Спасение Таня бежала по узкой грязной улице московской промзоны. Промзона – это ведь даже не трущобы вечно пьяных Кузьминок и не скверной репутации Соколинка. Тут ночью кричи - не кричи – никто не услышит. Потому что некому. Здесь только заводы и склады. И если кто ночью работает, ни за что носа не высунет, опасаясь ментов и каких-нибудь маньяков. Таню начальство отправило в типографию, куда она должна была отвезти пленки на следующий тираж и взять заказ на бумагу. Задание было рядовое, обычное. Ничего от нее и не требовалось особенного. Все просто: принеси-забери. Таня числилась менеджером, но пока присматривалась к своей будущей работе, знакомилась с людьми, вникала в специфику. Заодно бегала пока девочкой на побегушках у начальства. У Тани был легкий нрав, и ей не было обидно пока заниматься такой простой работой. Таня была девушкой общительной и очень симпатичной. Не модельной красавицей, но именно такой, какие нравятся почти всем мужчинам: улыбчивые пухлые губки, ямочки на щечках, выразительные глазки, обрамленные длинными ресницами и бровки домиком. Прибавьте к этому небольшой рост, приятной округлости грудь и попу, тонкую талию плюс длинные волосы. Спросите кого угодно, красавица ли она – получите искренне удивленный взгляд, однако, спросите, нравится ли Танечка, и губы собеседника сами неудержимо поползут в радостной улыбке. Печатники в типографии – ребята веселые и потрепаться любят. Почему – неизвестно, но другие в типографиях обычно не задерживаются. Ну как отпустить таким балагурам замечательную симпатичную девушку. Заболтали, заговорили, усадили за стол, налили неизменного джин-тоника под хорошую закусочку. В общем, задержалась Таня свыше всяких приличий. А печатникам что - все равно ночную смену работать. Уже выходя на улицу, Таня поняла две вещи, которые до нее еще не дошли. Во-первых, на улице уже стемнело. Ничего удивительного, в ноябре рано темнеет. Во-вторых, начальство почему-то не успело вовремя заказать бумагу, а срочные заказы бумажный склад принимал только за наличный расчет. Так что, выходило, возвращаться сейчас Тане домой одной ночью по промзоне и с большой суммой денег в сумочке. Очень большой суммой. Такой, что в случае чего, Тане никогда столько не заработать и не отдать. Таня не была трусихой. Скорее, наоборот, излишняя самоуверенность и храбрость ее и подвела. Девушка не такая смелая обязательно попросила бы кого-нибудь ее проводить, а то и такси вызвать. Возможно, сказалось еще и действие джин-тоника, но Таня пошла одна. И вот, примерно на середине пути, в самом глухом и темном месте, услышала Таня, как сзади нее медленно едет машина. Она остановилась, пропуская машину. Было узко и сыро. Она боялась, что машина обрызгает ее. Поэтому и отошла подальше от дороги, насколько это было возможно. К своему ужасу, Таня увидела, что машина сначала замедляет ход, а потом и вовсе останавливается. Не раздумывая ни минуты лишней, Таня побежала, что есть духу. Но на прямой дороге, где по обе стороны сплошные глухие заборы, человеку нелегко убежать от машины. Машина настигла Таню, когда девушка уже выбивалась из сил. Из машины выскочил какой-то мужик и бросился к Тане. Таня решила, что это грабитель. Он пытался затащить ее в свою машину, но Таня отчаянно сопротивлялась, брыкалась, кусалась. Мужчина, очевидно, оценил решительную оборону девушки и решил, что ее проще придушить на месте, чем волочь в машину силой. Да и шуму орущая девушка наделала много. Неровен час, кто-нибудь все-таки услышит ее вопли. Мужчина вдавил хрупкое девичье тельце в забор и ухватил ее за шею обеими ручищами. Таня никогда не была слишком религиозной. Теперь, когда она почувствовала, что жизнь вот-вот покинет ее тело, она со стыдом вспомнила, что наизусть знает только одну единственную молитву «Отче Наш». Кричать она уже не могла, даже хрипеть не могла. Она не могла уже дышать. Чувствуя, как меркнут краски мира, как в ушах начинает шуметь от удушья, она изо всех сил старалась, чтобы не потерять сознание, пока не закончит про себя читать молитву, чтобы приготовиться ко встрече с Богом. Почему-то именно это казалось ей сейчас важнее всего. И вот, когда тело девушки обмякло, и она готова была навсегда уйти в спасительную мягкую тьму, она почувствовала, что стальная хватка чужих рук ослабла и стала судорожно хрипло хватать воздух ртом, кашлять и снова дышать, дышать… Некоторое время душитель еще стоял перед ней, а потом тряпичной куклой осел на грязную дорогу. Перед Таней стоял молодой парень и полными удивления и ужаса глазами смотрел на спасенную девушку. Паренек шумно дышал так, как будто долго бежал перед этим. - Девушка, Вы живы? С Вами все в порядке? Таня долго не могла ответить, но, наконец, дар речи вернулся к ней: - Да… с…спасибо. Вы спасли мне жизнь, - прохрипела она, трогая свою шею, - как Вы здесь оказались? - Но… Это ведь Вы пели? - Я… что? Меня душили. Я не могла петь. - Да, теперь я понимаю, но все-таки, как же такое могло получиться? Я услышал женский голос, который красиво и чисто пел молитву «Отче Наш». Я побежал на голос и увидел, как этот вот, - парень пнул ботинком валяющегося душителя, - кого-то душит. Ну я не растерялся и треснул его вот этой доской по голове, - тут он показал на увесистую доску, валяющуюся рядом. - Я ничего не понимаю. Но, мне кажется, нам лучше поспешить. Вряд ли Вы убили этого мерзавца. Если он очнется, плохо придется нам обоим. Парень молча согласился с ней и они быстрее побежали от страшного места. Добежав до метро и выйдя на освещенное место, Таня поблагодарила своего спасителя еще раз: - Благодарю Вас. Думаю, это был грабитель. Я везу с собой деньги. Я очень испугалась и потому сопротивлялась ему изо всех сил. - Я не так уверен, что он был именно грабителем, но хочу сказать, что я просто не мог бы поступить иначе. Не каждый день сталкиваешься с чудом. Не каждый день молитва приводит тебя к тому, кто нуждается в твоей помощи. Раз так случилось, разрешите, я провожу Вас домой. Таня была не против. Так судьба свела ее с лучшим в мире мужчиной – ее будущим мужем.