пиквик, и незнакомец выпил сначала с ним, затем с мистером Сноудграсом, затем с мистером Тапмэном, напоследок с мистером Уинклом, а потом - со всеми вместе, сохраняя при этом довольно резвый темп. - Лакей! - крикнул незнакомец, - что у вас там творится на лестнице? Все носятся, плотники снуют, лампы с арфами таскают. Что там намечается? - Бал, сударь, - ответил лакей. - Собрание какое-нибудь, да? - Нет, сэр, не собрание: самый настоящий бал, в пользу бедных. - А вы не знаете, много ли в этом городе хорошеньких девушек? - спросил мистер Тапмэн с нескрываемым интересом. - Хорошеньких - полно! - сказал незнакомец. - Кент, сударь, каждому известно, чем знаменит Кент: яблоки, вишни, хмель и хорошенькие девушки. А не выпить ли нам за них? - Буду счастлив! - воскликнул мистер Тапмэн, и они осушили ещё по бокалу за красавиц Кента. - Как бы я хотел туда пойти! - вздохнул мистер Тапмэн, подразумевая бал. - Билеты в буфете продаются, - отозвался лакей, - полгинеи штука, сэр. Мистера Тапмэна снова охватило желание повеселиться на балу, но он не встретил отклика ни в затуманенных глазах мистера Сноудграсса, ни в отсутствующем взгляде мистера Пиквика, и, вздохнув, занялся вином и десертом, появившимися на столе. Лакей уже ретировался, и наши друзья могли провести ещё пару уютных часов за обедом. - Я извиняюсь, сэр, - вывел его из задумчивости странник, - бутылка-то открыта; давайте ещё по одной! по стакану - и до дна! - и он повторил это, видимо привычное для себя, занятие. Итак, вино было выпито, и открыто новое. Мистер Тапмэн с каждой минутой всё сильнее стремился на бал. Лицо мистера Пиквика уже выражало любовь ко всему человечеству, а а мистер Уинкл и мистер Сноудграсс мирно спали сном праведников. - Похоже, начинают! - сказал незнакомец, - уже слышно, как они настраивают скрипки, а вот и арфа; ну, пошло дело! - И точно; звуки, которые доносились с лестницы, уже возвестили о начале первой кадрили. - Как бы я хотел пойти туда! - снова вздохнул мистер Тапмэн. - Я тоже, - сказал незнакомец, - да вот, проклятый багаж задержался в пути; полно одежды, а пойти не в чем, - вот незадача, не правда ли? Поскольку всеобщее благорасположение ко всем и каждому лежало в основе идеи Пиквикского клуба, то невозможно было пренебречь этими благородными принципами, особенно такому достойному человеку, как мистер Трейси Тапмэн. Число примеров щедрости этого джентльмена, снабжавшего нуждающихся одеждой и деньгами, было немалым. - Я был бы счастлив одолжить вам свой фрак для этого случая, - сказал мистер Тапмэн, - но вы довольно худощавы, а я... - Другой комплекции, - сказал незнакомец, - ну прямо, как Бахус, только без бочки и венка. Ну что же; неважно скроен, зато крепко сшит. Подайте-ка ещё бутылку! Был ли мистер Тапмэн шокирован тем бесцеремонным тоном, которым от него потребовали передать вино, быстро выпитое незнакомцем; или чувствовал себя оболганным, так как его, влиятельного представителя Пиквикского клуба, сравнили с каким-то Бахусом, - это уже неизвестно. Он передал вино, два раза кашлянул и на несколько секунд смерил незнакомца весьма выразительным взглядом. Однако этот тип так владел собой, что, не моргнув, выдержал изничтожающий взгляд мистера Тапмэна. А мистер Тапмэн постепенно смягчился и вернулся к теме бала. - Я подумал, сэр, - сказал он, - что если мой фрак и будет вам велик, то костюм моего друга, мистера Уинкла, возможно и подойдёт. Незнакомец окинул взглядом мистера Уинкла, а затем лицо его просияло, и он сказал с довольным видом; - А что, вполне! Мистер Тапмэн огляделся. Вино, которое вырвало из их рядов и подействовало усыпляюще на мистера Уинкла и мистера Сноудграсса, довело и мистера Пиквика до абстрактного состояния. Этот джентльмен постепенно прошёл все стадии, предшествующие его теперешней летаргии, вызванной обедом и его последствиями. Он легко переходил от высот радости к глубинам уныния, а из глубин уныния - снова к высотам радости. Подобно огоньку газового фонаря на ветру, он напоминал временами то ярчайший свет, то - едва различимую световую точку, то ярко разгорающуюся, то мерцающую зыбким, неверным светом, который затем потухает окончательно. Его голова упала на грудь, а а решительный храп, изредка прерываемый хрипами и сипением, ясно