Они растили мир и счастья, и цветов, Но до вершин весны своей не дотянули: Расстрелян был, как враг народа, Гумилёв, Ахматову волна презренья захлестнула. В те тяжкие года бессилен был и Бог, Наверно, совладать с противниками жизни, Где Осип Мандельштам, Есенин, Горький, Блок Погибли под пятой «основы коммунизма». О, сколько их легло в кровавый этот век, Сквозь тьму НКВД в бессмертие идущих, Которых так легко советский человек Душил от скал Курил до Беловежской Пущи! Казалось, отшумел разбойных «троек» ад, Да только вот с небес, наверно, взором Божьим И Маяковский, и Цветаева глядят Тревожно в этот мир, зомбированный прошлым. Глядят они на нас, пытаясь угадать, Насколько же с тех пор и как мы изменились, Чтоб ни за что уже нигде и никогда Поэтов не настиг досрочный мрак могилы.