ДАВШИ СЛОВО ----------------------- Конец мая, подарил хорошую погоду, было тепло и пахло свежей зеленью. Анатолий Верхоправдов сладко потянулся, и даже блаженно зажмурился, в такие моменты, в голову обязательно приходит какая-нибудь банальность, из серии: хорошо-то как! Видимо, и Верхоправдов, подумал что-то подобное, но через мгновение он уже открыл глаза, нужно было заниматься делами. Рядом с Анатолием стояли люди, они ждали от Верхоправдова распоряжений. Он нанял рабочих, чтобы быстро и качественно надстроить третий этаж дачи, и старший в бригаде, уже не очень молодой человек по имени Рафик, заверил, что всё будет сделано в лучшем виде. В ответ Верхоправдов лишь кивнул, мол, очень на это надеюсь. На все эти переговоры, с соседнего участка, внимательно взирал мужчина в очках, ко всему происходящему он относился неодобрительно, для него, Анатолий был просто грязным дельцом. Когда технические вопросы были обсуждены, Анатолий и Рафик отошли в сторону. - Приезжать буду каждый день, - сказал Верхоправдов, - если только дела не задержат. - Не беспокойся, хозяин, - сказал Рафик, - всё сделаем как надо. - У вас месяц, - напомнил Анатолий, - и помни, хорошие деньги, я плачу только за хорошую работу. - Конечно, хозяин, конечно. - С любопытными, вроде этого очкарика, - предупредил Верхоправдов, кивая на соседа, - не болтайте, таким главное, нос в чужие дела сунуть. - Понятно хозяин, всё понятно, - заверил Рафик. И пошла работа по возведению третьего этажа дачи. С шумом, гамом, часто с пьянками, но дело двигалось, третий этаж возводился, и делалось всё довольно качественно, не выходя за обговорённые сроки. Рафик неплохо командовал своими земляками, и только его помощник, Акмаль, доставлял неприятности, он часто приносил водку, напивался сам, и старался напоить других рабочих. Бригадир, как мог старался его одёргивать, но это было непросто, весёлый забулдыга пользовался большим авторитетом у молодёжной части бригады, в том числе, и у сына самого Рафика. Иногда, к забору подходил сосед Верхоправдова, он то и дело старался заговорить с рабочими, но те, как правило, избегали контактов. Лишь бригадир иногда обменивался с ним паров слов. - Вкалываете? – спросил однажды сосед. - Работаем, - ответил Рафик. - И много он заплатить пообещал? – спросил любопытный мужчина. - Разговаривать некогда, - решительно заявил бригадир, отходя от забора, - работать надо. - Работать? Усмехнулся сосед Верхоправдова, - ну давайте, работайте, стахановцы. Почти ежедневно на дачу приезжал Анатолий. Он давал указания, часто кричал на работников, считая, что работать можно и быстрее и лучше. Узбеки пытались оправдываться, но делали это не слишком активно, хозяин есть хозяин, он ради них отказался от услуг местного строителя, и хоть сделано это было, всего лишь для того, чтобы меньше платить, всё равно доверие нужно ценить. Время шло, и работа подходила к концу, правда, чуть позже обговоренных сроков. Заказ был выполнен, и Анатолий приехал принимать работу. По выражению его лица, можно подумать, что он думает примерно так: не плохо, до пятёрки не дотягивает, но терпимо. Сосед смотрел на всё это издалека, с большим недоверием, мол, так просто, всё кончиться не может. Закончив осмотр, Анатолий отдал Рафику деньги, со словами: - Вот, бери, заработали. - Спасибо, хозяин, - сказал Рафик, и машинально стал сразу же пересчитывать деньги. - Есть у меня отдельные претензии, но не будем мелочиться. - Не будем, хозяин, - согласился Рафик. - Вот и хорошо, и по рукам, - заключил Верхоправдов. - Постой, хозяин, - вдруг оживился бригадир узбеков, - почему денег мало? Семь тысяч не хватает! - Не хватает, добавь, - грубо ответил Анатолий, - сказано: сколько заработали, столько и получили. - Ты обещал больше, на семь тысяч, - не унимался Рафик. - А штрафы? – заявил Верхоправдов. - Что за штрафы? – удивился бригадир узбеков. Анатолий стал перечислять, загибая пальцы: - В срок не уложились, грядки мне истоптали, крыша чуть кривит. - Как кривит?- воскликнул Рафик. – Куда кривит? - Это я с вами ещё по божески, - произнёс Верхоправдов, прерывая разговор, - мог ведь ничего не дать. - Эх, хозяин, хозяин! Недовольные узбеки с шумом покидали участок, многие из них были готовы избить Анатолия, особенно бесновался Акмаль, но здравый смысл возобладал, ведь мало кому хочется в тюрьму. Стоявший возле своего забора очкарик, слушая проклятья в адрес Верхоправдова, кивал в знак поддержки. - Обманул он вас? – бросил он проходившим мимо рабочим. - Обманул, - ответил Рафик, - ещё как обманул, денег не доплатил! - Это он может, он такой, новый русский мироед! И что вы теперь думаете делать? - Что делать, что делать, а что тут можно сделать? - В суд на него подать надо, заявил сосед. - Какой суд, слушай, какой суд, он обещал, мы поверили, всё. Ай, шайтан! Поступок Верхоправдова, в маленьком городе быстро стал всем известным. Сын руководителя бригады, от услуг которой отказался Анатолий, поспешил всё рассказать дочери Верхоправдова. Миле не хотелось во всё это верить, да к тому же, рассказавший всё это Данька, большое трепло. Возможно, он всё это придумал на зло, чтоб отомстить за своего отца, который очень обижен на Верхоправдова, а когда люди обижены, они способны наговорить всё что угодно. Мила знала, что её отец часто обижал людей, как совсем незнакомых, так и близких, их с мамой он тоже обижал, хотя кроме них, у него и не было никого. Но отец это делал, делал постоянно, словно получая от этого удовольствие. И зная всё это, мила всё равно надеялась, что в этот раз, дело обстояло иначе, что Данька просто бессовестно врал. Ведь врал он часто, порой признаваясь, что и сам не всегда может отличить свои враки от правды. Ей захотелось вступить с Данькой в спор, и уличить его в не правде, но её добрый приятель Рашид, взял Милу за руку, и отвёл в сторону. Рашид был крепким, не по годам взрослым мальчиком, в школу он не ходил, работая наравне со взрослыми, мало в чём уступая своему отцу, Рафику. Он любил, улыбаясь повторять, что, заработав много денег, обязательно женится на Миле. Наверное, юноша просто шутил, но, возможно, говорил вполне серьёзно, ведь он был довольно решительным человеком. - Не спорь с ним, - сказал Рашид Миле, когда они отошли в сторону, - не надо. - Ты что-то знаешь? – спросила девочка. - Не спорь, и всё, - ответил Рашид. - Расскажи, что знаешь, - попросила Мила, - мне очень нужно знать. - Хорошо, - согласился приятель Милы, - расскажу, Данька правду говорит, твой отец обманщик, он не все деньги отдал. - Какие деньги? - За работу деньги, у него на даче. - Кому же он не отдал деньги? - Моему отцу не отдал, и другим тоже. - И что же твой отец? – спросила Мила. - А что мой отец! – махнул рукой Рашид, - твой ему только слово давал, а слово что, берут, и назад забирают. - Что, убедилась? – крикнул Данька, - так-то, скупердяй твой папаша. И своим ведь заработать не даёт, инородцев нанимает за полцены, так и им тоже, шиш под нос. Между прочим, если бы отцова бригада этот заказ получила, мне бы скутер купили! А теперь, жди у моря погоды. Вечером в подъезде, Мила встретила соседку по лестничной площадке, которая уже знала историю со строителями, и понимала, что подобное событие, не могло не огорчить впечатлительную девочку. - Ты что же, девочка моя, - сказала пожилая женщина, - совсем нос повесила? - Да нет, я ничего, - ответила девочка. - Вижу, как ты ничего, - заверила соседка, - небось, из-за отца расстроилась? - Расстроилась, - призналась девочка, - зачем он поступает так, что его ненавидят? - Кто ж его знает, говорят, в одних людях больше от бога, а в других от дьявола, ты уж меня прости, но в твоём отце, дьявольского больше, возможно, дело в этом. - Что же теперь делать? - Что ж тут сделаешь, любить его надо, такого, какой он есть, и верить, что всё дурное пройдёт. Дурное, всегда проходит. - Всегда? - Всегда. Как знать, может ты своей жизнью, и его грехи отмолишь. Утром следующего дня, Мила вышла на улицу с больной головой, ночью она плохо спала, вечером отец снова нагрубил маме, и девочка сильно из-за этого переживала. Мила размышляла о том, что её отец любит обижать людей, обидев маму, обидев строителей, он ни перед кем, даже не подумает извиниться. Если бы мила могла, она бы увезла маму куда-нибудь далеко, туда, где нет ни обид, ни унижений. А рабочим, девочка заплатила бы все их деньги, все люди имеют право получать честно заработанные деньги. Из подъезда вышел Данька, самодовольный и агрессивный. - Ты был у Таисии Тимофеевны? – спросила девочка. - Да, был у этой старой дуры, - зло ответил подросток. - Зачем ты так? – возмутилась Мила - А она другого не заслуживает. Узнай, говорит, как ходят автобусы в Светловск, зачем, спрашиваю, поеду, говорит, дочку искать. - Что ж в этом плохого? - Что плохого? – возмутился Данька, - да то, что дочка эта, уехала и забыла о ней, а мы за бабкой грязь возим, а теперь, бабка её найдёт, и квартиру ей оставит. А мы, как дураки, окажемся не причём. - Так вы и ходите к ней, только ради квартиры? – спросила Мила. - А ты как думала? – Данька ответил таким тоном, словно другого ответа и быть не могло. - И, по-твоему, это порядочно? - Каждый живёт, как умеет. - Но нельзя же из-за какой-то квартиры, так оскорблять пожилого человека! Не унималась Мила. Подросток посмотрел на девочку как-то с высока, и заявил: - Много ты понимаешь! В наше время, главное, деньги, а её квартира, стоит, дай боже. - А тебя только деньги важны, - бросила девочка. - Вот отец у тебя не дурак, - сказал Данька, - а ты блаженная какая-то. - Какая есть, - спокойно ответила Мила, - а когда Таисия Тимофеевна собирается ехать? - К счастью, в ближайшее время, она никуда поехать не сможет, - заявил подросток, - радикулит её прихватил. А там увидим, мало ли что может случиться. Родители Даньки были людьми грубыми, и не слишком приветливыми, и их желание опекать пожилую соседку Верхоправдовых, сразу же вызвало толки. Говорили, что эти «благодетели», уламывают не молодую женщину, переписать на них квартиру, а, добившись своего, они непременно постараются поскорее сжить её со света. Мила решила, что помешать подобному развитию событий, можно лишь одним способом, отыскав родную дочь своей соседки, ведь тогда, охота за квартирой, утратит для родителей Даньки смысл. Дочь Таисии Тимофеевны жила в другом городе, и, по словам самой соседки, работала администратором, в доме быта. Отец в это время был в отъезде, он уехал по делам, заодно надеясь, что за это время, история с узбеками забудется, а сами обманутые строители успокоятся. Мать Милы согласилась