говорил о нынешнем состоянии нашего учёного мужа. Искушение побывать на балу и оценить красоту кентских леди было сильнее мистера Тапмэна, так же велико было искушение взять незнакомца с собой. Мистер Тапмэн был совершенно незнаком с этим городом и его обитателями, а его спутник, казалось, всё знал о них с рождения. Мистер Уинкл уже давно был во власти Морфея, и мистер Тапмэн знал, что в таких случаях момент пробуждения наступает, когда тебя, сонного, переносят в кровать. Он всё не мог решиться. "Наполним бокалы, по кругу - вина!" - распевал его неутомимый спутник. Мистер Тапмэн последовал его совету, и последний бокал вина развеял остатки сомнений. - Спальня Уинкла рядом с моей,- решительно сказал мистер Тапмэн. - Если я сейчас его разбужу, он всё равно не поймёт, что мы от него хотим; но я знаю, что у него в саквояже есть костюм, который мог бы вам послужить на балу. Мы его возьмём, а потом вернём обратно, как ни в чём не бывало. - Грандиозно! - сказал незнакомец, - вот это план! Четырнадцать фраков следуют багажом, будь они неладны, а я вынужден носить одежду с чужого плеча! - Нам надо выкупить билеты, - сказал мистер Тапмэн. - Мы не будем делить гинею, - решил неизвестный, - кинем жребий и решим, кто заплатит за двоих. Соверен завертелся волчком, кружась всё медленнее и медленнее, и вот взорам явился всадник, поражающий копьём дракона. - О, женщины, женщины! - сказал неизвестный, подталкивая мистера Тапмэна. - Вам платить. Мистер Тапмэн позвонил в колокольчик, и скоро были принесены билеты и горящая свеча. Через четверть часа незнакомец уже облачался в костюм мистера Уинкла. - Он совершенно новый, - сказал мистер Тапмэн, пока незнакомец довольно разглядывал себя в зеркале. - Это первый фрак с пуговицами нашего клуба! - И он обратил внимание своего компаньона на большие, сверкающие пуговицы. В центре их был изображён профиль мистера Пиквика, а по сторонам от него - буквы П и К. - ПК , - сказал странник, - довольно эксцентрично; с виду - наш старый приятель, и вдруг - ПК. Что значит ПК? - Позаимствованный Костюм, да? Мистер Тапмэн с нарастающим в душе негодованием, но, сохраняя значительный вид, объяснил суть таинственной надписи. - Что-то в талии узковато, или нет? - спросил незнакомец, вертясь около зеркала в блеске пуговиц, и пытаясь заглянуть за спину. - Это - как форма у почтмейстеров; то ли их преследует Провидение, но все как один: коротышки получают длинную форму, а верзилы - короткую. - Продолжая в том же духе, новый знакомец мистера Тапмэна привёл в порядок свою одежду, а точнее, одежду мистера Уинкла, и, сопровождаемый мистером Тапмэном, стал подниматься по лестнице, ведущей в бальную комнату. - Прошу представиться, - обратился к ним слуга у двери. Мистер Тапмэн уже был готов сообщить своё имя со всеми титулами, но тут незнакомец быстро его прервал. - Боже упаси! - тихо произнёс он, - никаких имён! Такие громкие имена и титулы в этой глуши! Да мы же затмим местный бомонд и испортим этим ребятам всю вечеринку! Только инкогнито: - Джентльмены из Лондона, знатные путешественники, - сообщил он. Дверь распахнулась, и мистер Тапмэн и его спутник вошли в танцевальный зал. Это была большая, довольно длинная комната со скамейками, обитыми малиновым бархатом, освещённая огнями свечей в стеклянных шандалах. Музыканты собрались на отгороженном возвышении и через каждые два-три танца играли кадриль. В специальной комнате были установлены два карточных столика, а за ними сражались в вист несколько пар: немолодые леди и пожилые, тучные джентльмены. По залу в заключительном туре пронеслись танцующие пары, а мистер Тапмэн и его компаньон пристроились в углу, чтобы разглядеть здешнее общество. - Подождём немного; - сказал незнакомец, - сейчас соберётся местный бомонд. Занятное место; аристократы высшего класса не общаются с теми, кто классом ниже, те - не общаются с дворянами среднего достатка, которые знать не хотят купцов. Ревизоры не желают знать никого. - Что там за мальчик со светлыми волосами и покрасневшими глазами, одетый в маскарадный костюм? - спросил мистер Тапмэн. - Тише, умоляю! - покрасневшие глаза, маскарадный костюм - ерунда! Это - 97 британский полк, славный Вильмот Снайп, известнейшая фамилия Снайпов, известнейшая! - Сэр