1. «Полу-…» (импрессия) У нас с тобою – передозировка любви, надежд, соитий и скандалов… Свисает с люстры тонкая верёвка, а люстра светит только вполнакала, и ты сидишь ко мне вполоборота, вот так, ни в полуфас, ни в полупрофиль, и в полумраке пьёшь свой чёрный кофе по полчаса, от чая с бергамотом воротишь нос и рвёшь на полуслове вопрос, не озаботившись ответом. И бьёт копытом бледный конь соловый, жуя солому летнего рассвета… 2. «Кофейный сюр» Твой кофе стылый, вылившись на стол, растёкся на поверхности дубовой, и ты солово смотришь в лужу-море, в котором отражаются мосты спалённые и спальные районы, московских подворотен белый сор над тополями стонущих барашков, раздумавших сегодня в Абакан, Колумб, Коломбо, шляпа Командора и ты, такой молчащий и суровый, мой визави на прошлом берегу, и я с бедой Антареса во лбу. Ты, бедный, бледненький такой, и конь твой блед. Буланая моя давно устала ему солому гривой золотить. 3. «Ты слов моих порой не понимаешь» (возвращение к реальности) «Меня никто не понимает, один Алёша иногда, а тот, кто ночью обнимает, не понимает никогда» (Елена Казанцева) Ты слов моих порой не понимаешь. Понять несложно, только ты не хочешь, и я немею и сижу немая, от немоты потупив долу очи, и между нами бродит тень разлада, в тарелках поздний ужин остывает, и ты хватаешь третью рюмку кряду, от недопониманья уставая. Но лишь блеснут созвездья среди веток, мне снится тот, в ком нежность золотая, кто понимает так меня и этак, моим ночным полётам потакая.