Максим возвращался в свой новый загородный дом в своей новой машине в состоянии легкой эйфории, подкрепленной парой стаканчиков любимого виски. На душе было тепло и приятно, в колонках играла Blackmore's Night «Home Again». Эта песня всегда ассоциировалась у Максима с его домом. Его выстраданным, построенным самостоятельно домом. И он возвращался домой. Даже подпел припев, любуясь своим звучным сильным голосом: Dancing in the moonlight Singing in the rain Oh, it's good to be back home again Laughing in the sunlight Running down the lane Oh, it's good to be back home again Максим уже представлял, как будет жить в своем доме, как пригласит только самых близких друзей в гости. Родители, конечно, уже видели дом. Они так гордились сыном. И гордость их была оправдана. По количеству заработанных денег, Максим мог назвать себя обидным словом «новый русский», которым сейчас называли грабителей, бандитов и воров. Но Максим заработал свои деньги честно. Единственный сын в небогатой семье, он помнил, с каким трудом выучили его родители в не престижном техническом вузе. Да и поступал он туда только ради военной кафедры, чтобы не огорчать маму и не стать пушечным мясом для политиков, играющих в локальные войны. Опять же, чтобы не огорчать маму, Максим учился в ВУЗе добросовестно – не только для оценок, но и для знаний. Было такое качество у Максима – если уж он брался за дело, то делал его добросовестно и ответственно. И там же, в своем ВУЗе он познакомился и подружился с молчаливым белобрысым парнем потомком викингов Рериком. Максима и Рерика многое роднило – общее ответственное отношение к жизни вообще и к учебе в частности, общие интересы, сходство темпераментов. Уже после учебы выяснилось, что отец Рерика отправил учиться сына в нашу страну с дальним прицелом. Он у Рерика был директором и совладельцем крупного международного концерна, специализировавшегося на выпуске высокотехнологичного оборудования для металлургической промышленности. Об этом Рерик поведал Максиму уже после защиты диплома. А заодно передал Максиму приглашение от своего отца посетить Норвегию. Там, в Норвегии, и родилась идея создать фирму, которая будет заниматься поставкой металлургического оборудования на возрождающиеся после перестройки российские заводы. Надо отдать должное дальновидности и деловой хватке отца Рерика и самого Рерика тоже – их смелый замысел обучения сына в московском ВУЗе полностью оправдал себя. Новые русские, устав от грызни и растаскивания древних заводов по винтам и гаечкам, поняли, что продавать высококачественные сплавы за границу гораздо выгоднее, чем низкопробное сырье. Да и возрождающаяся страна стала испытывать острый дефицит в качественных металлах и сплавах. Поэтому спрос на высокотехнологическое оборудование для металлургических заводов взлетел на невиданные высоты. За первые два года существования новосозданной российско-норвежской компании отец Рерика удвоил капитал своей корпорации, а Максим стал одним из самых богатых и процветающих бизнесменов России. Не доверяя ненадежным российским банкам и законам, Максим, не без помощи финансовых консультантов своего закадычного друга и делового партнера Рерика, выгодно вложил заработанные деньги в иностранные компании, а часть и в рискованные российские проекты, сулившие быстрое обогащение. Не беда, что часть проектов не дало ничего, кроме убытков. Максим с легкостью прощал долги не состоявшимся бизнесменов, чем повергал их в недоумение и делал Максима в их глазах каким-то героем робингудом. Так росло уважение и авторитет Максима в деловых кругах новой России. Именно эти прощеные долги оказались в результате самым выгодным вложением Максима – не имея возможности расплатиться деньгами, бывшие должники находили способ отблагодарить Максима рекомендациями, протекциями, полезными связями. В политику Максим не лез, становиться безумным коллекционером не собирался, с женщинами отношения, в силу своего не слишком общительного характера, у Максима не складывались. Хоть он и считался одним из самых богатых и завидных женихов, но намерения хищных пустоголовых красоток как прибой о волнорез, разбивались о серьезный деловитый характер Максима. Не то, чтобы у Максима вовсе не было женщин – он охотно завязывал легкие интрижки и умел красиво ухаживать за девушками, оставляя в их памяти приятные воспоминания о красивом романе. Так и получилось, что к своему 38 летнему рубежу, Максим вышел состоятельным свободным уважаемым человеком. Жизнь Максима можно было считать состоявшейся. Он находился на самой вершине жизни и считал, что достиг всего, чего от жизни хотел. Оставалось только построить дом за городом, о котором он мечтал с детства. Дом он построил большой и добротный, сообразно своему характеру, а район Подмосковья для постройки выбрал не престижный, на отшибе, чтобы не стать соседом какой-нибудь дутой суперзвезды или бандита, ошалевшего от пролитой им крови. И, конечно, хотелось бы привести в этот дом достойную молодую хозяйку. Несмотря на все те бури, которые пережила на его памяти его многострадальная родина, жизнь максима текла ровно, спокойно, размеренно, словно полноводная река. Оставалось легкое сожаление о том, что все мечты осуществлены, а новых, увы, нет. И вот, этой осенней дождливой ночью, Максим ехал к себе домой на своем новеньком Инфинити. Красивая машина, любимая музыка, отличное настроение, чуть подогретое спиртным и дорога, которая приносила Максиму удовольствие всегда, даже в час пик в центре Москвы. Станцевать при луне, или спеть в непогоду. Я вернулся домой! Эти солнца лучи Освещают мой двор. И капризу в угоду Говорить я не буду. И ты помолчи. Позже Максим много раз пытался вспомнить этот момент – когда он отвлекся или, наоборот, слишком увлекся пением и не заметил ее. Почти не заметил. Нажав на тормоз, Максим уже понял, что затормозить не успеет, а девушка, увидев несущийся на нее из осенней ночи внедорожник, от испуга остановилась и даже не пыталась бежать. Машину занесло, закрутило, но она продолжала скользить по мокрой осенней листве навстречу неизбежному. Девушку он сбил уже задним бампером. Этот глухой не громкий стук долго преследовал Максима ночами. С бешено бьющимся сердцем, обжигающим губы дыханием, Максим выскочил из машины и побежал к девушке, изломанной тряпичной куклой валявшейся в осенней дорожной луже. Девушка была без сознания, но еще жива. Не думая ни о чем, кроме угасающей человеческой жизни в его руках, он так же бегом понес сбитую девушку обратно в машину. И, уже уложив пострадавшую на заднее сидение, надежно пристегнув ее ремнями, он задумался: «А что дальше? Куда я ее теперь повезу?» Если отвезти девушку в больницу, придется