Томас Клаббер и леди Клаббер с дочерьми! - громогласно возвестил слуга. Волнение прокатилось по комнате, вошёл высокий джентльмен в синем фраке, с ним - пышная леди в синем атласном платье и две юные леди в платьях того же оттенка, разодетые по последней моде. - Вот он, - глава собрания, персона номер один, важная шишка, - шептал незнакомец в ухо мистеру Тапмэну, в то время как сэр Томас Клаббер с семьёй занимали почётные места. Славный Вильмот Снайп и другие джентльмены столпились вокруг молодых леди Клаббер, чтобы засвидетельствовать им своё почтение. А сэр Томас Клаббер стоял очень прямо и спокойно взирал поверх чёрных галстуков собравшейся компании. - Мистер Смити и миссис Смити с дочерьми! - снова возвестил слуга. - Какая-то мелюзга при дворе, - пояснил незнакомец. Миссис Смити учтиво поклонилась сэру Томасу Клабберу; тот снисходительно кивнул в ответ. Леди Клаббер смерила пронзительным взглядом, полным превосходства миссис Смити и её домочадцев. Миссис Смити в долгу не осталась и метнула точно такой же взгляд на миссис Как-её-там? , чей муж при дворе не состоял. - Полковник Балдер, миссис Балдер, мисс Балдер! - объявили вновь прибывших. - Начальник гарнизона! - ответил незнакомец на вопрошающий взгляд мистера Тапмэна. Мисс Балдер была тепло встречена сёстрами Клаббер. Встреча же миссис Балдер и леди Клаббер являла собой сплошные восторги, а полковник Балдер и сэр Томас Клаббер, доставшие свои табакерки, выглядели ну прямо, как пара Александров Селкиров ( " Монархи, позволяющие взирать на себя всем остальным"). Пока местная аристократия - Балдеры, Клабберы и Снайпы, - размещалась на почётных местах, образуя свой круг, другие приглашённые тоже последовали их примеру. Офицеры 97 полка сгруппировались вокруг менее влиятельных чиновников. Прочие посетители собрались в кружок, возглавляемой женой пивовара, которая однажды побывала в гостях у Балдеров. А миссис Томминсон, почтмейстерша, по негласному уговору возглавила торговую партию. Одним из наиболее интересных персонажей, вращающийся в своём собственном круге, был маленький толстяк с венком торчащих чёрных волос, окружавших обширную лысину - доктор Сламмер, хирург 97 полка. Доктор с каждым здоровался и болтал, также хохотал, танцевал, отпускал шутки, играл в вист, всем интересовался и везде успевал. Но помимо всего этого коротышка-доктор не упускал из виду одну, наиболее важную цель: он неутомимо оказывал знаки постоянного и почтительного внимания одной маленькой, полненькой пожилой вдовушке, чей богатый наряд и обилие украшений говорили о том, что вдова явно не ограничена в средствах. Мистер Тапмэн и неизвестный некоторое время наблюдали за доктором и вдовой; затем незнакомец прервал молчание. - А вдовица-то, похоже, - денежный мешок! - правда, напыщенный доктор, но - хорошая идея, забавная! - произнёс он. Мистер Тапмэн посмотрел на него пытливым взглядом. - Так, прочь сомненья,- я танцую со вдовой! - сказал странник. - А кто она? - поинтересовался мистер Тапмэн. - Откуда же мне знать, я её первый раз в жизни вижу. Спросите у доктора, он-то наверняка знает. - И незнакомец тотчас пересёк гостиную, прислонился к каминной полке и устремил на вдову взгляд, полный почтительного, меланхолического обожания. Незнакомец явно делал успехи; пока доктор танцевал с другой дамой, вдовушка уронила веер; незнакомец моментально подскочил, поднял веер и почтительно подал ей. Улыбка, - затем поклон, - реверанс, - несколько учтивых слов. Незнакомец, который смело шёл в наступление, был явно мастером в подобных делах. Несколько выразительных взглядов - и незнакомец занял место в кадрили рядом с миссис Баджер. Этот успешный короткий демарш, поразивший мистера Тапмэна, поверг доктора в гораздо большее изумление. Незнакомец был молод, и вдовушке явно это льстило. Негодование же доктора разбивалось о полную невозмутимость соперника. Доктор Сламмер был поражён. Он, доктор Сламмер из 97 полка был уничтожен в момент Мистером Неизвестно-кто-и-звать-его-никак. Нет, это невозможно! Этого не может быть! Но это было; вот они идут вместе. Что?! Он представляет ей своего друга! Доктор не верил собственным глазам! Он взглянул ещё раз, сам себе не доверяя, надел очки... увы! Ошибки быть не могло. Миссис Баджер уже танцевала