на поездку дочери, узнав, зачем она едет, и, что дочку согласился сопровождать Рашид. Женщина смирилась с ранним взрослением дочери, окружающий мир, и поведение отца, не давали долго продлиться нежному возрасту девочки. К остановке уже подходил автобус, когда появился Рашид, они с Милой зашли в салон, и отправились в путь. Подростку пришлось сочинить какую-то небылицу для отца, чтобы без осложнений, отправиться с Милой, он сказал, что его ждёт Акмаль, который согласился прикрыть сына бригадира, ведь тот так же, регулярно выручал выпивоху и задиру. После обмана Верхоправдова, дружба Рашида с Милой, не одобрялась его роднёй. Дорога до Светловска была недолгой, но отдельные пассажиры, очень скоро стали сладко посапывать. Рашид и Мила были не из числа, они смотрели в окно, и тихо разговаривали. - Зачем тебе это нужно? – спросил Рашид. - Что именно? – попросила уточнить Мила. - Ехать в другой город, искать кого-то. - Это же очень просто, пока Таисия Тимофеевна одна, с ней может случиться всё что угодно, даже самое плохое, а если найдётся её дочь, то и вредить моей соседке, чтобы завладеть её квартирой, отпадёт необходимость. - Ну, это понятно, но зачем тебе во всё это вмешиваться, - дёрнул плечами подросток, - тебя же это не касается. - Как же, не касается? – возразила Мила, - вот идёшь ты по улице, видишь, что кого-то избивают, разве ты сможешь пройти мимо?! Ответ на подобный вопрос, казался Миле очевидным, если на твоих глазах кого-то обижают, то непременно нужно броситься на помощь, заступиться, или хотя бы позвать других: скорее, скорее, здесь творится чёрное дело! Но пройти мимо, ничего не делая, это не мыслимо. Разве Рашид сможет что-то на это возразить. - А мой отец, - спокойно произнёс Рашид, -всегда говорит, если видишь на улице драку, перейди на другую сторону, если видишь большую драку, обойди даже эту улицу. - И ты с ним согласен ?! – воскликнула Мила. - Согласен, - признался Рашид, - конечно согласен, иначе нельзя, иначе сложно. - Почему? - Потому что сразу шум, сразу скандал, сразу милиция, а нам с милицией встречаться не нужно, всегда виноватым будешь. Мила не стала спорить с приятелем, хотя её душа во всю протестовала, слушая Рашида. Душа твердила: так нельзя, так не должно быть! Как может, добрый, хороший человек, с такими бездонными, синими глазами, думать подобным образом! Но разум, приводил свои аргументы: в чужой стране, трудно найти защиту, но очень легко стать козлом отпущения. И если что случится, то Рашиду и его отцу, не от кого ждать помощи, у них нет ни денег, ни связей, чем могут похвастаться отдельные их земляки. Приехав в Светловск, ребята быстро узнали адрес дома быта, это бы не сложно, необходимы были лишь вежливость и терпеливость, а этого, Миле было не занимать. Погода стояла хорошая, и ребята быстро шли по просторному тротуару. Хотя вокруг был не их родной город, дети не чувствовали себя потерянными, дома и магазины, были практически такими же, что и в их городе, а рекламные вывески и слоганы на них, повторялись слово в слово в любом населённом пункте страны. Спустя сорок минут, ребята оказались в доме быта. Обратившись по очереди к нескольким людям, с одним и тем же вопросом, ребята вскоре смогли утолить своё любопытство, их заверили, указав на полную женщину, что это и есть администратор дома быта. Мила и Рашид подошли к женщине, она была слегка удивлена увидев перед собой незнакомых детей. Она давно покинула отчий дом, новая жизнь увлекла её полностью, заставив многое из прошлого забыть. И вот теперь, в её сердце что-то ёкнуло, когда она увидела ребят. - Вы Ирида Кашкина? – обратилась к женщине Мила. - Да, это я, - ответила администратор дома быта города Светловска. - Дочь Таисии Тимофеевны? - Да. А что случилось? Что-то с матерью? - Понимаете, - начала Мила, - вашей маме, без вас плохо, ведь это очень тяжело, когда ты старый, и тебя никто не навещает. Самой Миле, эти слова показались слишком наивными, но говорила она от чистого сердца, и задели женщину. - Понимаю, конечно, понимаю, - сказала она, слегка смутившись, - но у меня своя жизнь, свои заботы. - Это понятно, - заверила Мила, - мы вас просим только об одном, чтоб вы хоть иногда звонили Таисии Тимофеевне, ваша мама должна знать, что она не одна, что она нужна вам, для неё это очень важно. - Хорошо, я непременно ей сегодня позвоню. - Обещаете? - Обещаю, - заверила Ирида Кашкина. Всю дорогу домой, Мила чувствовала душевный подъём, она сделала то, что должна была сделать, и похожи, её усилия принесли плоды. Рашид, по-прежнему считал всё это чужим делом, но ему нравилось смотреть на счастливую Милу, и этого, ему было вполне достаточно. Рашид проводил подружку до её двора, а сам отправился в маленькую съёмную квартиру, где кроме них с отцом жили ещё восемь человек. Рафик встретил сына не приветливо, судя по всему, случилось что-то серьезное. - Ты что, сбежал? – резко спросил мужчина. - Откуда? – не понял Рашид. - Из милиции. - Какой милиции? Почему я должен сбегать из милиции? - Потому, что туда забрали Акмаля, он снимал стёкла с чужой машины, и его поймали. Говорят, что проходимец часто занимался подобными вещами. - Стекло, - словно разговаривая сам с собой, произнёс подросток. - Стекло, стекло! - разозлился отец, - так что не морочь мне голову, говори, как было дело, сам же сказал, что идёшь к Акмалю. - Да не пошёл я к нему, - заявил Рашид, - и ни про какое колесо я не знаю. - Не пошёл? – удивился отец. - Не пошёл, - повторил подросток. - Значит, соврал, а где же ты был? Рашиду пришлось рассказать о поездке в Светловск, подросток ожидал большой взбучки, но всё обошлось. В любое другое время, отец был бы страшно недоволен поведением сына, но сейчас всё обернулось иначе, дочь Верхоправдова спасла сына Рафика от больших неприятностей, возможно, от тюрьмы, а раз так, не нужно гневить всевышнего, всё случилось именно так, как хотели небеса. Спустя какое-то время, Рашид сообщил Миле, о том, что Акмаля осудили на несколько лет, история с дачей стала забываться, угроза для Верхоправдова уже миновала, и он смог спокойно возвратиться домой, что Анатолий вскоре и сделал. Он всячески выставлял себя героем, говоря, что проклятый инородец вовремя сел в тюрьму, ни то, он, Анатолий, разобрался бы с ним по-своему. Что скрывалось за этими словами, Верхоправдов никому не объяснял. Дочь Таисии Тимофеевны стала регулярно звонить матери, сообщая обо всех событиях которые происходили в её жизни. А пару раз, она сама приезжала в Прибойск. Мать и дочь много гуляли и разговаривали во время этих приездов, радуясь, что вновь смогли найти дороги к сердцам друг друга. Данька и его родители больше не навещали пожилую женщину, утратив к ней былой интерес, но при случае, они непременно обвиняли Таисию Тимофеевну в вероломстве и неблагодарности. Все, зная и понимая, пожилая женщина всё-таки сожалела, что бывшие горе попечители, держат на неё зло, к тому же, она не переставала повторять, что из Даньки ещё можно сделать приличного человека. По её мнению, в людей нужно верить до конца. ----------------------- СВОИ ЧУЖИЕ -------------------- Возвращаясь, домой с дачи, или после работы, Верхоправдов всегда заходил в одну и ту же закусочную, покупая несколько беляшей и кофе, Анатолий восстанавливал растраченные силы и поднимал себе настроение. И хотя, репутация закусочной с некоторых пор была подпорчена, санитарная служба имела свои претензии, Верхоправдов продолжал заходить сюда, привычка есть привычка. Анатолий знал хозяина заведения, нередко они обсуждали различные проблемы и заботы. Последнее время, хозяин заведения стал жаловаться на финансовые проблемы, на то, что ему предлагают продать заведение, и за этим, скорее всего, стоит Багир, Главный человек в местной азиатской мафии. Верхоправдов и его собеседник посетовали на засилье чужаков, которые скоро всё приберут к рукам, при попустительстве властей. А вскоре, знакомый Верхоправдова куда-то исчез, закусочной стали владеть люди не славянской национальности. Анатолий больше не переступал порог некогда любимого им заведения. Привычка привычкой, а принципы принципами. Проезжая как-то мимо знакомого заведения, Верхоправдов предался унынию: было б как раньше, сейчас бы остановился, перекусил, а теперь…. Чёрт знает что, и куда только власти смотрят?! Проехав ещё немного, Анатолий заметил группу крепких молодых людей, их было немного, но они явно чувствовали себя силой. Верхоправдов знал, что это крайне правые, они на всех углах призывали очистить родину от инородцев. Сам он всегда старался держаться подальше от политики, в которой как ни крути, а всегда проиграешь, но тут, обида за знакомого предпринимателя и голодный желудок, сделали своё дело, Анатолий остановил машину. Сперва, парни встретили его насторожено, что собственно нужно этому незнакомцу? Но потом завязался разговор. - Что с хозяином закусочной, спрашиваешь? – сказал один из парней, - обанкротился и уехал. А чёрные тут как тут, всё прибрали к рукам. - Быстро они подсуетились, - возмутился Верхоправдов. - Если мы будем просто сидеть и смотреть, - сказал второй парень из группы, - нас ещё не такое ждёт. - Наверное, - согласился Анатолий. - Уж ты нам поверь, - повысил голос первый парень, - по всей стране эта черномазая чума, Россия уже стонет под всеми этими пришельцами. Верхоправдов слушая эти речи, лишь кивал, не имея желания, ни соглашаться, со всем что сказано, ни спорить. В принципе, он вполне разделял многие взгляды своих новых знакомых, но это в принципе, что ж до частностей, то в них, Анатолий пока не хотел вникать. Верхоправдов стал регулярно встречаться с новыми знакомыми, забирал листовки их организации из маленькой типографии, привозил на митинги плакаты. Правда, когда Анатолию предложили перевезти на его машине сомнительные коробки, он категорически отказался. - Слабо? – усмехнулся один из новых знакомых. - Слабо, - признался Верхоправдов, - и вообще, вы меня в эти дела не впутывайте. - Боишься, значит, испачкаться? - А какая мне радость пачкаться? У меня клиенты, семья. - Будь, по-твоему, - сказал парень, и добавил: - пока. Ты просто многого ещё не понял, подождём, пока дорастёшь. Смеркалось, стал накрапывать дождь, Верхоправдову хотелось поскорее оказаться дома, лечь на диван и отдохнуть от всех нескончаемых проблем трудового дня, ничто другое, его в этот момент не волновало. Но внезапно, его внимание привлёк огонь, который полыхал над знакомой ему закусочной. Свершилось справедливое возмездие, мелькнуло у него в голове, так вот, господа инородцы. Чуть отъехав, Верхоправдов затормозил и