заполнять протокол, а с места ДТП он уже уехал, придется сдавать анализы, которые, конечно, выявят алкоголь в его крови. Это ведь серьезное уголовное преступление. А вдруг девушка умрет? Но бросить девушку на дороге он просто не мог. Что же делать? Ну что же делать? Куда ее везти? Без медицинской помощи она будет страдать и тоже может умереть. Максим сразу представил себя в наручниках, заголовки в газетах, ненасытных папарацци, которые слетятся на скандал, как мухи на понятно что. А что будет с его родителями? Папа в прошлом году перенес инфаркт и сейчас только пошел на поправку, а мама – ее здоровье последнее время тоже было таким хрупким. Не говоря уже о его налаженной жизни, процветающем бизнесе. Как же обидно – из-за секундной невнимательности, из-за слабости – всего пара стаканчиков виски… и из-за этой размалеванной малолетней пигалицы. От девицы тошнотворно пахло мочой, кровью, дешевым алкоголем и вульгарным парфюмом турецкого разлива. Тут она пошевелилась, застонала и, увидев, что она едет в незнакомой машине, пристегнутая и окровавленная, начала истошно орать и грязно ругаться. За отборной матерщиной, Максим не сразу понял смысл ее воплей. Оказывается, она угрожала ему, что засудит его, посадит…. Ооооо, вот этого он и боялся. На смену страху, стрессу и растерянности пришла привычная деловитость. Решение родилось немедленно. Он вспомнил, как пару лет назад помог своему школьному приятелю открыть медицинский центр. Медицинский центр разорился, а незадачливого приятеля пришлось пристраивать в серьезную московскую клинику. Бизнесмен из товарища был никудышный, а вот ортопед травматолог получился отличный. Сейчас он уже защитил диссертацию и работал в ЦИТО. Звали приятеля Стас. Доехав до дома, Максим порадовался, что дом еще не заселен – кроме него никого нет. Прислугу он еще не нанял, родители в его дом из плохонькой московской хрущевки перебираться не хотели. Мебель, частично еще не распакованная, уже была завезена. Максим без лишних слов схватил орущую девицу, зажал на всякий случай ее рот, донес до дома и запер в одной из гостевых спален первого этажа. Разговаривать с пострадавшей было бессмысленно – она-то ли была сильно пьяна, то ли это была шоковая реакция, но она безостановочно ругалась и делала попытки укусить Максима, из-за чего пришлось Максиму вспомнить уроки восточных единоборств и несильно придушить девицу, только чтобы она заткнулась на время и не мешала ему действовать. Потом Максим нашел в своей визитнице визитку Стаса и набрал его номер. Стас сразу узнал Максима (надо же!), с радостной готовностью и без лишних вопросов согласился приехать к Максиму в его новый дом на рабочем реанимобиле со всем необходимым оборудованием, включая портативный рентген. Крови на бампере не было, но Максим протер бампер своей машины. Вмятина была, но она была такой нехарактерной, что вряд ли у кого возникнет подозрение, что машина сбила пешехода. Вспомнив свой любимый детективный сериал «CSI Место преступления», Максим тщательно вымыл бампер дорогим моющим средством, а назавтра решил загнать машину на хорошую автомойку. Одежда была в крови и грязи. Испачканную одежду Максим снял и решил попозже ее сжечь. Принял душ, переоделся в свежее, выпил еще полстаканчика виски, чтобы унять нервное возбуждение. Девице, похоже, надоело орать, а может быть, ее силы иссякли. Сейчас из комнаты, где Максим ее запер, раздавались приглушенные стоны. «Сама виновата, голубушка. Если бы ты так истошно не орала и не угрожала, я бы дал тебе обезболивающее какое-нибудь или посидел и пожалел. Но такую дикарку и грубиянку жалеть я не буду. Сейчас окажу необходимую помощь и отпущу на все четыре стороны» Приехал Стас. Максим попросил его сразу захватить из машины все оборудование для оказания помощи при травмах любой тяжести. По дороге от реанимобиля до дома, помогая тащить Стасу тяжелую аппаратуру, Максим вкратце рассказал Стасу о происшествии. Рассказал четно, ничего не утаивая. Пообещал хорошо заплатить за помощь и молчание. Стас пытался отказаться от денег, напомнив Максиму, как многим Стас ему обязан, но Максим настоял на оплате. Максим отпер дверь, где была заперта пленница, и впустил Стаса внутрь. Картинка, которая предстала перед друзьями, была, мягко говоря, неаппетитная. Девица лежала посередине комнаты без сознания в луже крови и блевотины. Длинная кровавая полоса тянулась к ней от испачканного дивана (хорошо, что еще не распакованного, закрытого полиэтиленом). Стас осторожно перевернул девушку на спину. Взгляд его стал серьезным и деловитым. Видно было, что девушка дышит, но дыхание ее поверхностное и частое, глаза, не полностью закрытые веками закатились. Лицо было перемазано блевотиной, кровью, которая продолжала течь из носа и расквашенной губы и растекшейся косметикой. Стас быстро ощупал тело девушки. Пальцы его сноровисто двигались по телу, а выражение лица становилось все мрачнее. Макс не выдержал и спросил: - Она умрет? - Нет, умереть она не умрет, но даже поверхностный осмотр показал, что травмы она получила серьезные. Надо везти в больницу. - Стас, пойми, я не могу ее в больницу везти… - Я все понимаю, Макс, но что ты собираешься с ней делать? Переломы – это не пустячные ссадины и синяки. Возможно, потребуется операция. Ты предлагаешь ее провести здесь? - Да. Именно это я и предлагаю. Я доставлю сюда все, что тебе необходимо. Но везти в больницу ее я не могу. Это будет конец всей моей жизни. Ты не слышал, как она ругалась и что она говорила мне по дороге. - А что ты хотел? Чтобы она благодарила тебя за то, что ты сбил ее, так что ли? Ладно. Давай осторожно перенесем ее на стол. Дай-ка вон ту фанеру, которая стоит за шкафом. Осторожно подсунув под девушку фанеру, друзья перенесли ее на стол, где сумрачно сопя, Стас начал раздевать девушку, срезая с нее одежду для более тщательного осмотра. Задачей Максима было – обмыть лицо девушки. Быстро вскипел электрический чайник. Максим разбавил воду до температуры, показавшейся ему подходящей для умывания. Но от прикосновения мокрой губки к лицу девушка очнулась. Первое, что она сделала, с размаху ударила ногой склонившегося над ней Стаса, который пытался разрезать ее джинсы. Пришлось сооружать импровизированные путы из разорванных простыней. Девушка яростно билась и материлась, пыталась извернуться и укусить мужчин. Никакие увещевания на нее не действовали. Пришлось погрузить ее в наркоз. Травмы оказались очень неприятные. Одна нога была сломана, в костях таза была трещина, рука была вывихнута, очевидно, во время ожесточенной борьбы. У девушки были сломаны два ребра, сотрясение мозга. К тому же, у нее был сломан нос. Видимо, так неудачно приземлилась при