с мистером Тапмэном. Вдовушка была очень довольна сегодняшним вечером, а мистер Тапмэн, подпрыгивая в ритме танца, сохранял на лице невероятную важность и торжественность. (Все приличные люди танцуют кадриль с таким непроницаемым лицом, словно это не весёлое занятие, но суровое испытание чувств, требующее несгибаемой твёрдости характера). Доктор терпеливо и молча всё это выносил; и угощение негусом, и присмотр за стаканами, и добычу бисквитов, и кокетство вдовушки. А когда через несколько секунд незнакомец вызвался проводить миссис Баджер до её экипажа, он стремглав выбежал из комнаты, еле сдерживая негодование. Незнакомец уже возвращался в зал, и мистер Тапмэн шёл рядом с ним. Он что-то говорил Тапмэну, понизив голос, и временами смеялся. Он ликовал и триумфально шествовал по лестнице. Но маленький доктор, оказавшийся рядом, явно жаждал его крови. - Сударь! - выразительно сказал доктор, протягивая карточку, - моё имя Сламмер, доктор Сламмер, сэр, из 97 полка, что квартируется в Чэтэме; вот вам моя карточка, сэр, моя карточка! (Он бы продолжил свою речь, если бы его не душило негодование.) - О! - холодно сказал незнакомец, - доктор Сламмер! Весьма обязан, очень мило с вашей стороны, но я не нуждаюсь в ваших услугах, Сламмер; разумеется, я велю послать за вами, если вы мне понадобитесь. - Сударь, вы подлый обманщик, - выговорил задыхающийся от гнева доктор, - вы - малодушный подлец, жалкий трус, гнусный лжец, и... и... и поэтому я вряд ли дождусь вашей карточки, сэр! - О да, я вижу! - сказал незнакомец, оборачиваясь, - негус сегодня больно крепкий; право, нельзя так распускаться; а может вам лимонад ударил в голову? или в комнатах душно? пожилой возраст опять же сказывается; да и пьянство по утрам причиняет жестокие страдания, - ужасно, ужасно! - и он стал подниматься по лестнице. - Я знаю, сэр, вы остановились в этом доме! - нападал взбешённый толстяк. - Сейчас вы пьяны, сэр, но вы ещё услышите обо мне этим утром, сэр. Я найду вас, сэр, предупреждаю; я вас точно разыщу! - Да, но я не думаю, что здесь вы меня найдёте, - не дрогнув, парировал незнакомец. Доктор Сламмер в припадке невыразимой ярости, негодуя, нахлобучил шляпу и удалился; а незнакомец и мистер Тапмэн поднялись в спальню, чтобы вернуть на место парадные доспехи ничего не подозревающего мистера Уинкла. Сей джентльмен всё ещё спал без задних ног, доведенный до этого состояния дружеским обедом. Незнакомец был непривычно весел, и мистер Тапмэн, перевозбуждённый негусом, вином, блеском и обилием кентских красавиц, считал события этого насыщенного дня тоже чьей-то изысканной шуткой. Его новый приятель уже испарился, и мистер Тапмэн, после нескольких неудачных попыток отыскать отверстие для головы в ночном колпаке, в результате этих усилий опрокинул подсвечник, затем после серии сложных маневров добрался до кровати и провалился в сон. Уже седьмой час тяжёлыми ударами возвестил о наступлении утра, когда всеобъемлющий разум мистера Пиквика был вырван из пучины сна громким стуком в дверь. - Кто там?! - подскочил в кровати мистер Пиквик. - Посыльный, сэр! - Что вам угодно? - Будьте так любезны, скажите, сэр, что за джентльмен из ваших друзей носит ярко-синий костюм с блестящими пуговицами, на которых написано ПК? "Должно быть, костюм отдавали в чистку", - подумал мистер Пиквик, а теперь слуга не может вспомнить имя владельца. - Это мистер Уинкл, - выкрикнул он, - третья дверь направо! - Благодарствуйте, сэр! - сказал посыльный и удалился. - В чём дело? - простонал мистер Тапмэн, которого стук в дверь вырвал из мира сновидений. - Могу ли я поговорить с мистером Уинклом, сэр? - отозвался посыльный из-за двери. - Уинкл! Уинкл! - позвал мистер Тапмэн, повернувшись в сторону соседней комнаты. - Дааа... - слабо донеслось из-под одеяла. - Там за дверью вас кто-то спрашивает! - и, потратив все свои силы на эту фразу, мистер Тапмэн повернулся на другой бок и тут же захрапел. - Боже! - воскликнул мистер Уинкл, накидывая на себя что-то из одежды. - Боже! - так далеко от столицы, кому же я мог здесь понадобиться? - Джентльмен ждёт вас в столовой, сэр, - сообщил посыльный мистеру Уинклу, когда тот открыл дверь. - Тот джентльмен просил передать, что не задержит вас ни на минуту, но отказа не примет