вылезь из машины, чтобы вдоволь насмотреться на «праведный огонь». Вдруг, Анатолий заметил, что к его машине приближаются двое мужчин, один тащил другого, который был толи пьян, толи ранен, Верхоправдов решил сразу же уехать, к чему ему лишние проблемы. Но силуэты мужчин показались ему знакомыми, он замешкался, и вскоре мужчины были перед ним, это были его новые знакомые, один из руководителей крайне правых, тащил своего заместителя. - Хорошо, что тебя встретили, - сказал тот, тащил приятеля. - Что случилось? – опасливо спросил Верхоправдов, глядя на пожар. - Об этом потом, открывай дверь, видишь, Стёпа ногу подвернул. - Где это его угораздило? - Да вот нашёл такое место. Ну, нечего тут светиться, поехали. Из закусочной стали выбегать люди, они были возбуждены, растеряны, рассержены. У подобной толпы, не стоило стоять на пути, попадёт и виноватым, и правым. Среди выбежавших людей был и Рашид, он пришёл в закусочную с отцом. В этот вечер Багир расщедрился и решил угостить соотечественников бесплатным пловом. Рафик старался всегда держаться подальше от бандитов, и своих и чужих, добра ведь от них не дождёшься. Но не прийти к Багиру, означало потерять то не многое, что отец Рашида имел. Праздник был в самом разгаре, когда окна закусочной со звоном разлетелись от удара больших бутылок, которые разбились, упав на пол, и разбросали по всему помещению огненные языки. Ошалевший народ бросился на улицу, толкая и давя, друг друга. Рашиду на минуту показалось, что он не вырвется из этого ада, либо, погибнув в огне, либо, приняв смерть под ногами обезумевшей толпы. Но небо пощадило его, очутившись, а улице, Рашид раскрыл рот и стал хватать воздух полной грудью. Бросив взгляд в сторону, подросток увидел Верхоправдова, который сажал в свою машину двух сомнительных типов, встречая их в городе, сын Рафика часто слышал в свой адрес много недобрых слов, как правило, это касалось национальности. Они регулярно обещали очистить страну от чёрных, такие люди, и закусочную вполне могли поджечь. А отец милы? Да и он такой же, Рашид знал, что Верхоправдов никудышный человек, а теперь, решил, что Анатолий просто бандит которого нужно обходить стороной. Укажи он на этих троих, и борцам за чистоту расы, пришлось бы туго. Но ведь с ними был отец Милы, что будет с ней, если с Верхоправдовым что-то случится? Пока подросток размышлял, машина Анатолия скрылась. Что именно произошло в тот вечер, Мила толком не знала, твердили о пожаре в закусочной, поджоге, а часто пропадающий отец, пуще прежнего ругал инородцев, и раздражался, по каждому пустяку. - Весь город кишит чернозадыми, - часто кричал он, - куда ни глянь, всюду они. - Хоть при дочери выбирал выражения, - пыталась успокоить его жена. - А чем плохи мои выражения? – возмущался отец, - пусть Милка знает, в каком чёртовом мире ей придётся жить. Я от неё ничего не скрываю. - Так уж ничего?! - Прикуси язык, дура, - обозлился отец, - лучше следила за дочкой, а то, девчонка валандается с узбеками, а тебе и дела нет. Ещё неизвестно, к чему это приведёт, или ты подготовила себя к её залётам? - Как ты только можешь говорить такое? – воскликнула мать. - Да могу, я всё могу. Рашид стал звонить Миле, и в её дворе он почти не появлялся. Причину подобного поведения друга, девочка не знала, возможно, он где-то услышал резкие высказывания её отца, и обиделся. Если дело обстояло именно так, то это было несправедливо, её не должны карать за чужие грехи. Как-то во дворе, к ней подошла мать одного из малышей, жившего в их дворе. Они давно симпатизировали друг другу, и Мила очень любила играть с сынишкой женщины. Звали женщину Женевьева, она была красива и приятна в общение. - Я рада, что тебя встретила, - сказала женщина, - у меня к тебе просьба. - Какая? – спросила Мила. - У меня есть друзья в российско-немецком обществе, и они попросили меня поухаживать за одной старой могилой. - А чья она? – спросила девочка. - Одного немецкого генерала, - ответила мать малыша, - он погиб ещё в первую мировую войну, во время Брусиловского прорыва, поможешь? - Если нужно, то конечно помогу! - Замечательно, спасибо тебе большое, встречаемся завтра в три, на этом же месте. На другой день, женщина и девочка встретились в назначенное время. Женевьеве была нужна помощница, чтобы убрать на м4огиле до шести, когда надо было забирать сына из детского сада. Они прошли под небольшим мостом, оставили позади скромные огородные участки, и, обогнув воинскую часть, которую вскоре собирались расформировывать, увидели на небольшом пригорке, чуть заметный холм, с большим ржавым крестом. - Даже удивительно, - сказала Женевьева, - что эта могила до сих пор сохранилась, ведь после великой отечественной, её могли снести или разграбить, в поисках драгоценностей. Что ж, приступим к делу. - Приступим, - отозвалась девочка. Они стали собирать в мусорный мешок прошлогодние листья, бумажные стаканчики, обрывки газет. Хоть и с трудом, но чистота была наведена. Человек, чьи останки покоились под ржавым крестом, не был родственником Милы, более того, её пращуры с ним воевали, но теперь, все эти распри, были почти всеми забыты. Всё что минуло в лету, было лишь историей, которую просто нужно чтить. Они всё сделали как надо, и Женевьева ещё успела к шести в детский сад за сыном. Миле было приятно, что она смогла помочь хорошему человеку, к тому же, привести в порядок место вечного успокоения человека, у которого, возможно, и потомков-то уже не осталось, дело правильное. Спустя неделю, они снова побывали на генеральской могиле, и посадили там цветы. С ними был Рашид, просто взять и забыть Милу, он не мог. ------------ ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ ------ Мила кружилась в танце легко и свободно, она обожала танцевать, и всегда с удовольствием ходила в танцевальную школу. Преподаватели всегда её любили, за прилежание и добрый характер. Но сегодня, девочка заметила, что учительница смотрит на неё как-то странно. У неё всегда был такой вид, перед серьёзным разговором. Детям дали ещё несколько упражнений, Мила делала их очень старательно, стараясь в точности выполнять все указания наставницы. Во время занятий девочка чувствовала себя легко и свободно, все неприятности и беды, отступали прочь. Она словно улетала в далёкий мир, где не было разочарований, бед и унижений. Девочка и сама не помнила, с чего началась её любовь к танцу, но представить жизнь без этого кружения, без удивительного вихря эмоций, она не могла. Когда Мила хотела отправиться в раздевалку с другими детьми, преподавательница задержала её. - Постой, - сказала она, - мне нужно с тобой поговорить. - Хорошо, - кивнула девочка. Когда они остались одни, учительница пристально взглянула на Милу и сказала: - Жаль, что тебе приходится это говорить, но такое уж теперь время, твои родители уже четыре месяца не платят за учёбу в школе. Учебный год кончается, и если долг не будет погашен, ты не сможешь продолжить занятия осенью. - Я понимаю, - прошептала Мила. - Надеюсь, твои родители найдут нужную сумму, у тебя есть способности. Мила кивнула в ответ, зная, что, скорее всего, возобновить занятия осенью, ей не удастся. Придя в раздевалку, девочка быстро собрала вещи, и почти ни с кем не разговаривая, покинула танцевальную школу. Преподавательница с сожалением на уходящую ученицу, ей будет, очень жаль, если Мила больше не вернётся в школу, а у неё есть и способности, и желание трудиться над собой, жаль, что теперь, это ни кому не нужно, всем нужны лишь деньги. Кончался июнь, было зелено, тепло и комфортно. Дни были жаркими, ночи тёплыми, и, казалось, что подобное блаженство, продлится вечно. Было б хорошо, подумала Мила, если бы осень не наступила вообще, и дело было не только в том, что она обожала купаться, и дышать ароматом разнотравья. Девочке не хотелось, чтобы пришёл момент её расставания с танцевальной школой. Она уже слышала злорадный возглас отца: наконец-то покончено с этими танцами! А после, он наверняка добавит, что нечего впустую тратить деньги. Верхоправдов полагал, что дочь не умрёт без этих танцев, а раз так, то и обсуждать особенно нечего. Ей совсем не хотелось идти домой, атмосфера грубости и пошлости, угнетала её, она всё время чувствовала, что находится в нестерпимо душной комнате, в которой нельзя открыть окна. Подобные чувства, посещали её и раньше, просто теперь они были особенно сильными. Во дворе дома, где жили Верхоправдовы, было шумно, набившись в песочницу, малыши пытались играть, но на самом деле, они лишь толкались, шумели, и мешали друг другу. Возле песочницы приостановился Данька, на нём были шорты и майка, он обладал спортивной фигурой, и был весьма красив. На копающихся в песке малышей, подросток смотрел явно с высока. Его крепкие плечи закрывало широкое полотенце, Данька шёл купаться. - Самый кайф на море, - говорил он, - это когда начинает портиться погода, вода чернеет, волны становятся всё выше, и ты под них ныряешь, словно бросаешься в преисподнюю. Многие малыши слушали оратора с интересом, и даже со страхом, шутка ли сказать, добровольно бросаться в преисподнюю! - Вам-то этого, конечно, не понять, - закончил свой рассказ Данька, глядя на малышей, - ваше дело плескаться в ванне, под присмотром мамаш. Парень оглянулся, и заметил Милу. - А ты идёшь на пляж? – спросил он девочку. - Да нет, настроение не то, - ответила Мила. - Это в такую-то погоду, у тебя нет настроения?! – воскликнул Данька. - Ну, погода собирается портиться, - сказала девочка, глядя на набегающие облака, - но я просто не хочу идти, не зависимо от погоды. Такое Даниилу было сложно понять, он гулять хотел всегда, не зависимо от настроения, погоды, и прочих внешних обстоятельств, и слова Милы, у него вызвали лишь иронию. - Идти на пляж не хочется, - сказал он, - а сидеть со старухой, и горбатиться на чужой могиле, хочется? Ничего, не ответив, Мила отправилась к своему подъеду, ей не хотелось выслушивать Данькины подковырки, её итак ждал достаточно неприятный разговор. Вернувшись, домой, Мила поцеловала маму, и, зайдя в ванную, вымыла руки. После этого, она отправилась к отцу, приблизительно представляя себе их разговор. Увидев дочь, лежавший на диване отец, поднял голову. - Вернулась? Где была? – произнёс он. - На танцах, - ответила Мила. - Опять эти чёртовы танцы, - заворчал отец, - ты что же, надеешься благодаря им, прославиться? Выиграть международный конкурс? Отец даже встал с дивана, он говорил всё громче, а в его голосе всё явственней проскальзывали нотки раздражения. - Все эти школы и кружки, - решительно заявил он, - придуманы