Андрей Василец. КАК МЕДВЕДЬ НА ВЫБОРЫ ПОВЛИЯЛ Рассказ. -- Слыхал, Гришаня, какая у нас катастрофа разверзлась? – Прямо с порога, не поздоровавшись, с загадочным придыханием, полушепотом прошуршал Шамиль, бывший райкомовский агитатор, а ныне представляющий себя не иначе, как адвокат, пострадав-ший от произвола власти демократов. В одной адвокатской конторе, где он подвизался курьером, Шамиль в отсутствие начальства выслушивал жалобы доверчивых посетителей, обещал помочь, брал предоплату и благополучно ее пропивал. За это и выгнали. Спасибо, что не посадили. Здесь же, в глухой сибирской деревне, куда он приехал в гости к приятелю Григорию Гончаренко, по прозвищу «Гэ-в-квадрате», тоже из бывших райкомовских, а сейчас работавшему в милиции, Шамиль намеревался собрать голоса в поддержку своего выдвижения на пост главы районной администрации, но посвятил в эти планы пока только Григория, надеясь на его поддержку. Остановился же он у своей тетки, материной сестры необъятной Земфиры Махмудмордановны, которую в деревне сокращенно называли Земордовной. -- Ну, и что же там разверзлось? – Без особого интереса спросил Григорий, проглотив и запивая самогоном тщательно пережеванный кусок оленины, которой его угостил бывший колхозный бригадир, он же местный браконьер Витек Савельев. В советское время его трижды сажали за хищение социалистической собственности в виде одного мешка зерна, трехмесячного поросенка и стожка государственного сена, а в период падения коммуниз-ма он сумел перетащить на свой двор почти все колхозное имущество, и за это ему даже пальчиком никто не погрозил, наоборот, стали называть новым фермером и крепким хозяином. -- В трех верстах от деревни медведь корову задрал, одну ногу отгрыз и съел, а остальное бросил… -- И ты решил завладеть остатками медвежьей добычи? - С кривой усмешкой, смачно отрыгнув, сострил Григорий, перебив приятеля. -- Смотри, ему это может не очень понравиться! -- Да погоди ты скалиться! - Нервно возразил Шамиль. -- Его же самого можно скрасть, ведь он доедать придет, а мы подкараулим… -- А что, это, пожалуй, мысль! -- Григорий встрепенулся, отодвинул тарелку с олениной и вскочил с табурета, заходил по комнате. -- Витька только взять надо, Витек это умеет – скрадывать. Основание веское: мы защищаем население от произвола осатаневшего хищника, значит, все законно, все, так сказать, в рамках и в пределах… Сбегай-ка за ним, скажи, что я срочно вызываю! Шамиль угукнул на бегу в знак согласия, а Григорий принялся размышлять над ситуацией, углядев в ней некий особый интерес: «Медведя добудем – уже хорошо, но тут можно и геройский поступок оформить, это же такое внимание на выборах может привлечь…». Потаенная мысль милиционера состояла в том, что, узнав о намерении Шамиля выдвинуть свою кандидатуру на выборах главы района, Григорий вдруг подумал: а чем этот татарченок-коротышка, пьяница, мелкий жулик и трепло лучше него, рослого красавца-мужчины, уже при власти и при связях, с хорошей репутацией и с не меньшими амбициями? То-то будет визгу, когда наступит время официальной регистрации кандидатов! Было, однако, милиционеру невдомек, что прозвище «Гэ-в-квадрате» даром не дается: для улучшения своих статистических показателей по раскрытию преступлений Гончаренко нередко сам же их, эти преступления, организовывал, подставляя невинных людей под статью, умело манипулируя фактами и доверчивостью не очень грамотных в юридическом отношении граждан. При этом он наивно полагал, что все проходит шито-крыто, что жертвы не догадываются о его хитроумных махинациях. А еще уверенность в своих силах обоим «кандидатам во власть» придавала полная никчемность пребывавшего ныне главой района лысого колобкообразного существа - Мухоноса Дмитрия Константиновича, сокращенно «МуДэКа», занявшего высокую должность почти случайно: за нарушения правил ведения предвыборной агитации суд снял с дистанции двух более достойных кандидатов. Мухонос начал свою деятельность во власти с того, что от имени своего кооператива продал в муниципальную котельную за триста тысяч бюджетных рублей вытяжную трубу, подобранную на свалке в соседнем районе. Все это знали, кроме прокуратуры и милиции, поэтому никаких неприятностей «деловой начальник» за свою «деловитость» не имел. На фоне такого главы оба нынешних «претендента» были вправе считать, что они не хуже и «тоже достойны». Грузный, с виду неуклюжий, сам