падении. Внутренних повреждений Стас, сделав УЗИ, не нашел. Но честно предупредил, что он травматолог, а не хирург. Девушка, со свеженаложенным гипсом, умытая и забинтованная была осторожно перемещена на застеленную свежими простынями спешно принесенную и собранную кровать и укрыта одеялом. В доме было автоматическое газовое отопление, поэтому Максим не боялся, что девушка замерзнет. Всю ночь девушка металась в бреду, а Максим отирал ее лицо. Потом ее начало тошнить и Максиму пришлось придерживать ее голову, а потом снова умывать ее лицо влажной губкой. Как только девушка очнулась, в ней снова проснулся ее буйный нрав, но как только она поняла, что одна ее нога в гипсе, а другая нога и руки надежно привязаны, она перестала вырываться, но ругаться не перестала: - Козлы, скоты, отпустите меня… - Эй, драгоценная, советую тебе экономить силы – они тебе пригодятся сейчас, чтобы выжить и выздороветь, - сказал Стас, - мы делаем все, чтобы ты не только осталась в живых, но и смогла потом ходить самостоятельно. Так что, лежи и молчи. - Но это он! Он меня сбил! Вызовите ментов! Отвезите меня в больницу! Вы не имеете права меня здесь запирать! - Послушай, дорогуша, в больницу тебя никто не повезет. Тебе была оказана помощь, а в дальнейшем за тобой будет отличный уход. Так что, благодарить тебе нужно, что тебя спасли, а не орать, - возразил ей закипающий Стас. - Стас, нет ли у тебя надежной сиделки с медицинским образованием, чтобы ухаживать за ней? - Сейчас подумаю. Проводи меня – мне пора ехать. Она очнулась. Теперь ее жизнь вне опасности. А ты лежи и не рыпайся, - сказал Стас девушке, – все равно со сломанной ногой далеко не убежишь. Когда мужчины вышли на свежий осенний воздух, Стас закурил. Максим тоже закурил, наслаждаясь утренней свежестью после всех отвратительных запахов, которыми пропиталась импровизированная палата пострадавшей девушки. - Ну, ты и влип, дружище, - задумчиво сказал Стас, – есть у меня на примете одна докторша толковая. Она одинокая, так что времени у нее будет больше, чем нужно. Муж с дочкой у нее погибли в аварии в прошлом году, а она вот выжила. Так что, отправляя ее к тебе, я сделаю сразу три добрых дела: во-первых, обеспечу надлежащий и очень высококвалифицированный уход за больной; во-вторых, избавлю тебя от хлопот, и, в-третьих, зная твое отношение к людям, я помогу моей несчастной коллеге. Ее Лена зовут. Ей лет 40, хотя, после такого потрясения, трудно определить ее реальный возраст. Я тебе советую предоставить ей все необходимое и запереть ее вместе с твоей девчонкой, приставив для верности охрану. Охранники у тебя есть? - Да нет, как-то я еще не озаботился охраной. Пока строители здесь жили, они же и охраняли объект, а прислугу я еще не нанял – сам видишь – мебель еще не расставлена и дом не жилой. - А помнишь Костю Лаврова, который с нами в классе учился? Ну, такой маленький, рыжий в конопушках. Ты не представляешь, как он вырос и возмужал. В качалку ходил, боксом занимался, участвовал в боях без правил, а потом крупно погорел на чем-то в неспокойные девяностые годы. Добрые люди помогли, вызволили и помогли ему открыть свое охранное агентство. Так что, я тебе сейчас его визиточку дам – позвони. Он тебе своих церберов пришлет. Помнишь, когда у меня фирма разорилась, только ты один спокойно отнесся к нашим долгам. Остальные сильно сердились. Вот Костя меня тогда и выручил. Серьезный мужик, надежный. Позвони ему. Максим с чувством пожал руку Стаса: - Спасибо тебе, Стас. Ты меня очень выручил сегодня. Вот конверт – прошу, не отказывайся. Я знаю, что ты теперь человек не бедный, но сделай мне одолжение – возьми. Я просто не умею иначе благодарить, понимаешь? Тут немало, но ты это заслужил. Прими с благодарностью. - Максим, я добро помню. Ты один раз мне помог, дав деньги на открытие медицинского центра, второй раз помог, когда я понял, что центр придется закрывать и продавать. Ты знаешь, что моя жена Анька до сих пор каждое воскресенье за тебя свечку ставит? - Не знал… Ты меня знаешь – я не ради благодарности стараюсь. У меня просто есть свои принципы. А что Аня за меня свечки ставит, и ты помнишь добро – очень приятно услышать. Прямо на душе потеплело. Особенно после безумных воплей этой козы малолетней. - Да… Проблемы с ней у тебя еще впереди. Даже не знаю, что тебе посоветовать. Спроси Костика Лаврова – он в этих делах дока. - Ладно. Удачи. Не забудь мне прислать твою Лену. Жду с нетерпением. Пойду, проведаю нашу скандалистку. И буду звонить Косте… Удивительно, но Костя Лавров Максима тоже узнал быстро. Вроде и не дружил Максим ни с кем особо в классе, а вот оно как – одноклассники помнили и охотно возобновляли общение с ним. Максу не хотелось бы думать, что это только из-за его денег. Во всяком случае, когда Костя попал в неприятности, обратился за помощью он все-таки не к Максиму. Костя взялся за дело серьезно и профессионально - прислал двух охранников близнецов: Бориса и Глеба (и почему родители так любят называть близнецов именами русских братьев князей, принявших мученическую смерть?), которые посменно круглосуточно охраняли злополучную комнату с запертой в ней пленницей. Еще Костя послал кого-то на место аварии, чтобы замели там следы. На всякий случай. Хотя теперь, днем, там уже так наездили, что ни один CSI ничего не найдет. Но, дружба дружбой, а дела Максим привык вести аккуратно, поэтому был составлен договор на оказание охранных услуг, где четко, но без излишних подробностей расписывался характер услуг и оплата за них. Обещанная Стасом одинокая докторша Лена перезвонила минут через 15 после отъезда Стаса (наверное, он позвонил ей с мобильного по дороге в больницу) и сразу, без колебаний и раздумий согласилась на все условия Максима. Максим вызвал Лене такси, и она была на своем новом рабочем месте уже к 11 часам утра. Быстро организовав уход за больной и ее охрану, Максим отправился в свой офис. Как всегда, работа была для него лучшим успокоительным средством. Он отвлекся от тревожных мыслей и уже решил, что он поступил единственно верно, все скоро образуется и успокоится. Когда сбитая девушка поправится и поймет, что Максим богат, когда будет держать в своих руках реальные большие деньги, которые ей раньше и не снились, она не будет такой дикой и принципиальной. В конце концов, он поступил с ней после аварии хорошо и благородно. Лучше, чем многие, оказавшиеся в подобной ситуации. Максим знал людей, которые просто уехали бы с места аварии, а то и пристрелили бы сбитую из милосердия, чтобы не мучилась. Максиму казалось, что мир должен перевернуться после той аварии. Но жизнь текла как прежде – спокойно и размеренно. Бизнес, переговоры, флирт с красивыми девушками, веселые