только для выкачивания денег из простофиль, но я-то, слава богу, не из их числа! - Осенью, - сказала девочка, - у меня есть шанс, выступить на конкурсе. - Ишь ты, международном? - Пока нет, но довольно престижном. - Престижном? – отец усмехнулся, - ну, валяй, может в телек попадёшь, посмотрим. - Но погасить долг за учёбу, - сказала Мила, - иначе, я не смогу продолжить занятия. - Вот как, - закричал отец, - снова деньги, я так и думал, что всё снова сведётся к деньгам. Забудь об этом, забудь! Нашла, на что деньги клянчить, я не дам на это ни копейки. Мила вышла из комнаты, ей всё было ясно, со школой танцев покончено, ещё одно разочарование в жизни, ещё один удар. А из комнаты отца продолжал доноситься его громкий голос: - Всякие там евреи и кавказцы, не смогут обвести меня вокруг пальца, дудки. А вот их самых нужно выбросить из страны. Крик разносился по квартире, ещё минут десять, и просто громкие слова сыпались вперемежку с грубой бранью. Если Анатолию подворачивался повод, он начинал припоминать все свои обиды последнего времени, и обвинял всех и вся. Но после того как пар был выпущен, вспышка ярости постепенно пошла на спад, Верхоправдов успокоился, лёг на диван и уснул. Миле было очень грустно слушать отцовскую ругань, на душе стало совсем скверно. В такие минуты, человеку особенно нужна чья-нибудь поддержка. И девочку обняла мать, обняла так, как способна обнимать только мама, тепло, нежно, даря надежду. - Не грусти, доченька моя, - сказала Любовь Верхоправдова, - не надо, что ж поделать, если у нас такой папка, нам его не переделать. Мила это знала, она всё понимала, любила отца таким, какой он есть, ей просто было обидно, очень обидно. Мила сидела у песочницы, задумчивая и печальная, она была так погружена в себя, что даже не заметила подошедших к ней малышей. - Мила, тебе грустно? – спросил один из малышей. -Ничего, бывает, это пройдёт, - Мила Верхоправдова постаралась улыбнуться. - А вчера Данька, чуть не утонул, - сообщил один из малышей. - Как так, - удивилась Мила, - что случилось? - Говорят, что поднялся сильный ветер, но всё равно полез купаться, его чуть не унесло в море. Я теперь буду бояться ходить в море, - закончил свой рассказ малыш. - И я, - поддержал его приятель. - Я тоже, - присоединился другой. - Это напрасно, - сказала Мила, - бояться моря не нужно, просто надо быть осторожными, ну, а Данька, очень уж задаётся. А хотите, я научу вас плавать? Тогда вы и моря перестанете бояться. - Хотим, конечно, хотим, - оживились малыши. - Прекрасно, договорились. Обычный вроде бы урок в танцевальной школе, превратился для Милы, в настоящую муку, она всё время думала о неприятном объяснение, которое ждало её после окончания занятий. Учительница то и дело посматривала на Верхоправдову, казалось, что ей хотелось всё поскорее выяснить, и покончить с этим делом. Едва закончились занятия, учительница отвела девочку в сторону. - Ты говорила с родителями? - спросила она Милу. - Говорила, - ответила девочка. - И что? - У них нет денег. - Вот как, жаль, у тебя есть способности, но ничего не поделаешь, нам придётся с тобой расстаться. После этой фразы, учительница решительно отвернулась от девочки, и больше ни разу не взглянула на бывшую любимицу. Мила возвращалась домой, не спешно, глядя в основном только себе под ноги, и находясь в невесёлом расположении духа, когда ничто не радует, не увлекает. После прошлого урока она боялась наступления осени, когда должно было состояться её расставание с танцевальным кружком, но ждать долго не пришлось, всё разрешилось прямо сейчас. Вместо летнего отдыха, она собиралась каждый день готовиться к октябрьскому конкурсу, но теперь, в этом не было необходимости. На душе было нестерпимо грустно, и почему в этом мире всё решают только деньги? Миле очень захотелось поговорить с Рашидом, поговорить сейчас, в эту минуту, но он уже давно ей не звонил, возможно, это был конец их дружбы. Расставшись с танцевальной школой, Мила могла теперь каждый день ходить с малышами на море. Задача перед нею стояла не простая и очень ответственная, Она стала ещё более ответственной, когда не все родители согласились отпускать с Милой, своих чад на море. Да ещё отец Даньки, подливал масла в огонь, говоря всем во дворе, что девчонка непременно перетопит всю детвору, как слепых котят. Но несмотря ни на что, весьма скоро, почти все малыши могли вполне сносно держаться на воде. Эта удача очень обрадовала Милу, вселив в неё дополнительные силы. Данька, отныне редко задевал малышей, а, подходя к песочнице, он по долгу смотрел на детвору, не отводя взгляда. РЕМОНТ ------------- Разговоры о ремонте в подъезде, ходили среди соседей давно, были в этом процессе и свои пики, и времена затишья, в любом случае, эта затея не забывалась никогда. Не очень-то это приятно, каждый день любоваться на обшарпанные размалёванные стены. Сперва, жильцы дома просто клянчили желанный ремонт у властей, для чего, писали многочисленные письма во все инстанции, и, не дождавшись ответа, очень возмущались тому, что их усилия ни к чему не приводят. Но настал день, когда самые активные люди сказали: хватит! Они решили, что счастье, находится в их собственных руках, а раз так, ремонт нужно делать собственными силами. Узнав про подобную затею, отец Даньки предложил помощь своей бригады, они были людьми с опытом, и уже давно набили руку в подобных делах. Всё шло неплохо, пока речь не зашла о цене, тут-то и возникли главные проблемы, запрошенная сумма, была слишком велика, и от услуг бригады пришлось отказаться. - А просто так, только птички поют, - сказал, отец Даньки обидевшись. И в это б самое время, кто-то вспомнил про Рафика, мол, работают добросовестно, и берут по-божески, и вскоре, узбекский строитель и его сын, были наняты в помощь. Вскоре они появились в подъезде, и, обсудив с жильцами будущую работу, приступили к делу. Новые работники, белили и красили вместе с жильцами, помогая им и дельными советами. Узнав, что отец с отцом работают в её подъезде, Мила обрадовалась, ведь это был шанс общаться каждый день, увы, сбыться этим мечтам, было не суждено. Отец подростка всегда был на чеку, когда, проходя мимо Рашида, девочка спросила, как дела? Рафик не позволил сыну даже ответить, дёрнув его за рукав, он пробурчал: - Нужно работать, а не болтать. Вечером, в дверь к Верхоправдовым кто-то позвонил, Мила, была в своей комнате, и слышала, что мама открыла дверь, и впустила гостя, который сразу же прошёл к отцу. Девочка не обратила на это событие особого внимания, она размышляла о сегодняшней встрече с Рашидом, и его отцом, о том, что Рафик не прав, запрещая сыну общаться с тем, с кем ему хочется, любой человек имеет полное право, решать подобные вопросы сам. Вдруг, её размышления, прервал страшный вопль, от которого по всему телу пробежали мурашки. Это кричал её отец, в потоке бранных слов, можно было разобрать следующее, вкалывать просто так, он не желает, и желающих проехаться на его горбу, ждёт разочарование. Миле было не очень приятно всё это слушать, но и затыкать уши, смысла не было, от жизни не спрячешься. Утром, направляясь на работу, Анатолий вышел из квартиры, и уже собирался захлопнуть за собой дверь, и в это время, он услышал голоса, кто-то поднимался по лестнице, один из голосов, показался Верхоправдову знакомым. Прислушавшись, отец милы понял, что голос принадлежит Рафику, человеку, с которым не так давно, у них возникли такие трения. Верхоправдов совсем не хотел столкнуться со своим бывшим работником, да ещё у ворот собственной квартиры, он быстро вернулся назад, и аккуратно закрыл за собой дверь. Кто их знает, этих инородцев, думал Анатолий, может они специально согласились на эту работу, чтобы поквитаться со мной! Как бы там ни было, а пока они здесь, из квартиры лучше не выходить. Он позвонил на работу, сославшись на болезнь, взял отгулы, и приготовился держать длительную оборону. Мила часто видела отца лежавшим на диване, с открытой книгой, он часто брал в руки «дом на дюнах», Стивенсона, видимо, представляя себя мистером Хеддлстоном, которого окружили враги, угрожая раправой. Так прошло две недели, в течение которых, косметический ремонт в подъезде, был закончен. Рафик больше не появлялся в подъезде, и Анатолий смог смело покинуть своё убежище. Бросив строгий взгляд, на проделанную в подъезде работу, Верхоправдов лишь поморщился: - Можно было сделать и получше, - строго сказал он. Раньше на рынок с Таисией Тимофеевной ходил Данька, хоть и не хотя, но он помогал ей таскать сумки и пакеты. Теперь, после разрыва с Данькиной семьёй, помочь старой женщине было некому, и лишь мила вызвалась помочь соседке. Таисия Тимофеевна, была рада помощи, улыбнувшись, она сказала: - Стоит купить хорошего мяса, и приготовить плов, у меня хорошо получается плов, отметим окончание ремонта. На другой день, по пути на рынок, они побывали в нескольких магазинах, Таисии Тимофеевне нужно было приобрести разные мелочи, без которых в жизни, наверное, не обойтись. Куда бы они ни пошли, всюду встречались подруги и добрые знакомые Милиной соседки, Таисия Тимофеевна была человеком хорошим, и люди к ней тянулись. Повстречавшимся женщинам, было что обсудить, и сообщить друг другу. В их жизни, были, конечно же, радостные моменты, успехи детей, взросление внуков. Но было и много болезней, потерь, одиночества, ведь в мире так много чёрствости и безразличия. Как хорошо, что Таисии Тимофеевне есть, кому помочь, думала Мила, В любой момент, когда это нужно, и, Если ты, готов помочь ближнему, это вовсе не означает, что кто-то ездит на твоём горбу, жаль, что папа это всё равно не поймёт. Плов, в итоге получился замечательный, им угостили всех, кто участвовал в ремонте подъезда, таким образом, и Таисия Тимофеевна с Милой, поучаствовали в общем деле. ----- ХМУРЫЙ ДЕНЬ ----------- Который день за окном лил дождь, очередной циклон принёс плохую погоду, и никак не хотел уходить. Как знать, долго ли ещё продлится эта слякоть. Мила без энтузиазма смотрела на непогоду, оказаться на сырой улице ей совсем не хотелось, мало радости идти добровольно на дождь и ветер. Но сегодня второй четверг месяца, они с Женевьевой, должны идти на генеральскую могилу. Женщина ей не звонила, значит, всё остаётся в силе, и нужно идти. Мила надела туфли, и потянулась за курткой, в такую погоду лучше одеться получше. Во взгляде отца промелькнуло ехидство и раздражение, служение на общественном поприще, никогда не привлекало его. - Опять потащишься на эту могилу? – спросил он. - Пойду, - ответила девочка, - мы же договорились с Женевьевой. Мокнуть