ни под каким видом. - Очень странно! - сказал мистер Уинкл. - Уже иду. Он поспешно накинул на себя плед, завернулся в него, как в тогу и спустился по лестнице. Старая служанка и пара лакеев прибирались в столовой, а какой-то военный смотрел в окно. Он обернулся, когда вошёл мистер Уинкл, и холодно кивнул ему. Приказав прислуге удалиться и тщательно прикрыв дверь, он сказал: - Мистер Уинкл, если не ошибаюсь? - Да, я и есть мистер Уинкл. - Сэр, не удивляйтесь тому, что я сообщу вам, но я здесь по поручению моего друга, доктора Сламмера из 97 полка. - Доктора Сламмера?! - удивился мистер Уинкл. - Да, доктора Сламмера! Он просил меня вам передать, что вчера вечером вы нанесли ему такое оскорбление, что любой уважающий себя джентльмен не оставит это безнаказанным. Изумление мистера Уинкла было так велико, что это не укрылось от приятеля доктора Сламмера. Тем не менее, он продолжал: - Мой друг, доктор Сламмер также просил передать, что по его глубокому убеждению, вы в этот вечер были пьяны и не осознавали степени оскорбления, нанесённого вами. Он также поручил мне сказать, что готов простить ваше поведение и согласен принять ваше письменное извинение, которое вы напишете под мою диктовку. - Письменное извинение?!!! - вскричал мистер Уинкл, изумлённый до крайности. - Вы можете предложить другой вариант? - холодно спросил военный. - А вы уверены, что сообщение вашего друга адресовано именно мне? - спросил мистер Уинкл, чей разум находился в крайнем смятении из-за такого странного развития событий. - Я не присутствовал при этом, - ответил посетитель. - Но если вы отказываетесь дать вашу карточку доктору Сламмеру, то пусть это сделает джентльмен, что был одет в ярко-синий костюм с золотыми пуговицами, на которых изображён чей-то бюст и буквы ПК. Мистер Уинкл был поражён столь точным описанием своего костюма. Друг же доктора Сламмера продолжал; - Я только что навёл справки в баре о владельце костюма и мне известно, что он прибыл сюда вчера днём вместе с тремя джентльменами. Я немедленно обратился к джентльмену, что вчера возглавлял ваш обед, и он посоветовал мне обратиться к вам. Если бы вдруг главная башня Рочестерского замка снялась с места и остановилась бы у окна, мистер Уинкл удивился бы этому меньше, чем только что услышанным словам. Первая его мысль была о том, что костюм украли. - С вашего позволения я покину вас на минуту, - сказал он военному. - Да, конечно, - разрешил неприветливый посетитель. Мистер Уинкл взбежал наверх и трясущимися руками открыл саквояж. Костюм был на месте, но, несомненно прошлой ночью его кто-то надевал. "Должно быть", - сказал себе мистер Уинкл, выронив костюм, - "после обеда я выпил лишнего, и , вполне вероятно, решил пройтись и выкурить сигару. Это верно: я был пьян и вынужден был переодеться. Потом я куда-то пошёл и кого-то оскорбил. Нет сомнения; то, что я услышал - ужасная правда!" Затем мистер Уинкл спустился по лестнице в весьма мрачном расположении духа, и, ожидая самого худшего, решил принять вызов доктора Сламмера. К этому решению мистера Уинкла подвигло много причин, и главная из них - репутация Пиквикского клуба. Там мистер Уинкл весьма ценился, как знаток в делах устройства развлечений и спортивных состязаний, наступательных, оборонительных, или просто безобидных. Ведь если он отступит перед этим испытанием, то навсегда утратит своё доброе имя и доверие мистера Пиквика. Припоминая всё, что он слышал о поединках и прикидывая, как надо стрелять из пистолета, он решил просить мистера Сноудграсса быть его секундантом. Он также рассчитывал на то, что общительный Сноудграсс расскажет всё мистеру Пиквику, а мистер Пиквик, не теряя времени обратится в полицию и не даст совершиться убийству. Размышляя таким образом, он спустился в столовую и сообщил о том, что вызов принимает. - Назовите мне имя вашего секунданта, чтобы мы с ним договорились о месте и времени встречи, - потребовал военный. - Это лишнее, - сказал мистер Уинкл. - Назовите время и место мне, а имя секунданта я сообщу вам позже. - Итак, договоримся на сегодняшний вечер, - бесстрастно предложил офицер. - Очень хорошо, - сказал мистер Уинкл, чувствуя, что это не сулит ничего хорошего. - Вы знаете, где форт Питт? - Да, я видел его вчера. - Вы пойдёте