похожий на медведя, Витек ввалился в дом Григория, подталкиваемый Шамилем. -- Зачем вызывал, начальник? Похоже было, что Шамиль по дороге ничего ему не рассказал, нарочно напуская таинственность, а заодно и повышая свою собственную значимость самим фактом вызова Савельева «в милицию» именно через него, Шамиля, хотя был субботний день, и Григорий ждал приятелей дома. - Дело предстоит очень ответственное, - высокопарно начал он свою речь, напуская тумана. Уже через два часа, ближе к вечеру, спецкоманда охотников-медвежатников, вооруженная двумя дробовиками и табельным милицейским пистолетом, подкрепленная Савельевской собакой неизвестной породы по кличке Барс, а по-простому Барсик, и усиленная запасом продовольствия и самогона, выдвинулась за пределы деревни в направлении лежавшего где-то в лесу трупа коровы, задранной медведем накануне. Коровьи останки обследовали издалека, посредством бинокля, чтобы не наследить и не спугнуть медведя, когда он ночью придет доедать добычу. -- А патроны-то у вас какие? – Поинтересовался Григорий, демонстрируя свой пистолет с полной обоймой. – Жаканы хоть есть? -- У меня есть, - ответил Витек. -- А у меня нету, - растерянно проговорил Шамиль, ружье он выпросил у соседа. – Дай хоть один! -- У тебя какой калибр? Шестнадцатый? А у меня двенадцатый. Ничего, твоей задачей будет - шум создавать, страху на него нагонять, а основное мы сами сделаем! Витек с Григорием рассмеялись, а Шамиль почему-то погрустнел. Нашли большой пень, застелили газетой, разложили снедь, плеснули в стаканы. Шамилю вкус самогона показался несколько странным, но вслух он ничего не сказал. Некоторое время охотники говорили шепотком, прицыкивая друг на друга и прикладывая пальцы к губам, призывая соблюдать тишину, но после пятого или шестого «плеска» осторожности у всех участников операции по спасению населения от произвола хищного зверя поубавилось, речи потекли свободнее, раскованнее. Про медведя, похоже, вообще забыли, его оттеснила тема политики и предстоящих выборов главы районной власти. -- Нет, вы представляете, что этот «МуДэКа» вытворяет? – Горячился Шамиль, обличая своего ненавистного соперника. – Он выбил в области средства на строительство моста через ручей, а подряд отдал своему же кооперативу! Мосточек соорудил из трех жердочек, а деньги загреб, как за мост через Енисей! Представляете? -- И что тут странного? – Вставил Савельев. – Нынче за приличный откат и не такое можно пробить… -- Это что! – Заговорил Гончаренко. – Вы еще не слышали, как он с землей крутанулся? -- Как? – В один голос спросили Витек с Шамилем. -- Угольный разрез знаете? -- Конечно знаем! -- Он наступает на сельхозугодья, а за это очень приличная компенсация полагается. Но земли-то районные, значит, и денежки должны были в районный бюджет попасть, - Григо-рий сделал многозначительную паузу. В сумерках наступающей ночи повисла тишина. -- Ну! – Собеседники напряглись, сгорая от нетерпения. -- Подкову гну! – Ответил мент. – Мухонос эти земли быстренько опять же на свой кооператив переписал! -- И денежки все себе? – Воскликнул Шамиль. -- А то как же иначе? «МуДэКа» своего нигде не упустит! -- Вот паскуда! - Изрек Шамиль. -- Гад натуральный! - Добавил Григорий. – А до чего верткий и скользкий – не передать! На одном деле наша контора взяла было его за мягкое место, так он скоренько организовал пожарчик в бухгалтерии и сжег все бумаги! -- Ну, ничего, скоро его власти будет конец! - Подытожил Витек. -- Правильно, скоро мы это прекратим, скоро мы сами будем… -- Постой, Шамиль, а ты от кого прознал, что я на главу нашего района собираюсь выдвигаться? - Слова Витька обрушились на остальных эффектом разорвавшейся гранаты: и он туда же! В сумерках повисла удивленная тишина, поэтому чавканье трех подвыпивших мужиков казалось невероятно громким. -- Хорошо едим! - Первым прервал паузу Витек. – Так вот, братцы, решил я брать власть в свои руки, - при этих словах он сжал пальцы в кулак, демонстрируя, как он будет эту самую власть держать в своей руке. – А что, чем я хуже этого сморчка? Поскольку у нас теперь демократия, каждый имеет право предлагать свою кандидатуру. Это раньше райком все решал, номенклатура была, а теперь, слава богу, у нас свобода, теперь главное – массам понравиться! Ты, Шамиль, в этом деле мастер – мозги запудривать, да и ты, Гриша, за словом в карман не лезешь, надеюсь, вы меня поддержите, а