под дождём, из-за какого-то давно истлевшего фрица! Бред, просто бред. В ответ, девочка лишь дёрнула плечами, какая разница, кем был, давно умерший человек, теперь, просто есть могила, которая нуждается в уходе. Да и нарушать своё слово не гоже. Не смотря на ветер и сырость, девочка отправилась в путь, её подруга, наверное, уже на месте, нужно торопиться. Но, придя на генеральскую могилу, Мила увидела там незнакомых молодых людей, они наводили порядок вокруг холмика с крестом, и говорили на немецком языке. К Миле подошла Женевьева, видимо, она тоже трудилась, на руках женщины, были грязные перчатки. - Ты могла не приходить, - сказала мать малыша, - тут всё уже сделано. Ребята молодцы, постарались, это волонтёры, из германии. Девочка взглянула на немцев, и ничего не сказала. - Ступай домой, - сказала женщина, - не стоит тебе здесь мокнуть. И то верно, зачем здесь стоять без дела, раз уж обошлись без неё, зачем же напрасно мокнуть и мёрзнуть. Увидев Милу на пороге квартиры, отец злорадно усмехнулся, его почему-то всегда очень радовали чужие неудачи. - Что, - сказал он, - обошлись без тебя? Так тебе и надо, не будешь со своей помощью. Мила снова промолчала в ответ, спорить с отцом не было смысла. Тем более, что сегодня действительно обошлись без неё. Матери не было дома, она ушла на работу, и оставаться дома совсем не хотелось, и Мила отправилась к Таисии Тимофеевне. Пожилая женщина заканчивала уборку, она вытирала кухонную дверь. - Давайте я вам помогу, - предложила Мила. - Это очень с твоей стороны, - ответила Таисия Тимофеевна, - пока ты закончишь с дверью, я успею приготовить заварку, твоя помощь всегда кстати. - Не все так думают, - сказала Мила. Готовя заварку, женщина спросила: - Что опять случилось? Мила поведала ей о событиях сегодняшнего дня. Таисия Тимофеевна внимательно её выслушала. Тем временем, Мила закончила свою работу, а у Таисии Тимофеевны была готова заварка. Сев за стол, они вернулись к прежнему разговору, и пожилая женщина произнесла: - Что ж, в жизни много моментов, когда нас не хотят понять, и к этому нужно быть готовым, это касается и очень серьёзных дел, и мелочей. - С вами часто такое случается? – спросила Мила. - Да уж случается, не сомневайся, - заверила Таисия Тимофеевна, - серьёзные случаи, я вспоминать пока не буду, а по мелочам и думать долго не надо. Многие мои знакомые, а особенно их внуки, не принимают мою привязанность к сериалам, но я их люблю, и ничего не могу с собой поделать. - Никогда не смотрела сериалы, - призналась Мила. - Не могу назвать их шедеврами киноискусства, - сказала женщина, - но они меня отвлекают от проблем, спасибо и на том. Сейчас кстати, начинается очередная серия, не хочешь посмотреть? Мила согласилась, и села смотреть фильм История, которая разворачивалась на экране телевизора, была весьма банальной и предсказуемой, при других обстоятельствах девочка никогда бы не села смотреть подобный фильм. Но сегодня был особый случай, ей хотелось поддержать соседку, и самой отвлечься, избавиться от неприятных мыслей, И сериал оказался очень кстати. --------- МЕЧТЫ ------------------------- Холодный и пасмурный циклон, наконец, ушёл, и погода стала налаживаться. Правда, хорошие дни время от времени сменяло ненастье, и к душам вновь начинало подкрадываться унынье. И лишь Анатолий Верхоправдов, был решительно равнодушен к непогоде, взглянув в окно на очередное пришествие дождя и ветра, он с удовольствием устраивался на любимом диване, и смотрел телевизор. А Мила и её мама очень огорчались, видя за окном тучи и дождь, им хотелось тепла, хотелось настоящего лета. Они каждое утро просыпались с простой надеждой, новый день, принесёт с собой долгую летнюю благодать. И нередко так и было, солнце щедро одаривало землю своими лучами. Но, к сожалению, солнечные дни, снова сменяло ненастье. Несмотря на своё внешнее равнодушие, Верхоправдов тоже стал морщиться, глядя на капризы погоды. Снова прохладно, снова дождь, а ведь впереди ещё и осень с зимой! И вот выйдя в одно пасмурное утро на кухню, Анатолий заявил жене и дочери: - А не слетать ли нам на юг, недели на две. Мила и её мать были приятно удивлены и обрадованы, они давно мечтали про подобную поездку, да всё как-то не складывалось, и вот оно, исполнение желанья. Но самое главное было в том, что отец, наконец, вспомнил о них. Началась подготовка к поездке, первым делом, были заказаны билеты на самолёт, это было первым шагом, за которым должны были последовать и остальные. Покупались какие-то вещи, в которых Верхоправдовы собирались прогуливаться по курорту, и велись разговоры о том, как все замечательно загорят под южным солнцем. Какая же это замечательная вещь, ожидание чего-то хорошего, сердце наполняется сладкой истомой, благодаря которой, появляется иллюзорная надежда, что всё в жизни будет хорошо. Это был очень хороший день, день, когда светило солнце и всё ладилось. Мила с мамой сходили в авиа кассу, и купили билеты, которые были заказаны ранее, потом они зашли в аптеку, и купили Таисии Тимофеевне лекарство, которое до этого, нигде не удавалось найти. Мила и её мать, вернулись домой, довольными собой. Когда вечером дома вернулся отец, они не без удовольствия сообщили ему, что билеты на самолёт у них на руках, и вообще прошедший день был проведён с большой пользой. Анатолий Верхоправдов, слушал их молча, иногда кивая, но в основном, он просто смотрел в свою тарелку, не демонстрируя особых эмоций. Когда ужин был закончен, и отец встал из-за стола, он вдруг сказал маме: - Завтра пойдёшь и сдашь билеты, всё отменяется. - То есть, как? – растерянно произнесла мать. - Очень просто, сдашь билеты, и получишь деньги, у меня появился весьма интересный проект, буду консультировать крупную фирму, так что, всякой чепухой заниматься, некогда. Сказав это, отец зевнул, и отправился в свою комнату. Мама Милы несколько минут стояла посреди кухни, почти не двигаясь, толи, собираясь расплакаться, толи, намереваясь принять самое важное решение в своей жизни. Но в итоге, она просто принялась мыть посуду. Мила какое-то время не могла собраться с мыслями, ещё час назад, ей казалось, что отцов характер стал меняться, и всё в их жизни, теперь пойдёт по-другому, и вот, всё вернулось на круги своя. Мечта о далёкой поездке, так и осталась мечтой. Несколько дней лил проливной дождь, словно осень решила наступить уже в июле, но внезапно всё переменилось, пришла пора солнца и тепла. И как-то раз, Мила предложила матери: - А давай, бросим всё и отправимся на пляж, искупаемся, позагораем. - А дела по дому? – вздохнула мать. - Подождут, - убеждённо сказала девочка. - Думаешь? - Вдруг улыбнулась Верхоправдова старшая, - что ж, так тому и быть, идем на пляж. Они выбрали на пляже, место подальше от толпы, где не ощущалась навязчивая суетность мира. Купанье и лежание на солнышке, быстро подняли настроение матери, давно уже она не чувствовала себя так хорошо. Мила смотрела на маму, и радовалась, пусть их путешествие на юг не состоялось, и не удалось набраться новых впечатлений, но зато, её мама стала снова улыбаться, забыв хоть на время о житейских неурядицах. ------------------ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ -------------------- Мила и Женевьева встретились во дворе, обе спешили по домам, Миле нужно было покопаться в Интернете, а Женевьеву, дома ждал сын. Но женщина всё равно приостановилась. - У меня к тебе просьба, - сказала Женевьева, - ты бы не могла через часик прийти к нам, мне нужно отлучиться, а сын немного заболел. - Хорошо, я обязательно приду, - пообещала Мила. - Спасибо, знаю, что на тебя можно положиться. Миле было приятно, что на неё надеются, и она всегда старалась оправдывать эти надежды. Осознание нужности очень помогало ей в жизни. И сейчас, она торопилась домой, чтобы выполнить просьбу Таисии Тимофеевны, попытаться найти старую подругу женщины, воспользовавшись Интернетом. Направляясь к подъезду, она заметила Даньку, который, окружив себя мальчишками, что-то вещал. Есть же на свете люди, любители шумихи вокруг своей персоны. Даньке бы сюда репортёров, с камерами и диктофонами, вот бы он покрасовался! Снимая кроссовки, Мила услышала мамин голос: - Будешь пирожок? Я сегодня испекла. - Спасибо, мамочка, - ответила девочка, - потом, у меня сейчас важное дело. Она прошла в свою комнату, и засела за компьютер. Наверняка, ей удастся помочь Таисии Тимофеевне, с помощью Интернета можно сделать многое. Но дело пошло не так быстро, как того ожидала Мила. Таисия Тимофеевна не помнила точно ни отчество подруги, ни точную дату её рождения, и это очень затрудняло поиск. При необходимой фамилии, не совпадало либо отчество, либо имя. И всё-таки, терпение Милы было вознаграждено, она смогла найти подругу, своей пожилой соседки. Две престарелые женщины, давно не виделись, и вот теперь, они смогут узнать друг о друге всё. Довольная собой, девочка взглянула на часы, о боже, Мила просидела за компьютером, больше двух часов, а ведь её ждёт Женевьева. Девочка быстро выключила компьютер, и побежала в прихожую, если поспешить, ещё всё можно исправить, и везде успеть. Как в это время вернулся с работы отец, он не спешно снимал туфли. - Здравствуй, папа, - сказала Мила, и потянулась за своими кроссовками. - Отец в дом, дочь из дома, - проворчал Верхоправдов, - куда собралась? - Я к Женевьеве, она попросила побыть с её сыном. Обычно девочка не признавалась родителю, что идёт кому-то помогать, подобные инициативы, отец не одобрял, но сейчас, она очень спешила, и выдумывать, не было времени. Отец поморщился. - Готовишься стать матерью Терезой? – сказал он. - Просто хочу помочь, - ответила Мила и направилась к двери. - Напрасно прогуляешься, - сообщил отец, - не дождавшись тебя, твоя Женевьева уехала, и малого забрала с собой. - Как же так, - вздохнула, Мила. Она не привыкла подводить людей, и случившееся, её огорчило. Отец же, напротив был доволен. - Молодец дочь, - сказал он, - нечего перед всеми расстилаться. Молодец, чем же она молодец? Тем, что не сдержала слово, подведя человека? Эх, папа, папа! А ведь если Женевьева просила, значит, ей действительно нужна помощь. За ужином, отец говорил больше обычного, и, похоже, был весьма доволен собой. Всё сводилось к тому, что он дал своим клиентам толковый совет, а именно, как разорить их конкурентов. Отец считал себя гением, и полагал, что скоро одной разорившейся фирмой будет больше. Мила старалась не слушать отца, сосредоточив внимание на ужине, который как всегда был очень вкусным. Прошло несколько дней, и от подруги пожилой соседки, пришло электронное