шутки с друзьями. Максим решил, что будет жить, как жил раньше. Только перенесет на неопределенный срок свое новоселье, чтобы потом о новоселье все благополучно забыли. Обидно, конечно, но это сейчас самая маленькая жертва, на которую Максим должен пойти. Маме Максим рассказал, что в его новом доме полно недоделок и что ему пришлось нанять другую бригаду строителей, чтобы исправить то, что недоделала предыдущая бригада. Зная разгильдяйство подмосковных строителей, родители только недовольно поворчали и предложили ему пока пожить с ними в их квартире, на что Максим возразил, что теперь-то он должен присматривать сам за строителями, чтобы дом все-таки был достроен. Приехав домой поздно ночью, Максим позвал к себе Лену и осведомился о состоянии пострадавшей. Лена не обрадовала Максима. Сказала, что у девушки поднялась температура, что она периодически проваливается в забытье и бредит. Попросила завтра прислать ей Стаса с аппаратом УЗИ, чтобы еще раз проверить, нет ли внутренних повреждений. Максим зашел в комнату девушки. Кожа девушки приобрела зеленовато-серый оттенок, лицо покрылось каплями пота, губы потрескались. Она что-то бессвязно бормотала. - Лена, я думаю, что позвонить Стасу надо сейчас – пусть приедет еще раз. Стас приехал так же быстро, как вчера. Осмотрев девушку еще раз, он помрачнел: - Черт, я все посмотрел, что касается обычных повреждений при ДТП, но у нее банальное воспаление аппендицита, понимаешь? Смешно до слез. Операция нужна, Максим. - Стас, но я не могу сюда еще кого-то приглашать. И так слишком много народу посвящено в мою тайну. - Раз так, я буду оперировать ее сам, а тебе и Лене придется мне ассистировать. Эта ночь для Максима оказалась еще более кошмарной. Зрелище вскрытой брюшной полости, операция, которая показалась Максиму, никогда не лежавшему в больнице, ужасной, тяжелой и долгой, запах свежей крови… Но он выдержал, не только не потерял сознание, но и нашел в себе силы не отворачиваться. К утру девушка спокойно спала, под действием снотворного и обезболивающего. Максим отпустил поспать Лену, Стас уехал домой. Оставшись наедине со спящей девушкой, Максим впервые решил рассмотреть ее. Во сне черты ее смягчились и, несмотря на их явную неправильность, сейчас она казалась почти красивой: бледная и спокойная. Исчезла ее вульгарность, неистовая злоба, детская угловатость. Теперь Максим не чувствовал отвращения и враждебности к этому ничтожному существу, чуть не сломавшему его устроенную жизнь. Ничего. Он выходит ее, вылечит, убедит, что все не так уж плохо. Если надо – задарит дорогими подарками. Он будет относиться к ней, как к дикому зверю, которого надо приручить: терпеливо, спокойно, доброжелательно убеждая, что от него не будет больше зла, только добро. Максим и не заметил, как уснул в кресле рядом с кроватью девушки. Рано утром его разбудила Лена, которая пришла сменить Максима. Девушка все так же спала. Дышала она ровно. Выглядела она бледной, но вид ее был явно лучше, чем до операции. Лена измерила температуру, давление и сказала, что температура у девушки нормальная, а давление немного понижено, но это естественно, поскольку девушка перенесла операцию под наркозом. Максим пошел досыпать в свою комнату. Часов в 10 он проснулся и понял, что до работы сегодня доехать он не сможет. Позвонил в офис, сказал, что сегодня не появится, просмотрел свои записи в органайзере и перенес назначенные на этот день деловые встречи. Девушке Марине, с которой Максим сейчас крутил роман, он заказал в интернет-магазине большой букет цветов и попросил написать записку с извинениями за то, что сегодня он не сможет с ней поужинать. Через час от Марины пришла СМС с пространным объяснением в нежных чувствах и благодарностью за шикарный букет, а также пожеланием выздоровления (Марина решила, что Максим заболел). Максим улыбнулся и подумал, что, пожалуй, Марина могла бы стать хозяйкой этого дома – ей эта роль подходит. И тут он вспомнил про свою пленницу. Настроение сразу ухудшилось. Спать расхотелось. Максим решил встать и заняться текущими делами, связанными с его новым домом. Прежде всего, он позвонил в фирму, оказывающую услуги по приведению жилища в жилой вид. Фирма рекламировала свои услуги как дизайн интерьеров и ремонт квартир. На самом деле, они занимались тем, что приводили в порядок квартиры после попоек золотой молодежи перед приездом родителей, помогали расставлять мебель так, чтобы не чертыхаться, спотыкаясь об острые углы, набивая себе синяки, вешали шторы на окна и оказывали прочие мелкие бытовые услуги для состоятельных клиентов. В доме началась деловитая суета – персонал фирмы сновал по дому, распаковывая и расставляя мебель, мыл окна и полы, расстилал ковры, расставлял какие-то цветы и безделушки. Максим вмешиваться в творческий процесс не пожелал. Он заперся в одной из комнат, временно назначив ее кабинетом, созвонился с несколькими агентствами, через которые можно было нанять прислугу в дом. Уже через час приехали первые кандидаты. Максим нанял бездетную супружескую пару лет 50. Жена согласилась работать горничной и кухаркой, а муж – садовником. Жену звали Катя, мужа – Вася. Впоследствии Максим ни разу не пожалел, что нанял именно их. Это были тихие, доброжелательные, почтительные без раболепства и очень трудолюбивые люди. Катя быстро взяла в свои руки руководство по созданию домашнего уюта. Максим выдал ей полный карт-бланш и снабдил пластиковой картой, установив на ней не маленький, но разумный лимит. Катя сказала, что закажет все необходимое и для Васиных садово-огородных работ. Максим попросил не забывать о том, что он голоден. Был немедленно напоен вкуснейшим кофе, накормлен моментально поджаренными хрустящими гренками с повидлом. Катя сказала, что настоящий обед будет часа через два, когда прибудут заказанные продукты и можно будет приготовить еду. Так, всего за один день, дом Максима стал жилым – уютным и населенным людьми, которые заботились об удобствах Максима. Лену Максим расположил в комнате, смежной с комнатой больной. Попросил Лену заказать себе все необходимое. Она тоже занялась своим обустройством на новом месте. Охранники бдительно следили, чтобы никто даже близко не подходил к запертой комнате, где содержалась пленница. Вся суета по обустройству быта кипела вовне, а в комнате спала прооперированная больная, о которой никто, кроме Лены и охранников не подозревал. Под вечер Максим задумчиво бродил по своему дому, оценивая произведенные в нем изменения. В целом ему все нравилось. Одна комната понравилась ему более других, и Максим понял, что это будет его любимая комната в доме. Это был кабинет. Эркерное окно выдавалось вперед. Из него была видна