-1- услышать ворчанье позёмки и льда на запястье лимана продрогнуть до нитки домой возвратиться с прогулки глинтвейна с букетом душистого перца и флёром корицы налить добавляя душицу гвоздику мускатный орех две крупицы да дольку лимона покуда песочные ходики снега о чём-то общаются с домом в потёртое кресло из кож прилуниться поближе к камину и млея от лени поглаживать пса и смотреть на поленья смотреть бесконечно на танго с тенями и лисьими листьями с дымом когда саламандра танцует всё прочее лишне настойка смолы и огня на берёзовом звоне очистит очистит омоет ни страха ни горя а словно всевышний опять дуновеньем дотронулся глины и голем оживший не зная ещё что он гол и как следствие смертен бездумно любуется светом и слушает ветер вишнёвый табак чуть смочить коньяком да из вереска трубку вдыхать не спеша будто сад предаваясь теплу и смешным размышленьям о сути любви о природе свечей или ватт и свечений с улыбкой заснуть вспоминая свою незабудку и больше уже не проснуться - 2 – в естестве всякой вещи бежать своей сути наружу даже лужа из круга пытается выплеснуть сталь душу тянет всё время на море а чаек на сушу где на нож-волнорез наплывает всей грудью печаль и коль скоро нет смерти а есть расставанье с прошедшим что им викингам-волнам отбитые склянки времён только запах черёмух да сочные платья черешен на поклон испокон их влекут за чужой окоём за чертой за чадрой аравийской где прячутся зори потеряв неказистый свой скарб но запомнив мотив я возможно найду себе новое синее море и продолжу мотив ни судьбы ни любви не забыв - 3 – в песок погрузилась пена песок отползает в море где варят варенье волны из водорослей и вулканов сюда скоротечные реки уходят сливаться с солью всего что ни есть на свете сюда есть возможность дважды входить-выходить и больше «и больше» - сильная доля а слабая доля - «дальше» всё дальше от поля леса от стражи дворцовых башен плывёт мой иол бумажный расправив бумажный парус распахана нынче пашня где рос его перелесок он больше не ищет бури земля его - день вчерашний однажды с ночным приливом на берег вернётся эхо «я тоже тебя любила когда была человеком» и сбудется семя словом и сбудется слово лесом и жизнь повторится снова в бумажных раскрытых веках морские отливы цедят «утеха твоя – потеха» в фонемах песочно-пенных скрипя на зубах вселенной «бессмертье дороже жизни оставь свои песни птаха» «зачем тебе перемены и рвать на груди рубаху» «себя всё равно забудешь а лиха хлебнёшь и страха» «для смеха за иностранца прослыть что ли хочешь птаха» «зачем выходить на сушу к чему эти танцы-шманцы» мне нечего им ответить на воду смотрю сквозь пальцы мне нечего им ответить мне нравится возвращаться -4- КОДА Где до слёз слепила глаза нависшая гильотина (горизонт, готовый отсечь от небес планету), на трубе сидели порою альфы его и беты, пропадая потом, словно эльфы с дождём, в низинах. Где в оливах валунных йодом и облепихой пахли водоросли и балладу коровью море исполняло кровью то громче сердца, то тихо - он пил тёплую водку и смешивал пот с любовью. Дом у моря. Песок, похожий на рожь с гречихой. В дни осенние, когда зябла листва и галька да оболы будто катала волна-цыганка, слышно было, как зазывало в воду чужое лихо. Лиху вторил фагот заходящего с солнцем судна, устрашая басом - чудищ глубинных, чаек, яхты, лодки рыбацкие, стаи небесных калик, что спешили на юг, точно день надвигался судный. Отнимала воду у дна океанская бездна. Расставляя следы, брёл неспешно он вслед за отливом да стихи сочинял своей диве прибрежной на диво, и казалось, движение жизни - не бесполезно. Поутру под прилив он читал ей свои посвященья. Но однажды исчез, словно привкус с погасших поленьев, неприметно, без слов, не меняя цветов и баланс светотени. Без него ничего не случилось, как здесь не случалось от века, лишь листвы полегло... да вот берег пустыннее стал без следов или, может, от снега.