письмо. Она была очень рада, что от Таисии Тимофеевны пришла весточка, и надеялась на скорую встречу. Прочитав письмо, Мила улыбнулась, приятно делать людям добро. Девочка отправилась к соседке, и на лестничной площадке встретила Женевьеву. Мила Верхоправдова, чувствовала себя не ловко, ведь она не так давно подвела свою добрую знакомую. Но женщина и не думала обижаться, она спросила: - Как дела? Словно и не было этой истории с забывчивостью Милы. Всё вроде бы уладилось, и лишь вспоминая, обречённую на разорение фирму, Мила чувствовала себя немного виноватой. ВИНА --------- К отцу Милы в один из дней, пришёл какой-то старик, он был раздражён, озабочен, и ни с кем не поздоровавшись, скрылся в комнате отца. Вскоре из комнаты стали доноситься громкие возгласы, разговор явно проходил на повышенных тонах. Отец плохо сходился с людьми, часто ссорился и ругался с ними, всегда обвиняя других, и никогда не признавая своих ошибок. - Я доверился вам, - кричал старик, - положился на ваши советы, и в результате потерял все деньги. - Риск есть всегда, - равнодушно ответил отец, - что собственно от меня теперь требуется? - Что? Вы ещё спрашиваете? Могли бы хотя бы извиниться. - Извиниться, - отец ехидно засмеялся, - ну, если вам от этого легче, прошу прощения. - Вы просто издеваетесь! – вопил старик, - глумитесь над пожилым человеком. - Что же вам угодно? - Признание своей вины и возмещение моих потерь. - Возмещение? Ну, это уж полный бред, не тешьте себя иллюзиями. - И это всё что вы можете сказать? - Могу ещё добавить, что больше не задерживаю вас. Вне себя от ярости, старик покинул квартиру. Обида и злость переполняли старикову душу, он не видел ничего вокруг, ему хотелось отомстить за причинённое зло, отомстить жестоко. Подъезд остался позади, старик брёл по двору. Обманут, нагло обманут, стучало у него в голове, и ничего уже исправить нельзя. Покинув двор, пожилой человек оказался на центральном проспекте города. Прошло немного времени, семья Верхоправдовых стала постепенно забывать случай со стариком, его вытесняли новые события быстротечной жизни. Но однажды во время ужина, отец сказал матери: - Помнишь старика, который недавно приходил к нам? - Тот, с которым ты повздорил? - спросила мать. - Повздорил? Я просто выставил его за дверь! Анатолий хотел, чтобы дома все принимали лишь его трактовку событий. Когда Верхоправдовы вспоминали что-нибудь из прошлой жизни, глава семейства убеждён лишь в своей памяти, и лишь он мог все детали былых событий. Было время, когда мать Милы пыталась отстаивать свою точку зрения, но это приводило лишь к скандалам. Жена не стала спорить с Анатолием, она ждала продолжение рассказа, и Верхоправдов произнёс: - Я узнал сегодня, что он погиб. - Погиб? Когда? - В тот самый день. Уйдя от нас, старый маразматик угодил под машину. - Какой ужас! - Видно на облачка загляделся, - съязвил отец. - Зачем ты так, - вздохнула мать, - человек ведь умер. - Он-то умер, - мрачно произнёс Анатолий, и не сказал больше ни слова. Мать Милы убирала со стола с тяжёлым сердцем, это настроение передалось и девочке, вечер был вконец испорчен. Анатолий занимался повседневными делами, ездил на машине, консультировал клиентов, подумывал о новых проектах, слава богу, желающих работать с ним всегда хватало. Отвратительный характер Верхоправдова, компенсировался его профессионализмом, это многие ценили. Однажды к Анатолию зашёл старый приятель и напомнил ему про историю с погибшим стариком. - Что об этом вспоминать, - удивился Верхоправдов, - было, да прошло. - Прошло да не у всех. - В каком смысле? - У старика есть сын, - пояснил приятель, - а он может не оставить это дело. Анатолий молчал. - Дело-то, говорят, было не очень чистым, - сказал приятель. - Меньше слушай сплетни, - ответил Верхоправдов. - Тебе видней. Приятель ушёл, а Анатолий нервно заложил руки за голову. Скверно, очень скверно, подумал он, сам виноват, не нужно быть таким сердобольным. К Верхоправдову обратился старинный друг, говорил, что дела у него идут скверно, и нужно чтоб кто-нибудь вложил приличную сумму в его бизнес, и Анатолий уговорил это сделать старика. Другу это не помогло, а Верхоправдов оказался в очень сложном положении. Мог ли отец Милы отказать в этой сомнительной услуге? Пожалуй, нет, друг не раз помогал Анатолию в очень серьёзных ситуациях, после подобного, человек остаётся должником надолго. Что ж, теперь долг отдан, но Верхоправдову придётся расхлёбывать новые проблемы. И находясь в ожидание, когда эти новые проблемы начнут проявляться, Анатолий Верхоправдов нервничал, его раздражали домашние, раздражали телепередачи, злили крики детей во дворе. Он кричал на мать, ко всему придираясь, то и дело, обижая её. Нередко, просыпаясь по ночам, Мила слышала, как отец ходит по квартире, включает и выключает телевизор, выходит на балкон. Его мучила бессонница, из-за последних проблем. Верхоправдов много курил во время этих ночных бдений, и по утрам на кухне сильно пахло сигаретным дымом. Казалось, что так будет всегда, но в один из дней, наступила развязка. К Верхоправдовым пришёл мужчина средних лет, с неулыбчивым, чуть бледным лицом, дверь ему открыла Мила. - Анатолий Верхоправдов дома? – спросил он девочку. -Да, дома, он у себя, - ответила она. - Я должен с ним переговорить. - Проходите. Через полминуты, мужчины с бледным лицом скрылся в комнате отца. Их беседа длилась довольно долго, видимо тема была непростая, но никаких громких возгласов, из комнаты не раздавалось. Мила отправилась на кухню, помогать маме, делать пирожные. И вообще, когда мать с дочерью что-то делали вместе, у них всё спорилось и ладилось. В подобные минуты все горести и неприятности уходили на второй план. Наверное, они все могли быть очень счастливыми, если определённые обстоятельства, в том числе, тяжёлый характер отца. Вскоре щёлкнул замок входной двери, гость ушёл. Спустя пару минут, на кухне появился Анатолий, он в прекрасном расположении духа, что случалось крайне редко. - Что вы тут делаете? – спросил глава семьи. - Пирожные, - ответила мать, - твои любимые, со сгущённым молоком. - Приятно слышать. - А твой гость ушёл? – спросила мать Милы. - Ушёл, - сказал отец и даже улыбнулся. - Ты выглядишь очень довольным, всё улажено? - Улажено, всё оказалось значительно проще, чем я думал. - Вот как? – мать с интересом взглянула на мужа. - Представь себе, - надменно провозгласил Анатолий, - ведь всему в этом мире есть красная цена, и сыновней любви тоже. Мать опустила голову и продолжила заниматься пирожными. А отец продолжил: -Этот голубчик быстро забыл о своих претензиях, получив хорошие отступные. Он повернулся к Миле и закончил: - Именно так всегда и бывает, деньги решают всё. В эту ночь ей приснился погибший старик, он, ничего не говоря, грустно смотрел на Милу, словно что-то ожидая, или собираясь что-то сказать. Девочка проснулась, ей было не по себе. Проходя на другой день мимо песочницы, Мила не смогла пройти мимо играющих малышей. Она присела и стала играть вместе с ребятишками. Подобное всегда радовало её душу, помогало жить. Жаль, что нельзя навсегда остаться в песочнице, в которой так хорошо и уютно. К сожалению, реальная жизнь быстро возвращает людей из иллюзий. Мама сообщила Миле о том, что соседка заболела, пожилая женщина лежит в одиночестве, дочь не смогла к ней приехать. Мила немедленно отправилась к Таисии Тимофеевне, ведь захворавшая соседка очень нуждалась в её помощи. В течение нескольких дней девочка почти не покидала больную, делая всё, чтобы она поправилась, и когда это случилось, женщина не напрасно от всей души благодарила Милу. Девочка ходила и на могилу немецкого генерала, одна, без Женевьевы, убираясь, ухаживая за цветами. Проходившие мимо солдаты, заметив девочку, стали обмениваться мнениями. - Смотри, - сказал один, - опять девчонка, - по любой погоде приходит. - Это что же, могила её дедушки, - ухмыльнулся другой. - Сомневаюсь, там вроде бы похоронен какой-то Фриц. - Какой ещё фриц? -Генерал что ли. - Генерал? Это многое объясняет. Солдаты засмеялись и ушли. Милу нисколько не обидели эти усмешки, мало ли что говорят случайные люди. Но душа её болела по-прежнему, история со стариком не отпускала девочку. Видимо, есть в жизни вещи, которые нельзя ни чем, ни искупить, ни смягчить. ---- ЗОВ ВОЛН --------------- Эдгар сидел во дворе в полном одиночестве, друзья разошлись по своим делам, а его маме снова было не до него. Сперва во дворе крутилась целая компания ребят, они бегали, играли, всем было весело, но кого-то позвали родители, другие ушли сами, Эдгар остался один. Он бы тоже отправился домой, но в квартире никого не было, его мама в очередной раз ушла по делам, и когда она вернётся неизвестно. Раньше мама всегда кого-нибудь просила побыть с Эдгаром, но теперь, по её словам, он не маленький и может оставаться дома один. Но сидеть одному в пустой квартире, мальчику не хотелось. Вот бы отправиться сейчас к морю, посмотреть, как к берегу бегут волны, как по этим волнам идут большие корабли. Но отправляться сам в столь дальнее путешествие он ещё не мог. Когда у его матери было время, они всегда ходили на море, не взирая на погоду и время года. Эдгар любил бывать у моря и летом и зимой, оно привлекало мальчика всегда. Вот с кем бы отправиться на морской берег сейчас? Не найти ему сейчас провожатого. Тут из подъезда дома вышла Мила, девочка, которая раньше с ним оставалась и всегда была чутка просьбам. Мила с задумчивым видом, видимо день складывался не так, как она хотела. Эдгар подбежал к девочке, и, схватив её руку, сказал: - Пойдём на море. - Заманчивое предложение, - ответила Мила, - а что же мы будем там с тобой делать? - Смотреть на волны, - сказал малыш. - О, я люблю смотреть на волны, это так увлекательно. - Так пойдём. - К сожалению, не могу, со своим папой я должна ехать на дачу, ему нужна моя помощь. - Жаль, - расстроился Эдгар. - Мне тоже жаль, - призналась Мила, - у меня на сегодня были другие планы, но ведь родителям нужно помогать. - Нужно, - согласился малыш. Мила с отцом ехали на дачу в полном молчании, отец редко о чём-то беседовал с ней. Девочка просто смотрела на дорогу, рассматривая другие машины и деревья, которые росли вдоль шоссе. Она хорошо знала эту дорогу, на дачу их семья ездила достаточно часто, но всякий раз Мила открывала для себя что-то новое, до того неизвестное, и она жадно впитывала в себя эти открытия. Наверное, было бы интересно поделиться этими впечатлениями с отцом, обсудить, узнать его мнение, но задушевные разговоры у них никогда не получались. Едва остановилась