прекрасная панорама на будущий сад, а за ним лес в осеннем убранстве и яркое высокое осеннее небо. Днем окно прикрывали лишь легкие прозрачные, как вуаль, шторки, на ночь окно можно было закрыть тяжелыми бархатными портьерами. В кабинете было большое количество шкафов с полками, приготовленными под его библиотеку, которую он собирал со школьных лет. Книги можно будет перевезти уже завтра. На массивном столе темного дерева стоял современный плоский монитор и клавиатура с мышкой. Системный блок был убран в тумбу. Возле стола стояло удобное кресло с высокой спинкой, обитое черной кожей. Был тут и небольшой кабинетный мини бар. А еще в комнате был диван и кресло, тоже обитые черной кожей. Максим подумал, что мог бы жить только в этой комнате. Остальной дом нужен был для приема гостей, для будущей семьи, для того, чтобы ощущать простор и свободу. Как мечтательно говорил один знакомый Максима: «Хочу, чтобы мой дом был таким, чтобы в нем можно было заблудиться». Максим и построил себе нечто в этом духе: три уровня, не считая гаража, бесчисленное количество комнат, веранд, каморок и балкончиков – настоящий замок. Была здесь даже бильярдная и бассейн. Ну, положим, бассейном Максим пользоваться будет – воду он любил, а вот бильярд он не понимал и не умел в него играть. Максим спустился вниз и осведомился, как устроилась Лена. Увидев, что комната Лены приобрела жилой вид, в комнате девушки прибавилось какого-то хитрого медицинского оборудования, обычная кровать заменена на специальную медицинскую койку и, в целом, комната стала похожа на палату платной больницы. Лена отчиталась по своим расходам. Оказалось, что сумма расходов вполне разумная. У Лены явно был талант экономки. Сам Максим не смог бы так толково распорядиться предоставленными деньгами. Увидев, что больная девушка все еще спит, Максим пригласил Лену на своеобразную экскурсию по дому. Экскурсия закончилась в его новом кабинете. Максим предложил Лене выпить. Себе налил немного коньяка, Лена остановила свой выбор на черно-белом ликере Шериданс. - Лена, я благодарен Вам за то, что Вы согласились помочь мне в моей весьма деликатной проблеме с этой сбитой девушкой. Все хотел спросить: как ее зовут? Я как-то не думал о ней, как о человеческом существе, только как о возникшей проблеме. - Зовут ее Наташа. И она не подарок, конечно. Ей всего 17 лет. Меня она воспринимает довольно спокойно, а Вам, Максим, я не советовала бы заходить в наши владения. - Хорошо, Лена. Давайте поступим так: каждый вечер Вы будете рассказывать мне о ее состоянии. Если случится что-то экстренное – Вы позвоните мне на мобильный телефон в любое время дня и ночи. Не стесняйтесь. В тратах тоже не стесняйтесь. Я Вас не ограничиваю. Карту для текущих расходов я Вам выдал. Прошу отчеты о расходах присылать мне ежедневно на адрес моей личной электронной почты. Ваше жалование будет начисляться Вам отдельно и переводиться на Вашу карточку. До окончания Вашего контракта, связанного с пребыванием в моем доме, со своей карты Вы не сможете потратить ни копейки. Зато после того, как вы выйдете отсюда, у вас будет приличная сумма денег, с которой Вам будет легко начать новую жизнь. Я помогу Вам устроить Вашу дальнейшую судьбу. Я хочу предупредить Вас и о том, что выйти за пределы вон того забора (Максим показал в окно на забор, ограждающий его владения) Вы не сможете. Не сможете Вы и общаться с кем-либо по телефону. Ваш телефон настроен только на мой номер. Если Вам нужно будет что-то заказать по телефону, Вы будете просить об этом охранника. У Вас также будет свой персональный компьютер, подключенный к интернету, но весь трафик Вашего компьютера будет контролироваться. Вы не должны пытаться связаться с кем-либо из внешнего мира. - Максим, мою историю Вам рассказал Стас. Вы понимаете, что предложенные условия мне подходят. Я благодарю Вас за то, что Вы предоставили мне эту работу. Я постараюсь не разочаровать Вас. - Ну что ж, будем надеяться, что мы друг друга поняли. Сработаемся. А сейчас желаю Вам спокойной ночи. Эта ночь действительно была спокойна. Так же, как следующий день, и следующая ночь. Жизнь окончательно входила в привычное русло. В доме жизнь текла размеренно и благополучно. Все нанятые Максимом люди оказались хорошими работниками – прилежными, исполнительными и не назойливыми. Иногда Максим вообще забывал о своей пленнице Наташе, живущей и поправляющейся в запертой комнате на первом этажи его дома, вспоминая о ней только во время ежевечерних отчетов Лены. Однажды Лена пришла и сказала Максиму, что завтра у Наташи день рождения. Ей исполняется 18 лет. Максим заказал для Наташи цветы, конфеты, торт и попросил Катю приготовить праздничный ужин. Максим пришел к Наташе, чтобы поздравить ее с Днем Рождения. Наташа все еще была в гипсе, но уже ходила при помощи костылей. Едва Максим переступил порог Наташиной комнаты, она уставила на него пылающий ненавистью взгляд: - Мне от тебя ничего не нужно. Лучший подарок мне был бы увидеть тебя в наручниках – арестованным за то, что ты сбил меня. - Пойми, Наташа, это был всего лишь несчастный случай, стечение обстоятельств. Я ведь сделал все, чтобы остановить машину и позже я пригласил тебе хорошего врача. Я оборудовал тебе у себя дома палату, какую ты не нашла бы в обычной больнице. Я даже ассистировал во время удаления аппендицита у тебя. - Но ты меня сбил. Сбил и похитил. Теперь я вынуждена сидеть здесь взаперти, будто это я преступница, а ты живешь себе, как ни в чем не бывало. Даже имя мое узнал. Интересно, на какой день после аварии? У меня ты его не спрашивал. - Как бы я его спросил, если ты орала благим матом и оскорбляла меня. - Ты надеешься, что задобришь меня своими деньгами и подарками? Не надейся. Рано или поздно я выйду отсюда и посажу тебя в тюрьму, где тебе самое место. Сказав это, Наташа схватила стоявшую на тумбочке вазу с цветами и с перекосившей ее лицо злобной гримасой запустила вазой в Максима. Максим ели успел увернуться и поспешил убраться за дверь. «Вот мегера, - подумал Максим, - упертая злобная тварь. Не хочет со мной разговаривать нормально, пусть сидит взаперти дальше» В следующий раз Максим пришел к Наташе, когда ей снимали гипс с ноги. Максим все еще надеялся на возможность примирения. Ему хотелось распроститься с девушкой и забыть обо все случившемся, как о страшном сне. Но Наташа была все так же непримирима. Максима страшно злило ее поведение. Отпускать ее он не решился. Он боялся, что Наташа осуществит свою угрозу и все-таки добьется, чтобы Максима посадили. Все оставалось по-прежнему. Вполне выздоровевшая Наташа оставалась пленницей Максима и жила в своей комнате. Лена стала для нее не врачом и сиделкой, а