полем около рва, потом по тропинке возьмёте влево, выйдете к углу крепости и ждите меня там. Я отведу вас к месту поединка, где вы спокойно и сразитесь, без боязни, что вам помешают. "Боязни, что НЕ помешают", - подумал мистер Уинкл. - Больше ничего добавить не могу, - сказал военный. - Я думаю, что больше ничего и не нужно, - ответил мистер Уинкл. - Честь имею! - сказал офицер и удалился чётким военным шагом. Завтрак этим утром протекал довольно тягостно. Мистер Тапмэн после бурных событий прошлой ночи был вообще не в силах пробудиться, мистер Сноудграсс пребывал в состоянии поэтической меланхолии, даже мистер Пиквик был непривычно молчалив и лишь постоянно пил содовую воду. Мистер Уинкл ждал наступления подходящего момента, и ждать ему пришлось недолго; мистер Сноудграсс выразил желание прогуляться к замку, а так как только мистер Уинкл из всей компании был расположен к прогулке, то они вышли вместе. - Сноудграсс, - сказал мистер Уинкл, когда они свернули с шумной улицы, - Сноудграсс, дружище, могу ли я рассчитывать на твоё молчание и умение хранить тайны? - спросил он, в мыслях страстно желая быть обманутым. - Конечно! - пылко ответил мистер Сноудграсс. - Даю клятву! - Нет-нет! - прервал его мистер Уинкл, боясь того, что Сноудграсс действительно никому ничего не расскажет. - Пожалуйста, не клянись и не обещай того, что невозможно выполнить! Мистер Сноудграсс в поэтическом порыве приложил руку к сердцу и устремил взгляд в небеса, а затем весь превратился во внимание. - Друг, мне нужна твоя помощь в деле чести! - сказал мистер Уинкл. - Ты всегда можешь на меня рассчитывать, - сказал мистер Сноудграсс, пожимая его руку. - Это дуэль с неким доктором Сламмером из 97 пехотного полка, - пояснил мистер Уинкл, стараясь говорить по возможности внушительно; - дуэль с ним и его секундантом, этим вечером, в поле, за фортом Питт! - Я буду с вами! - поклялся мистер Сноудграсс. Он был удивлён, но испуганным не казался. Просто удивительно, до чего может быть спокойна другая сторона в столь важных делах! Мистер Уинкл об этом забыл. Он думал, что его друг чувствует то же, что и он сам. - Последствия могут быть ужасными! - предупредил мистер Уинкл. - Я надеюсь, что нет, - уверил его мистер Сноудграсс. - Доктор, я уверен, весьма хорошо стреляет, - сказал мистер Уинкл. - Как и все военные! - согласился мистер Сноудграсс. - Но ведь и ты метко стреляешь, не правда ли? Мистер Уинкл ответил утвердительно, хотя почувствовал, что довольно скоро его друг убедится в обратном. - Сноудграсс, - сказал он, и голос его задрожал от волнения, - я дам тебе один пакет; если со мной что случится - передай его, пожалуйста, моему... - ему не хватило дыхания, - моему отцу. - Ладно, - сказал Сноудграсс, - передам. Мистер Уинкл был немало раздосадован спокойным, чуть ли не равнодушным ответом Сноудграсса. Так бы мог ответить и почтальон, что доставляет письма за два пенса. - Сноудграсс, - сказал мистер Уинкл снова, - если я вдруг погибну, или доктор вдруг падёт жертвой, - то ты фактически становишься соучастником! Могу ли я обречь тебя, - своего друга, - на изгнание, может быть даже пожизненное! Мистер Сноудграсс выразил уверенность, что пострадать за друга - для него будет только радостью. Как же мистер Уинкл проклинал романтичный характер своего друга Сноудграсса! Некоторое время они шагали в молчании, каждый был погружён в свои мысли. Утро шло на убыль, а тревога мистера Уинкла всё нарастала. - Сноудграсс! - сказал он, внезапно остановившись. - Прошу тебя; НЕ ДАЙ никому нам помешать, и , пожалуйста, НЕ СТАВЬ в известность органы власти! НЕ ГОВОРИ ни полисменам, ни военным, чтобы они разняли меня и доктора Сламмера из 97 полка, что квартируется в Чэтеме, и предотвратили дуэль; ещё раз прошу - никому ничего НЕ ГОВОРИ! Мистер Сноудграсс ещё раз пожал его руку и пылко ответил: - Не волнуйся, друг, я буду нем, как рыба! Так рухнула последняя надежда мистера Уинкла на помощь друга, и он понял, что ему предопределено судьбой стать мишенью в неравном поединке. Мистеру Сноудграссу в общих чертах было понятно положение дел, и ящик с дуэльными пистолетами, а так же запас пороха, пуль и пыжей были приобретены у одного из рочестерских торговцев. Друзья вернулись в гостиницу. Мистер