машина, сразу же раздалась команда отца: - Дел много, так что не расслабляйся, займись делом. Мила вылезла из машины и огляделась, хороший день, тёплая погода, можно было и погулять, но и работа её не пугает. Девочка увидела, как её приветствует сосед, он помахал рукой и крикнул: - Здравствуй, Мила. - Здравствуйте, - ответила дочь Верхоправдова. Она с удовольствием общалась с этим вполне симпатичным человеком. Но отец не любил его, не любил давно, испытывая к соседу большую неприязнь. Вот и опять, он быстро пресёк разговор девочки с соседом. - Хватит лясы точить, - рявкнул он на Милу, - нечем, что ли заняться? Мила принялась за дело, внимательно осматривая кусты картошки, она собирала небольших желтоватых жучков в большую стеклянную банку. Занимаясь этим однообразным делом, она решила думать о чём-нибудь более интересном. Девочка представила себе море, волны, свежий воздух, когда смотришь на далёкий горизонт, и мир кажется ярким, интересным и необъятным. Как же правдивы и реалистичны были её фантазии, увы, на самом деле, перед нею были не прекрасные морские волны, а грядки садового участка, которые нужно было освободить от колорадских жуков. Отец, читая какие-то свои бумаги, не забывал следить за дочерью, он никогда не позволял ей отлынивать от работы. Она в свою очередь, никогда не была бездельницей, и не умела плохо выполнять свою работу, девочка собирала колорадских жуков, практически не останавливаясь. То и дело поглядывавший на это сосед не выдержал, и подошёл к забору. Посмотрев на то, как трудится девочка, он произнёс: - Хотя бы передохни немного, нельзя же работать не разгибаясь! - А я не устала, - резво ответила девочка. - Тебе вообще нельзя столько работать, это вредно для детского организма. - Ничего, доделаю и отдохну, - улыбнулась Мила. - Ну ты, очкарик! – почти прокричал Верхоправдов, - нечего мешать людям заниматься делом. - В былые времена, - заявил сосед, - я бы привлёк вас к ответственности, за эксплуатацию детского труда. Произнося эти слова, сосед вдруг разнервничался, и, стараясь успокоиться, стал то снимать, то снова одевать очки. - Ах ты, верблюд очкастый, - завопил Верхоправдов, - былые времена, былые времена, накрылись медным тазом твои былые времена, и тебе пора отправляться вслед за ними. Анатолий считал воспоминания о прошлом глупостью и шелухой, за которую цепляются лишь дураки и неудачники, у которых нет и не может быть будущего. Сосед стал нервничать ещё больше, лицо его покраснело, а пальцы на руках затряслись. - В-ы-ы, не-е, не-е имеете права меня ос-ос-оскорблять, - произнёс сосед, начавший от волнения заикаться. Внезапное заикание хозяина соседнего участка, показалось Верхоправдову очень забавным, он ехидно засмеялся, чем полностью вывел своего врага из равновесия. Моральная победа Анатолия была не далека, если этого хлюпика слегка подтолкнуть, он будет окончательно повержен. - Не трепыхайся сильно, - презрительно заявил Анатолий, - а то Кондратий схватит. - К-а-ак вы мо-о-ожете? - Я всё могу, - заверил соседа Анатолий, - а вот на тебя, я ещё в суд могу подать, старый советский пережиток, ты наверное жуков специально выводишь, чтобы мне навредить. Несчастный сосед стал размахивать словами и издавать какие-то звуки, пытаясь что-то сказать, но вместо слов он издавал малопонятные звуки, в конце концов он просто махнул рукой и пошёл к своему дому. Довольный собой отец повернулся к Миле. - Видишь, как нужно учить этих прохиндеев, он теперь не скоро захочет лезть в чужие дела. Почему он прохиндей, подумала Мила, по-моему, он добрый милый человек, только постаять за себя толком не может, только кричит и психует. Сосед скрылся в своём домике и до отъезда Верхоправдовых, не появлялся на улице. Прошло несколько дней, гуляя по двору Мила встретила Эдгара, после возвращения с дачи девочка ещё не видела сына Женевьевы. Мальчик улыбнулся, ему очень нравилась Мила, и встреча с ней была приятным событием. Эдгар сразу отвлёкся от недавно случившейся с ним неприятности, лазая среди кустов шиповника которые росли во дворе, он поцарапал ногу. Царапина от колючего куста неприятно ныла, но об этом хотелось побыстрее забыть. Мила обняла мальчика за плечи, и спросила: - Готов идти смотреть на корабли? - Конечно! – ответил мальчик, - а когда пойдём? - Сейчас, хорошие вещи не нужно откладывать. Они шли по залитому солнцем пирсу, по которому прохаживалось немало людей. Лето было на исходе, и многим хотелось насладиться его последним теплом. По каналу время от времени проходили разные суда и корабли, они были большие и маленькие, с флагами разных стран. От столь активного движения, по каналу то и дело шли волны, которые разбивались о прибрежные камни в мелкие капли. Наблюдавшие за этим люди останавливались, что-то обсуждая, благо этому не мешали, ни холодный дождь, ни ветер. Эдгар был счастлив, глядя на волны и корабли, царапины на коленях и другие неприятности были позабыты. Глядя на него Мила размышляла о том, что человека очень легко обидеть, но и сделать человека счастливым тоже не очень тяжело, было бы желание. ------------------ ХОЛОД ОСЕНИ ------------------------ Осень началась без раскачки, с дождей, туманов и холодных ветров, для балтийской погоды, неприятные сюрпризы дело обычное. Пришлось вспомнить про тёплые вещи, мечтая к тому же о жарких каминах. Кто-то стал подумывать о тёплых краях, с их солнцем и вечной зеленью. Мила раньше обычного стала надевать куртку потеплей, и хотя делать это не очень-то хотелось, но скверной погоде приходилось уступать. И ещё, несмотря ни на что, Мила очень любила свою родину, и готова была мириться со многими неприятностями. Но вот Милиной маме такая погода решительно не подходила, от балтийской сырости она кашляла и задыхалась. Верхоправдовой ни раз говорили, что нужно менять климат, и нужно бы перебраться поближе к югу. Увы, балтийское побережье, не лучшее место для людей с больными лёгкими. Женщина не раз подумывала о домике где-нибудь на Кубани или Ставрополе, но её муж не желал об этом слушать. Анатолий Верхоправдов утверждал, что прекрасно себя чувствует, у него тут друзья и связи, и из-за бабских причуд он никуда переезжать не собирается. И всё оставалось по старому, холод и туманы означали для мамы Милы обострение старых болезней. В один из вечеров, когда Верхоправдова лежала в постели, а Мила сидела возле неё в дверь позвонили, Анатолий пошёл открывать. Увидев на пороге двух парней и девушку с горящими глазами, Верхоправдов сразу понял: идейные, припёрлись агитировать, вот только в какую именно веру его начнут вербовать, было не ясно. Активисты наверняка ожидали, что пригласят в квартиру, но не тут-то было, Верхоправдов не собирался устраивать приёмы для всяких бездельников. Мила, слыша, что кто-то пришёл, подумала: сейчас гости пройдут в комнату отца, но Верхоправдов продолжал держать пришедших у порога. Понимая, что дальше входной двери их не пустят, активисты приступили к делу, рыжеволосая девица заявила: - Завтра на площади, состоится антифашистский митинг. - Ну и что? – равнодушно произнёс Анатолий и попытался зевнуть, для пущей убедительности. - Мы приглашаем вас, на него придти. - А что я там не видел? - Разве вас не интересует рост экстремистских настроений в обществе? - И ради такой фигни, - усмехнулся Верхоправдов, - я должен киснуть под дождём. - Разве вы не знаете, - подал голос один из парней, - что недавно снова были избиты иностранные рабочие? - Да и чёрт с ними, давно нужно этих инородцев из страны выжимать, свои не очень-то жируют, а тут эти понаехали. Всё, аудиенция окончена, - произнёс Верхоправдов, и захлопнул перед молодыми людьми дверь. Немного постояв и поразмыслив, молодые люди отправились искать других союзников. Мила слышала отрывки разговора, и поняла о чём идёт речь, конечно же, её отец снова выставил себя не в лучшем свете, но что ж поделать, такой он человек. Девочка взглянула на кровать, ей подумалось, зато есть мама, лучший человек на свете, вот кто всех и всегда помогает, и ни зря к ней так тянутся люди. Когда Мила ходила с мамой по городу, они то и дело встречали знакомых матери, которые очень радовались этим встречам, наверное, в их доме могли бы собираться друзья и знакомые, делая жизнь, куда веселей. К сожалению, отец Милы не любил когда в его дом приходили чужие люди. Он отвадил от дома всех её друзей, и свёл к минимуму контакты жены с миром. О визите агитаторов Верхоправдов даже не вспомнил, данное происшествие не вызвало у него никаких эмоций. Мать Милы вскоре поднялась с постели и пошла готовить ужин. Анатолий не считал болезнь жены достаточным основанием для того, чтобы еда не была приготовлена в положенное время. Женщина было непросто управляться на кухне, она плохо себя чувствовала, но девочка помогала матери во всём, ведь она уже немало умела, и Верхоправдовы сели ужинать вовремя. Ел Анатолий Верхоправдов с большим удовольствием, он был из тех людей, кому ничто на свете не могло испортить аппетит. Когда на другой день, девушка пришла к Таисии Тимофеевне, та сначала спросила о здоровье Верхоправдовой, а после поделилась с девочкой радостной для себя новостью: дочь решила переехать из Светловска сюда, к матери. - А знаешь, - сказала пожилая женщина, - вчера ко мне приходили милые молодые люди, и позвали меня на митинг. - Митинг? - Да, никогда не ходила на подобные мероприятия, а теперь думаю сходить. А к вам эти агитаторы разве не приходили? - Вечером кто-то приходил, - ответила Мила, - но я не знаю кто, с ними папа разговаривал. - Это будет митинг против этих мерзких фашистских шаек, которые шныряют по всей стране, в том числе и по нашему городу, и избивают всех, кто им не нравится, например, иностранных рабочих. - Я слышала об этом, - сказала Мила. - Вот видишь! А знаешь что, пойдём со мной на митинг. - На митинг? - Конечно, ты девочка активная, и тебя не могут не волновать подобные вещи. - Пойдёмте. - Молодец, завтра в три встречаемся во дворе. У Таисии Тимофеевны было прекрасное настроение, она была активна, и готова к вызовам судьбы. На другой день, Мила сказала матери, что если та не возражает, она пойдёт на митинг с Таисией Тимофеевной. Матери было лучше, и она охотно отпустила дочь. Когда Мила вышла на улицу, соседка уже ждала девочку во дворе, казалось, что не терпится поскорее оказаться на поле брани. - Ну, вот и ты, - бодро сказала женщина, - готова идти? - Готова. - Тогда вперёд. Они вышли на центральный проспект и отправились к площади. Таисии Тимофеевне вспомнилась молодость, как в былые времена она с подругами ходила в больших колонах на митинги