прислугой и тюремщицей. Она внимательно следила, чтобы у Наташи было все, что она захочет, но чтобы у нее не было ни малейшего шанса сбежать. Наташа продолжала твердить о том, что посадит Максима в тюрьму с упрямством одержимой. Максим сделал еще несколько попыток наладить общение с Наташей. Но Наташа шипела, как рассерженное змеиное гнездо и так же источала яд в своих угрозах. Однажды она даже напала на Максима и пыталась зубами перегрызть его горло. Максим тоже отличался отменным упрямством и по-прежнему считал, что сумеет завоевать доверие и прощение Наташи рано или поздно. Время шло. Так прошел год, когда Наташе почти удался побег. Охранник проявил небрежность, когда запирал дверь. Она оказалась закрытой, но не запертой. Пленница выбежала на улицу, но там она была поймана садовником Васей и водворена в свою комнату, несмотря на громкий яростный протест. Были бы соседи у Максима, об этом громком скандале точно бы все услышали. Но дело было поздней осенью, да и соседей у Максима было немного – участки располагались в не престижном районе Подмосковья и раскупались неохотно. Пленнице было нечем заняться. Сначала она играла в компьютерные игры, но ей это наскучило. Так получилось, что она начала читать книги. Сначала в электронном виде, потом стала просить Лену, чтобы она ей покупала бумажные книги. Так как заняться Наташе было совершенно нечем, кроме чтения, у Наташи скопилась солидная библиотека. Разумеется, Максим контролировал все расходы Лены и знал, что Наташа заказывает книги. Он начал подкидывать ей книги, которые нравились и ему. Удивительно, но эта необразованная, вульгарная девица пристрастилась не только к чтению художественной литературы. От нечего делать, она начала читать литературу по истории, философии, истории искусств, астрономии, физике, медицине. Следующей затеей пленницы стало изучение иностранных языков. Начала она с французского, который изучала в школе. Заказала себе аудио курс. Довольно быстро она научилась бегло говорить и читать по-французски. За французским языком последовал итальянский и испанский. Наташа обнаружила, что языки похожи. После изучения двух языков, изучение третьего показалось ей совсем не трудным. В начале своего заточения Наташа сильно похудела из-за перенесенных травм и операции. Потом она набрала вес из-за хорошего питания и вынужденной неподвижности. Но позже она стала заботиться о своей фигуре и потребовала себе диетическое питание. Одновременно Наташа стала заниматься физическими упражнениями и потребовала велотренажер. Все капризы пленницы исполнялись моментально. Она получала все, что хотела. За исключением свободы. Наташу расстраивало ее отражение в зеркале. Нос был сломан во время аварии и сросся неровно. Тогда никого не заботила эстетическая сторона ее травм. Наташа потребовала пластическую операцию. Максим долго обдумывал, как ее осуществить так, чтобы не вводить в курс дела пластического хирурга. Пришлось поиграть в шпионские тайны. Хирургу завязали глаза. Он попал в комнату Наташи и снял повязку с глаз, когда Наташа была уже под наркозом. Дальнейший ход выздоровления контролировала Лена по инструкциям, оставленным пластическим хирургом. Когда-то ядовито-зеленые волосы Наташи отросли и оказались русыми. Окрашенные кончики Наташа попросила Лену остричь. Однажды Максим рискнул зайти в комнату Наташи. Он отметил про себя, что девушка заметно похорошела. Дорогая добротная одежда сидела на ее ладной фигурке так, как будто была пошита лично для нее в хорошем ателье. Длинные волосы, точеный профиль, глаза, оказавшиеся голубыми. Она все же не была классической красавицей, но была очень мила и свежа в свои 18 лет. К величайшему удивлению Максима, Наташа больше не ругалась и не угрожала. Она вполне могла поддерживать светскую беседу. Они поболтали ни о чем. Но отпускать Наташу Максим не спешил, помня, что она ему угрожала. Внезапная перемена в Наташе скорее насторожила, чем успокоила Максима. Он не был столь наивен, чтобы попасться на такой простой трюк. Но дело было не в трюке. Совершенно лишенная общения с другими людьми, Наташа могла видеть только Лену и охранника, который стал для Наташи еще и личным тренером в ее физических упражнениях. Молодость, одиночество, книги, настраивающие на романтический лад и заставляющие мечтать, постоянная даже сверхъестественная вежливость и невозмутимость Максима сделали Максима для Натали привлекательным. Девушка сама не заметила, как Максим поселился в ее мечтах. Сначала она мечтала, как отомстит ему, но потом мечты ее приобрели более романтическую окраску. Наташа поставила себе цель: она должна соблазнить Максима. Но она сама не заметила, как попалась в силки любви. У Максима были другие женщины. У Наташи не было никого. Изредка она могла поговорить с Максимом, который был вежлив, но даже не замечал влюбленности пленницы. Он считал ее влюбленность слишком нарочитой и не доверял девушке. Однажды Максим исчез почти на три месяца. Наташа спросила о нем у Лены и Лена ответила, что Максим уехал в командировку. Вернется он не скоро. Наташа затосковала. Но ее природное упрямство помогло ей не раскисать. Она продолжала свои занятия по совершенствованию тела. Теперь ей было интересно что читает Максим, какую музыку он слушает. Наташа по-прежнему много читала и пыталась понять что прочел в книгах Максим, что ему понравилось, что не понравилось. Вернувшись из командировки, Максим решил зайти к Наташе. Но, как на зло, в ту минуту у нее в комнате играла та самая песня Blackmore's Night «Home Again», которую слушал Максим в момент аварии. Максим вспомнил ту ночь, когда он сбил Наташу. Вспомнил свои мечты, которые были так грубо разрушены ее появлением в его жизни. Его дом, который он превратил в тюрьму и не может теперь позвать в гости не только друзей, но и родителей, постоянно выдумывая несуществующие поводы для отказов. В его душе вскипела злость к этой злополучной упрямице. Он почувствовал себя пленником даже в большей степени, чем она. Если рассудить здраво, то жизнь Наташи изменилась в лучшую сторону. Ну кем она была до аварии? Да конечно, малолетней шалавой, кем же еще? Школа из-под палки, никаких интересов, никаких перспектив в жизни. Какое-то дешевое бухло, пьяные парни и секс на лоне природы в придорожной грязи. Романтика. Что ждало ее в ближайшем будущем? Спиться, а то и отравиться суррогатной водкой? Подсесть на наркотики и умереть от передозировки? Попасть в тюрьму за мелкое правонарушение в пьяном виде? В самом лучшем случае – пьяный залет от одного из своих кобелей и судьба матери одиночки. Было заметно, как она изменилась за время своего пребывания в доме Максима: она стала чистенькой, ухоженной, много