Уинкл всё думал о приближающейся баталии, а мистер Сноудграсс приводил оружие в боевую готовность. Был мрачный и тоскливый вечер, когда они на негнущихся ногах вновь отправились к форту Питт. Мистер Уинкл был закутан в широкий плащ, чтобы скрыться от любопытных взглядов, а мистер Сноудграсс нёс под своим плащом орудия убийства. - Всё готово? - спросил мистер Уинкл дрогнувшим голосом. - Несомненно, - уверил его мистер Сноудграсс, - если вдруг и случится осечка, то патронов достаточно. Я захватил также четверть фунта пороху и пару газет для пыжей. Это был образец истинной мужской дружбы, за которую надо бы благодарить судьбу. Мы предполагаем, что благодарность мистера Уинкла была настолько сильна, что вряд ли могла быть выражена словами, поэтому всю дорогу он проследовал в полном молчании. - До чего же божественное время суток! - воскликнул мистер Сноудграсс, перелезая через изгородь, - солнце уже клонится к закату. Мистер Уинкл, глядя на шар пылающего солнца, с грустью подумал, что, возможно, и его закат тоже не за горами. - Вот он, тот самый военный! - воскликнул мистер Уинкл, спустя несколько минут. - Где? - спросил мистер Сноудграсс. - Там, джентльмен в синем плаще! Мистер Сноудграсс стал вглядываться в сторону, указанную его другом, и довольно скоро обнаружил фигуру, одетую именно так, как и было сказано. Военный дал им понять, что увидел их, и, взмахнув рукой, велел следовать за ним; так наши друзья шли ещё некоторое время. Вечер становился всё темнее и мрачнее. Тревожно завывал ветер над пустынными полями, как будто кто-то играл печальную мелодию на большой невидимой флейте. Уныние природы передалось и чувствам мистера Уинкла. Он остановился у края рва, показавшегося ему гигантской могилой. Военный внезапно свернул с тропинки, и, перебравшись через изгородь, очутился на другом поле. Два джентльмена ожидали его там: один - невысокий, черноволосый толстяк, а другой - представительный господин в однобортном сюртуке. Он сидел на складном стуле, сохраняя хладнокровный вид. - Вот и противник, я полагаю, - заметил мистер Сноудграсс. - Дай-ка мне глотнуть бренди! Мистер Уинкл передал ему флягу, и Сноудграсс сделал несколько глотков, чтобы взбодриться. - Сэр, вот мой друг мистер Сноудграсс, - сказал мистер Уинкл, как только военный подошёл к ним. Приятель доктора Сламмера нагнулся и извлёк ящик, как две капли воды похожий на тот, что принёс мистер Сноудграсс. - Я полагаю, сударь, что дальнейшие разговоры излишни, - холодно заметил он, открывая ящик. - Обе стороны решительно отказываются от любых извинений. - Решительно! - ответил мистер Сноудграсс. И секундант противника отмерил нужное количество шагов. - Наш-то пистолет будет понадёжнее вашего, - сказал военный, доставая оружие из ящика. - Я и ваш могу зарядить; вы не возражаете? - Конечно нет! - ответил мистер Сноудграсс. Это спасало его от жуткой проблемы: дело в том, что пистолетов он никогда не заряжал, и вообще имел смутное представление о том, как это делается. - Я думаю, мы можем расположиться здесь, - заметил военный так спокойно и обыденно, как если бы расставлял фигуры на шахматной доске. - Я полагаю, можем, - ответил мистер Сноудграс, который был согласен на любое предложение, поскольку ровно ничего о предстоящем деле не знал. Военный двинулся в сторону доктора Сламмера, а мистер Сноудграсс поплёлся к мистеру Уинклу. - Ты не забудешь про пакет, мой друг? - спросил мистер Уинкл. - Не забуду, - сказал мистер Сноудграсс. - Будь уверен в себе и цель ему в плечо! Мистеру Уинклу пришло на ум, что совет его друга напоминает тот, что дают тихому мальчику из приличной семьи, вынужденному драться с уличными хулиганами. "Иди же и побей их всех" - прекрасный совет, если только вы знаете, как это осуществить. Он стал снимать плащ; (время, чтобы его расстегнуть, показалось нескончаемым), отдал плащ Сноудграссу и принял пистолет. Секундант удалился, джентльмен, поднявшийся с походного стула, последовал его примеру, и противники начали сходиться. Мистер Уинкл всегда отличался человеколюбием. Мысль о том, что он может невольно ранить своего ближнего, заставила его закрыть глаза и двинуться в ту сторону, где, по его предположению, должен был находиться доктор Сламмер. Доктор Сламмер же остановился, вытаращив