От утраты ушло отчаяние. Нет, не сразу, а постепенно. Поначалу ночное молчание оглушало меня, как пена. Я, привыкший с тобой разговаривать после шахты в часы ночные и стихами тебя одаривать, перестал даже видеть сны я. В полумраке лежал ночами, смутно видя твои очертания, и с зажатыми напрочь губами утопал в океане молчания. А потом, когда боль реальная подвела меня к истощению, успокоило лишь виртуальное, но живое с тобой общение. Хоть, по сути, оно молчаливое, но ведь нами уж сколько сказано! И теперь бытие счастливое, здоровей становлюсь с каждым разом я! Наши встречи ночные о юности наполняются воспоминаньями. И мои прекращаются трудности с нереальными, вроде, свиданьями.