читает, делает физические упражнения под руководством личного тренера. И смеет быть еще чем-то недовольной. Максим передумал заходить в комнату Наташи. Он поднялся к себе в кабинет и напился в одиночку. На другой день Максим снова напился. Но теперь он решил повидаться с пленницей. При появлении Максима, сердечко Наташи радостно забилась, но она решила не подавать вида, что обрадовалась. Придала своему лицу выражение безразличное и отстраненное. Максим, разогретый коньячными парами, принял ее выражение лица за извечное упрямство и злобу. - Скажи мне, чем ты не довольна? Я ли не исполняю все твои желания? Ты на себя в зеркало смотрела? Ты помнишь хоть как выглядела до аварии? Продолжаешь вынашивать планы мщения, да? - Разве я на что-то жалуюсь? Я всем довольна. Большое тебе спасибо! Максим уловил яд в ее словах и взорвался. Терпение его было велико, но не безгранично. Он коршуном налетел на Наташу и схватил ее за плечи. - Ты, безмозглая идиотка! Да я сделал из тебя человека, разве не заметно? Ты ведь только сидя под замком начала читать книги и изучать языки! Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? Вали! Вали отсюда! Мне уже все равно, что и кому ты скажешь. Наташа выскользнула из его рук и метнулась к двери. Дверь была не заперта. Наташа выбежала из комнаты и побежала к выходу из дома. Максим настиг ее в несколько сильных быстрых прыжков и сгреб в охапку. Наташа орала и сопротивлялась. Максим вдруг вспомнил, как она орала, когда он впервые нес ее в свой дом. В нем полыхнула долго сдерживаемая ярость. Максим принес Наташу в ее комнату и швырнул на кровать, но она тут же вскочила и хотела снова бежать. Тогда он прижал ее к кровати, а она не переставала биться, пытаясь вырваться. Наташа была шокирована и оскорблена поведением Максима. Его слова ранили ее в самое сердце. В отчаянии она попыталась бежать, но он грубо схватил ее и принес обратно в ее тюрьму. Наташа решила, что лучше умрет, но больше здесь не останется. Да, она спровоцирует Максима, чтобы тот ее убил. Злобные угрозы Наташи прерывали истерические рыдания. Максим размахнулся и ударил ее от души по ее залитой слезами щеке. Смачный звук отдался победной музыкой в душе Максима, и он начал лупить ее по щекам так, что голова Наташи моталась на тонкой шейке из стороны в сторону. И вдруг злоба Максима прорвалась в нем диким вожделением хищника, настигшего свою жертву. Он хотел не Наташу, он хотел наказать свою обидчицу. Максим стал драть на Наташе одежду, и этот звук разрываемой одежды был для него лучше райской музыки. Наташа мечтала о Максиме, но мечты ее были о романтической любовной сцене, которая наступит после того, как она соблазнит его. Но то, что происходило, оскорбило самые нежные чувства в душе Наташи. Максим же совершенно потерял голову от ярости и какой-то темной похоти. Она затопила его, как черная бурная река, не оставив ничего, что было в прежнем Максиме: ни деликатности, ни нежности, ни стремления к пониманию женщины. Осыпая Наташу бранью, он коленями раздвинул ее ноги и с силой, грубо вошел в нее, даже не поняв, что она была девственницей. Наташа вскрикнула - Ори, ори громче, дрянь! Максим двигался резкими толчками, грубо, намеренно доставляя Наташе как можно больше боли. Одной рукой он терзал ее грудь, злорадно думая, что от таких ласк наверняка останутся синяки, другой вцепился в ее волосы. Наташа ощущала себя какой-то безвольной куклой в его руках. Ей было очень обидно, стыдно и больно, но почему-то происходящее доставляло ей еще и острое наслаждение, переплетенное с болью. От этой смеси боли и болезненного стыдного наслаждения она стонала, не в силах сдержать рыдания. Максим испытывал чувства, которых никогда не было и не могло быть в его жизни. Эта растерзанная худенькая девушка, ее беспомощность, смесь ярости и вожделения доставляли ему жуткое, ни с чем несравнимое удовольствие. Почувствовав приближение кульминации, он зарычал, испытывая какое-то жгучее победное ликование. А потом он встал и, шатаясь, вышел из комнаты. Все случившееся опустошило его. Гнев вылился вместе с семенем. Сейчас он чувствовал отвращение к себе, острое чувство вины и почему-то затопившее все его тело горячее наслаждение. Максим пошел в душ и долго, яростно тер свое тело, подставляя его холодным струям. Выйдя из душа, он добрел до своей кровати, рухнул на нее лицом вниз и зарыдал. Наташа лежала в своей постели растерзанная, раздавленная, в изодранной одежде, перепачканная кровью и спермой. Не осталось ни сил, ни чувств. Она была опустошена и лежала так, не в состоянии пошевелиться. В таком виде ее и нашла Лена. Лена совершенно бесстрастно поинтересовалась, нужна ли Наташе помощь. Приготовила Наташе ванну, помогла избавиться от остатка одежды, дойти до ванны и залезть в воду. Наташа пребывала в полной прострации. Все это было так дико, что она не знала, как к этому относиться. Она была в полной власти Максима. Она его пленница и он может делать с ней все, что захочет. На другое утро Максим, не в силах находиться дома дольше, купил себе туристическую путевку и уехал в дальние страны. Он надеялся, что новые впечатления помогут ему забыть насилие, которое он сотворил над беззащитной девушкой, которая и так настрадалась по его вине. Наташа, узнав о том, что Максим уехал, сначала обрадовалась, но потом ее душу сковала глухая тоска. Ничего не хотелось делать. Все буквально валилось из рук. Даже книги не хотелось читать. Мир стал пустым и безрадостным. Наташа не понимала, почему она тоскует о мужчине, который сбил ее, а потом еще и изнасиловал. Но, возвращаясь в мыслях к тому страшному и сладостному моменту, Наташа с ужасом понимала, что хотела бы повторения. Максим вернулся из тур поездки, полный новых впечатлений. Он постарался забыть все то, что произошло между ним и Наташей. Он крутил сразу два романа с двумя весьма неординарными женщинами и старался занять себя, чтобы не думать о своей пленнице. Наташу он больше не навещал, страшась встретиться с ней взглядами. Но однажды ночью ему приснилось ее растерзанное обнаженное тело и кровь… Позже, уже в душе, он понял, отчего была кровь. Надо же, а он считал Наташу шлюхой. Она, оказывается, была девственницей. Во сне он снова пережил острое наслаждение, ярость и стыд. С той ночи Наташа уже не выходила из его мыслей. Чем больше Максим старался о ней не думать, тем настойчивее мысли возвращались к ее кукольному личику и обнаженному телу, трепещущему под ним. И вот однажды вечером, он набрался храбрости и пришел к ней во всеоружии: в костюме, с цветами, конфетами и шампанским. Он пришел мириться. Когда он вошел, она лежала на ковре, обложившись подушками, и читала. Наташа подняла на него полный