глаза, попятился, протёр глаза, снова вгляделся и в итоге закричал: "Стойте! Стойте!" - Что такое! - выкрикнул доктор Сламмер, обращаясь к своему секунданту и подбежавшему мистеру Сноудграссу. - Это же не он! - Не он! - повторил секундант доктора Сламмера. - Не он! - выдохнул мистер Сноудграсс. - Не он! - констатировал джентльмен со складным стулом в руках. - Конечно не он! - подтвердил доктор. - Это вовсе не тот, кто оскорбил меня тогда. - Быть такого не может! - воскликнул военный. - Нет, ну действительно! - произнёс джентльмен со складным стулом. - Один только вопрос: является ли то лицо, с которым мы сейчас имели честь стреляться, тем лицом, которое вчера вечером оскорбило нашего друга, доктора Сламмера, или же оно не является тем лицом? - И, напустив такого туману, он взял большую понюшку табаку с весьма многозначительным видом. Тут мистер Уинкл, осознав, что противник почему-то вдруг прекратил боевые действия, понял: сейчас неверный ответ может поставить крест на его репутации. Поэтому он храбро выступил вперёд и сказал: - Я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете! - Тогда я требую немедленно возобновить дуэль! -грозно сказал джентльмен со складным стулом. - Прошу вас, потише, Пэйн! - повернулся к нему лейтенант. - Почему же вы не сказали мне об этом сегодня утром, сэр? - обратился он к мистеру Уинклу. - Действительно, почему! - не унимался джентльмен со складным стулом. - Ну не горячитесь так, Пэйн, - успокаивал его лейтенант. - Я должен повторить свой вопрос, сэр, - сказал он мистеру Уинклу. - Потому что, сэр, - сказал мистер Уинкл, у которого было полминуты, чтобы обдумать ответ; - потому что тот пьяный и беспардонный тип, о ком вы говорили, был, с ваших слов, одет в костюм, что я не только имею честь носить, но и сам изобрёл. Это парадная форма нашего Пиквикского Клуба в Лондоне. Честь мундира для меня превыше всего, сэр, поэтому я без колебаний и принял ваш вызов. - Мой дорогой друг! - широко улыбнулся доктор Сламмер, раскрывая объятия, - я восхищён вашей храбростью! Позвольте мне выразить вам своё уважение, и забудем причину, что привела нас сюда. - Прошу вас, сэр, не обращайте на это внимания, - скромно ответил мистер Уинкл. - Я горжусь знакомством с вами, сэр! - радостно сказал маленький доктор. - И я не менее рад нашему знакомству! - подтвердил мистер Уинкл. Они пожали друг другу руки, а затем мистер Уинкл обменялся рукопожатиями и с лейтенантом, и с воинственным джентльменом со складным стулом, а потом к ним присоединился и мистер Сноудграсс, восхищённый благородством и храбростью своего друга. - Я полагаю, дуэль завершена? - спросил лейтенант Тэплтон. - Конечно! - подытожил доктор. - Если только мистер Уинкл не сочтёт себя оскорблённым; в противном случае он может потребовать продолжить дуэль, - заметил джентльмен со складным стулом. Мистер Уинкл сказал, что он всем доволен и ничего не потребует. - В таком случае, - не унимался воинственный джентльмен, - может быть, у господина секунданта есть претензии ко мне? Тогда, разумеется, я готов принять его вызов! Мистер Сноудграсс поспешил заверить доктора Пэйна, что он ни в коем случае не воспользуется его любезностью, так как вполне удовлетворён настоящим положением дел. Тогда секунданты сложили оружие в ящики и закрыли их с настроением, не в пример лучшим, чем несколько минут назад. - Вы здесь надолго? - спросил доктор Сламмер мистера Уинкла, когда они шли рядом, исполненные дружеских чувств. - Я полагаю, мы здесь пробудем пару дней, - отвечал мистер Уинкл. - Буду рад отужинать сегодня вместе с вами во искупление этой нелепой ошибки. - Но здесь остановились наши друзья, и мы не можем их сегодня оставить. Может быть, вы заглянете к нам? это гостиница "Бык". - С большим удовольствием! - сказал доктор. - В десять часов будет не слишком поздно? - О нет! Я познакомлю вас с мистером Пиквиком и мистером Тапмэном. - Буду очень рад, - сказал доктор, уже начиная догадываться, кто такой мистер Тапмэн. - Вы точно придёте? - спросил мистер Сноудграсс. - О, разумеется! Скоро они вышли на дорогу и, сердечно попрощавшись друг с другом, отправились по своим делам. Доктор Сламмер с друзьями проследовал в полк, а мистер Уинкл и мистер Сноудграсс вернулись в гостиницу.