я вас потом не обижу, зачтутся ваши старания, нам бы только власть получить, сладко заживем тогда… В этот миг в чаще леса раздался треск сломанной ветки. Троица замерла в напряжении, руки потянулись к оружию. Барсик поднял уши торчком, глухо заворчал. Через минуту треск повторился, охотники распластались по земле, ощетинившись стволами в сторону тревожных звуков. Прошло более четверти часа, но тишину больше ничто не нарушило. Напряжение ослабло, медвежатники зашевелились. -- Лось прошел, - произнес Шамиль. -- Или кабан, - добавил Витек. -- А может, просто сушнина с дерева сорвалась,- вставил свое Григорий. -- Правильно, не мишка это, - резюмировал Савельев, -- на зверя Барсик иначе реагирует. -- Плесни-ка еще по грамульке… Теплый августовский вечер и три бутылки самогона сделали свое дело: сон тяжелым покрывалом придавил медвежатников к земле. Первым проснулся Шамиль: в животе у него случилось громкое урчание и брожение, вздутие и стремление всего съеденного вечером вырваться на свободу. Он резво вскочил на ноги и, на ходу расстегивая ремень, спросонок не понимая направления, пошел в сторону коровьих останков. Едва он приспустил штаны, еще не успел присесть, как перед ним в рассветной полумгле возникла огромная туша медведя. Зверь повернул голову в сторону Шамиля, из разверстой пасти падали на землю сгустки слюны, перемешанной с кровавыми кусками коровьего мяса. Шамиля сковал столбняк, а вчерашняя пища струей ударила прямо в удерживаемые онемевшими пальцами штаны. -- Миша, Мишенька, постой, я не за тобой, я за рябчиками, ей богу, Мишаня, не вру!.. У меня вот и жаканов-то нету-у-у… Медведь тряхнул головой, словно выразил недоверие словам Шамиля, а тот воспринял это движение, как знак агрессивности, и от страха завопил так, что паровозные, корабельные и заводские гудки вместе взятые показались бы на фоне этого крика мышиным писком. Подпрыгнув на месте выше Валерия Брумеля во время исполнения им олимпийского рекорда и развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, продолжая держать в руках переполненные страхом штаны, он рванул с места с такой прытью, что ни один спринтер мира не сравнился бы с ним в скорости разбега со старта. Пролетая вихрем мимо пня с остатками закуски, вскочивших на ноги подельников и Барсика, разбуженных неистовым ревом дюжины сирен, Шамиль обрызгал их всех запасами страха из штанов и скрылся в направлении деревни. В это время со стороны коровьих останков донесся медвежий рев, окончательно разбудивший ошалелых спросонок и от страха звероловов-политиков, и они, подскочив на месте, словно для разминки, устремились вслед за Шамилем с такой прытью, что очень скоро оставили его, путающегося в мокрых штанах, далеко позади. Еще более безнадежно отстал от медвежатников Барсик. Едва живые от страха и от быстрого бега, стесняясь друг дружки из-за мокрых штанов, ибо, убежав от медведя, никто из них не избежал медвежьей болезни, горе-охотники молча разошлись по домам застирывать следы несостоявшегося подвига. Увидели их «медвежью» походку бабы, выгонявшие коров на выпаса, и, конечно же, сразу обо всем догадались. Никто не припомнит, чтобы в деревне когда-нибудь еще было такое веселое брожение слухов. Сказывали, что Шамиля строгая тетя Земордовна отхлестала мокрыми штанами по лицу, когда он стал просить ее простирнуть «обосрамленную» одежку, а потом бросила ее в печь, ему же выдала свои безразмерные голубые, до белизны выцветшие в промежности рейтузы, которые сошли для Шамиля за шаровары, только в два оборота. Григорий завершил марафонский забег прямо в бане и сам сжег свои милицейские галифе, чтоб жена не увидела последствий попытки проявления героизма. Жадный и рациональный Витек сжигать подпорченное медвежьей болезнью добро не стал, а сразу пошел к реке, ибо дом его стоял прямо на берегу, и принялся вынимать сеть с рыбой, зайдя в воду по пояс, а потом изобразил перед женой обескураженность случайным падением в воду. После этого случая ни один из героев-зверобоев не рискнул выставить свою кандида-туру на выборах главы района. Так медведь, сам того не подозревая, сказал свое веское слово в избирательной кампании и не допустил, чтобы жители района пали жертвой разгула демократии хотя бы в лице этих трех соискателей сладкой жизни. Как уж там сложится судьба власти в дальнейшем – неизвестно, но то, что тремя зас…цами в ней стало меньше – это уже неплохо.