мольбы и страха взгляд. Взгляд пронзил Максима, словно острый клинок – в самое сердце. - Наташенька! Я пришел с миром. Если можешь, прости меня за мою грубость. Она молча смотрела в его глаза долгим, проникающим в душу взглядом. Он склонился над ней, поднял на руки и нежно поцеловал в губы. А дальше было все так, как мечталось Наташе: стол со свечами, хлопок шампанского в потолок, приятная беседа, романтический ужин, много нежности и поцелуев. Когда дошло дело до постели, Максим долго целовал ее тело. Он был нежен. Но она не ощутила страсти. Она лежала и ждала, когда жаркий поток захватит ее снова, и она погрузится в пучину страсти. Когда все произошло, она равнодушно отвернулась к стене и постаралась уснуть. Максим был разочарован. Обычная неопытная малолетняя дурочка. Вообще ничего особенного. Еще в юности он научился заранее распознавать таких, и по возможности избегать секса с ними. По этой причине он избегал и девственниц. Ему не нравилось их обучать и будить в них страсть. Ему нравились женщины чувственные, искушенные. Видимо, все дело было именно в насилии. Но это не должно повториться. Тем не менее, Наташа не выходила из мыслей Максима. Снова и снова он думал о ней. Максим снова сделал попытку завязать романтические отношения со своей пленницей. Когда она смотрела на него – такая беззащитная, такая хрупкая, кровь его вскипала, и он испытывал упоительно яркое желание. Но как только он брал себя в руки и нежными поцелуями пытался разжечь страсть в Наташе, возбуждение спадало. Спадало настолько, что он ничего не смог с ней сделал, глядя, как она безучастно принимает его поцелуи, раздвинув ножки, словно резиновая кукла. Когда Максим сделал безуспешную попытку овладеть Наташей, она вдруг рассмеялась. Смотрела на него своими наглыми глазами и хохотала в лицо. - Каким ты себя показал кобелем в наш первый раз. Что ж теперь – ничего не можешь? Ай да мужик! Ярость Максима как разбойник, карауливший его в укромном уголке его сознания, набросилась и полностью завладела разумом Максима. Да, он снова сорвался, не сдержался, ощущая одуряющее яркое острое вожделение, смешанное с яростью. Он увидел, как полыхнули глаза Наташи ответной страстью, как выгнулось навстречу ему ее худенькое тельце. Когда он сгреб ее волосы в кулак, Наташа застонала и закрыла глаза. Из глаз ее текли слезы, но тело ее пылало в ответной страсти. Максим не был дураком, не был он и неопытным в амурных делах. Со второго раза он понял, что им обоим нравится грубый секс. И все же, после каждой такой вспышки Максим чувствовал себя подонком. Он мучился угрызениями совести. Наташа же была лишена моральных терзаний. Ее не воспитывали в традициях романтики и рыцарства. Ей просто нравилось все происходящее. Максим чувствовал, как его затягивает опасная страсть, как он меняется под ее воздействием. Он по-настоящему испугался и решил отказаться от близости с Наташей. Как раз в это время к нему вернулась Марина. Так уж получилось, что Марина уговорила Максима привезти ее в свой дом. Марина была опытной любовницей. С ней все было просто и понятно. И увлекательно. Всю ночь Наташа была вынуждена слушать звуки любви между Максимом и Мариной. Она чувствовала себя преданной, брошенной, не нужной. Она чувствовала себя сломанной, выброшенной куклой. На другую ночь Марина снова была в постели Максима, а Наташа все так же страдала от мук ревности и ненужности. А на третью ночь Наташа не выдержала. Она попыталась повеситься, но Лена вовремя вытащила ее из петли. Узнав о попытке самоубийства, Максим решил, что он выпустит на волю Наташу, чего бы ему это ни стоило. Он решил, что его могущества и денег хватит, чтобы защититься даже суда, которым угрожала Наташа. К тому же, роман Максима и Марины стремительно развивался и Максим мечтал сделать Марину хозяйкой своего дома. Максим дал Наташе кругленькую сумму денег, вызвал ей такси и отвез в съемную квартиру, которая была оплачена на год вперед. На следующий день Наташе позвонили из посольства одной африканской страны, население которой говорило на французском языке, и предложили работу переводчицы. Максим рассчитал и распрощался с Леной, организовав ей приглашение в одну из самых престижных клиник Москвы. Лена осталась довольной и суммой, которая скопилась на ее карточке, и местом, которое ей предложили по протекции Максима. Она прощалась с Максимом с чувством легкой грусти. Здесь она почувствовала себя нужной, здесь пережила свое горе. Максим ей нравился. Как человек, как честный работодатель. Максим испытывал благодарность к Лене. Они расстались добрыми друзьями. Максим купил кольцо с большим чистым бриллиантом для Марины. Был заказан столик в модном ресторане. Но, когда Максим приехал в ресторан, там его ждала милиция. Максим был арестован за то, что сбил Наташу и не отвез ее в больницу. Разразился ужасный скандал, который попал в газеты. Все получилось, как рисовал в своем воображении Максим: наручники, репортеры, жуткая вонючая тюрьма. Адвокат из кожи вон лез, чтобы освободить под залог Максима, но дело получило большой общественный резонанс и никак не удавалось договориться о залоге. Наташа торжествовала победу. Наконец-то ее мечта о мести сбылась. Она приехала к нему в тюрьму, чтобы насладиться зрелищем, отрадным для ее души. И вот, когда она увидела Максима в грязной измятой рубашке, не бритого, похудевшего, она испытала чувство, которого от себя не ожидала. Она все еще любила Максима. И другие мужчины для нее не существовали. Только ее мучитель, ее тюремщик. Она смотрела в его глаза и понимала, что не будет счастлива ни с одним другим мужчиной. И вот тогда Наташа сделала неожиданный ход – в интервью одной из самых популярных телекомпаний она созналась, что оклеветала Максима с целью личного обогащения. Она отозвала свое заявление. Максим был свободен. Сидя в тюрьме, Максим осознал, что из всех женщин любил только свою несчастную пленницу. Только с ней ему было хорошо. И он не хочет видеть в своем доме других женщин – только ее. Ту, которая смогла понять самые потаенные чувства и желания Максима и не осудила его за них. Поэтому, когда Максим вышел на свободу, он пригласил в ресторан Наташу, а кольцо, приобретенное для Марины, пришлось уменьшить, чтобы оно подошло по размеру на тонкий пальчик Наташи. Только после свадьбы Наташа решилась рассказать Максиму свою тайну. Почему ее никто не хватился, когда она пропала. Она познакомилась со Стасом, когда лежала в больнице. Стас рассказал ей о своем школьном товарище, который смог стать одним из самых богатых людей России. И тогда Наташа предложила Стасу стать жертвой ДТП, чтобы они смогли получить от Максима значительную сумму денег и разделить их на двоих…