в честь 1 мая, и 7 ноября, и чувствовала себя легко и свободно. А Мила думала о матери, что в этот раз она болела дольше обычного, что отец, к сожалению, не понимает, что маму надо беречь, а не изводить бесконечными претензиями. На площади собралось несколько десятков человек, местных почти не было, в основном это были приезжие рабочие. Они собрались отдельными группами, человек по пять, и иногда что-то выкрикивали на своём языке. Перед ними стояли люди Багира, о чём-то говорили, толпа то молчала, то начинала, неистовствовать, видимо, когда речь заходила об общих обидах. Рабочие из Азии появились в этих местах лет пятнадцать назад, отношения с местными жителями складывались по-разному, бывали и скандалы, и потасовки, неудивительно, что и взаимных обид накопилось достаточно. Спорить собравшимся было не с кем, ведь чужаков, кроме Милы, соседки и пары журналистов не было, а потому, можно было просто выкрикивать обиды, не рассчитывая быть услышанным. Мила заметила Рафика, он со своими людьми стоял в сторонке, не желая особо светиться, но в тоже время демонстрируя поддержку своим землякам. Девочка стала присматриваться, поблизости должен быть Рашид, в подобных случаях он всегда рядом с отцом, так уж у них принято. Даже когда её друг не очень поддерживал взгляды своей семьи и соотечественников, он всё равно безоговорочно поддерживал, так было принято. Но в этот раз Рашида не было, по какой-то причине он не пришёл. Конечно, можно было подойти к Рафику и спросить его о сыне, но Мила не решилась это сделать, отношения с отцом Рашида у них не сложились. Рафик подошёл к людям Багира, и стал о чём-то с ними говорить, похоже, он изменил своему правилу не входить ни в какие группировки и не заниматься политикой. Митинг закончился ни чем, пошумев, толпа стала расходиться. Мила не заметила, как исчез Рафик, он затерялся среди своих земляков. - Что ж, - сказала Таисия Тимофеевна, - идём домой? - Идёмте, - ответила Мила. - А то холодает, да и дождь начинается. - Да, тучи находят, и тут всё кончилось. - Кончилось, - повторила соседка, - и кончилось ничем. Не умеют люди отстаивать свои права, категорически не умеют. - И помочь им некому, - сказала Мила. - Некому, это ты, верно, заметила, - совершенно некому. Площадь быстро опустела, все разошлись по своим делам, холодный осенний день, заставлял людей искать тёплое убежище. Известие о том, что Рашид сильно избит, свалилось на Милу неожиданно, сказали, что в больнице и ему очень плохо. Мила всё рассказала матери, и та ответила: - Нужно срочно идти в больницу, тут и раздумывать нечего. - Но хотела тебе помочь на кухне, - сказала девочка. - Кухня подождёт, - ответила мать, - ты должна быть с другом. Мила быстро оделась и отправилась в путь, мама конечно права, если другу плохо, нужно быть рядом с ним. Девочку к Рашиду не пустили, сказали, что ему нужен полный покой. Но Мила приходила в больницу снова и снова, её даже стали узнавать медсёстры и доктора. - Опять пришла? – улыбались они, - ну, потерпи немного, к нему ещё нельзя. К девочке привыкли и родственники Рашида, они стали здороваться и спрашивать как дела. Даже Рафик, смягчился и уже не смотрел на дочь Верхоправдова как на врага. Былые обиды постепенно проходят, а новые горести и радости иногда сближают. Мила стала родни Рашида ближе и понятней. А вскоре, девочку пустили и к другу, чувствовал он себя уже куда лучше. Рашид улыбнулся, увидев подружку, они давно не виделись, и подросток соскучился по Миле. Видя радость сына, Рафик слегка улыбнулся: эх, юность, всё вспыхивает за минуту, и после исчезает за мгновение. А у отца Рашида было тяжело на душе, работы здесь не было, Багир совсем перестал помогать землякам, словом, у бригады Рафика, будущего в этих местах нет, а тут ещё такое с сыном. Мила подошла к кровати Рашида, ещё были видны следы синяков на лице, но её друг явно шёл на поправку. Они не виделись не так давно, но за это время и Мила, и Рашид переменились, быстро повзрослев. - Здравствуй, - сказала Мила. - Здравствуй, - ответил Рашид. - Наконец-то меня к тебе пустили. - Да, здорово мне попало. - А кто они? Ты их узнал? - Нет, темно было. - Но теперь тебе лучше? - Тебя ведь пустили ко мне, значит, всё не так плохо. - Шутишь. - Шучу, и говорят, что это хороший признак. Они замолчали, и просто смотрели друг на друга, возможно, что-то вспоминая, или просто радуясь тому, что им удалось опять встретиться. - Знаешь, - сказал Рашид, - мы уезжаем. - Куда? - Домой. -Когда? - Как только я поправлюсь. Мила почувствовала, как холодно стало у неё, на душе, словно в доме посреди зимы вдруг распахнули все окна и двери. Лучший друг её покидал, с ним уезжали понимание и поддержка. - Уедешь, - сказала Мила, - позабудешь наш городок. - Не позабуду, - твёрдо сказал Рашид, - никогда не позабуду, ведь здесь живёшь ты. Спустя две недели, Рашид с родственниками уехал домой, работы у них здесь не было, и оставаться смысла не осталось. Мила провожала Рашида на автобусной остановке, лил дождь и на сердце лежал тяжёлый камень. Всё пройдёт и забудется, появятся новые друзья и новые подруги, изменятся взгляды на многие вещи, но память об этой светлой и нежной дружбе не сотрётся из памяти никогда. Подошёл автобус, который увёз Рашида в аэропорт, а дальше был путь домой и новая жизнь. Мама Милы часто кашляла и куталась в тёплые вещи, она нередко ложилась на диван и смотрела в стену. Верхоправдова старалась хлопотать по дому, готовить, убирать, но всё это давалось ей с большим трудом. Анатолий бросал на жену раздражённые взгляды, он был человеком с отменным здоровьем, и чужие болезни его просто бесили. Верхоправдову казалось, что жена притворяется, нарочно кашляя и изображая сильный озноб, всё это игра, цель которой вызвать сочувствие, а значит и внимание к себе. Мать Милы видела настроение Анатолия, она бы сделала всё только бы не раздражать любимого мужа, даже :smoke: старалась делать вид, что она абсолютно здорова, но из притворства ничего не получилось, болезнь давала о себе знать. Отец Милы всё реже появлялся дома, говоря, что у него полно дел и забот, жена и дочь в его жизни никогда не были на первом месте. С нацистами у него случился разлад, так и до тюрьмы недалеко, подумал Анатолий, а это даже хуже лицезрения на улицах любимого города, всяких инородцев. - Соскочить хочешь? – мрачно спросили недавние соратники. - Много дел, - ответил Верхоправдов, - некогда мне с вами в казаки-разбойники играть. - Ладно, чёрт с тобой, проваливай. Порвав с сомнительными друзьями, Анатолию совсем не хотелось погружаться в рутину семейных дел, подобных проблемах он предпочитал не вспоминать вовсе. У Милы добавилось забот, она бегала по магазинам и аптекам, старалась делать во время уборку и помочь маме на кухне. Верхоправдов бросал мрачные взгляды на дочь, толи осуждая, толи жалея её. По мнению Анатолия, в его дочке не было нужной доли эгоизма, благодаря которой человек способен преуспеть в этой жизни. Отец Милы, считал, что девочка была испорчена матерью, от которой она переняла излишнюю мягкотелость, он говорил: -Нужно уметь брать окружающих за горло и не отпускать, пока не добьёшься своего. Философия отца была для Милы непонятна, она иначе строила свои отношения с людьми, иначе шла к намеченной цели. К Верхоправдовым стала часто заходить Таисия Тимофеевна, она помогала Миле и её маме по дому, и просто поддерживала их добрым словом. Так как Анатолий редко бывал дома, то прежняя изоляция его родных от внешнего мира, стала ослабевать. Мила стала иногда видеть в их доме, старых знакомых матери, с которыми Верхоправдова уже давно не общалась. Конечно, мать Милы очень боялась чтобы её приятели не столкнулись с мужем, но при этом, ей было очень приятно общаться со старыми друзьями. - Даст бог, - говорила Таисия Тимофеевна Миле, - все эти встречи пойдут твоей матери на пользу, человеку просто нужно больше общаться для поднятия жизненного тонуса. Но вскоре произошло событие, после которого говорить про жизненный тонус, было сложно. Анатолий Верхоправдов заявил, что он уходит из семьи. Для матери это было ударом, она почти не вставала с кровати, её предали, унизили, разлюбили. Верхоправдова не представляла как она будет жить, без мужа, без человека который был смыслом её существования, неужели же он этого не знает, не понимает. Но Верхоправдова ничего подобное не интересовала, он просто собрал свои вещи и ушёл. Для матери это был большой удар, она твердила, что жизнь кончена, и не имеет больше смысла. Во всём, что произошло Верхоправдова винила себя, она то и дело вспоминала жизненные ситуации, когда по её мнению, нужно было быть внимательней к мужу. Словно не было унижений и обид, словно не было пренебрежительного отношения Анатолия к своим близким. Мать Милы думала лишь об одном, её оставил любимый человек и как жить дальше, она не знает. Верхоправдовой стало хуже, она не вставала с кровати, и, закрыв глаза, бесконечно что-то шептала. Мила не отходила от кровати матери сутками, ухаживая за больной, девочка к тому же занималась домом, стараясь поддерживать его в порядке. В это время к ней на помощь пришла Таисия Тимофеевна, она кормила девочку и её мать обедами, старалась вселить в Верхоправдову веру в жизнь, в будущее. Проходили долгие дни, но матери Милы было по-прежнему плохо. Так продолжалось довольно долго, но в этой жизни проходит не только хорошее, всё плохое тоже подходит в конце концов к своему финалу, мама Милы стала поправляться. В это самое время к Таисии Тимофеевне из другого города переехала дочь, у них появились свои дела и заботы, но соседка не забывала про Верхоправдовых, и регулярно навещала их. С Таисией Тимофеевной заходила и её дочь, с которой мать Милы очень подружилась. Девочка радовалась когда видела как к матери возвращаются силы и любовь к жизни. Уже был ноябрь, но день выдался солнечный и не очень прохладный, Мила и её мама отправились в то место, где летом они провели такой приятный выходной. От Анатолия не было вестей, и это было очень тяжело для Верхоправдовой, но жизнь брала своё, настоящее понемногу вытесняло прошлое. Мила серьёзно занялась учёбой, за последнее время она сильно отстала, а её мать устроилась на работу, и хотя всё было непросто, она чувствовала внутреннее возрождение, которое несло в себе определённые надежды на будущее. На пляже в этот день было много людей, всем было приятно последнее солнечное тепло этого года, им хотелось зарядиться, перед грядущими холодами. Мила и её мама тоже старались набраться сил, в ожидании всего того, что готовила для них судьба. ЯНВАРЬ-НОЯБРЬ 2009