Время в Буинске течет медленно… Старший лейтенант Андрей Большов, уже более полугода был исполняющим обязанности командира разведывательной роты, входящей в состав разведгруппы. Часто к нему приезжали офицеры, сидели, пили чай, травили байки, словом, убивали время. Компания, в основном, состояла из бывалых вояк, которые уже успели понюхать порох, имея за плечами боевой опыт. С ними было о чем поговорить. Николай Синичкин, капитан, мелкая сошка в штабе бригады, часто приезжал из Ульяновска и долго оставался, слушая мужские разговоры. Ему было около сорока. Служба проходила тихо, в опасные командировки его не посылали, боевых наград не имел, служебного роста тоже. В компании это знали, поэтому смотрели на него немного высокомерно. Андрей и вовсе, обладая врожденным чувством юмора и веселым нравом, постоянно подкалывал штабного. Шевелюра Синичкина давно проигрывала лысине. Все знали, что для него это поражение стало комплексом. Натура Большова не могла удержаться от такого соблазна. - Слышь, Коля,- сказал он во время очередных посиделок,- У нас с тобой одна проблема. Старший лейтенант погладил рукой постриженную, почти под ноль, голову. - Андрюха, у тебя тоже, ну это?- немного смутившись, спросил Николай. Было видно, что ему трудно говорить.- Я не знал. - Коля, ты чего? Конечно!- оживился Большов.- А чего я тогда так коротко стригусь? Чтобы не заметил никто. Его выражение лица было серьезным, а голос твердым и убедительным. Вся компания молчала в ожидании развязки. - Ты как с этим борешься?- продолжил Андрей. - Да, что я только не перепробовал. К врачам ходил, голову разными средствами мазал… Эх, даже вспоминать не хочется. Жена сильно меня достает этим, говорит , что, не возбуждает ее моя лысина… - Эх, Николай! Что там жена. Нас с тобой начальство не замечает, служим, а генеральских погон даже на горизонте не видно. Эх, брат, кому мы там нужны, плешивые? Если бы ты знал, капитан, как душа моя болит… - Я знаю, Андрей,- успокаивающе, ответил Синичкин. - Есть один способ, братишка,- не унимался старлей,- Мне говорили, что если парной коровьей лепешкой рано утром голову помазать, посидеть часа два, то после нескольких раз, как одуванчик будешь. Только мерзкий этот способ, фу… Все расхохотались. - Не пойму чего ржете?- удивился Большов.- Сто процентный способ. Но я лично пользоваться им не буду. - Ой, насмешил, Андрюха,- вытирая слезы, своими мощными руками, сказал капитан Круглов. Прошло месяца три, перед тем как в компании снова появился Синичкин. Дела не позволяли ему вырваться, поэтому он был рад встрече, сидел довольный и слушал офицерский треп. Под занавес, Николай, вдруг, окликнул Большова: - Андрей, я пробовал, что ты посоветовал, но эффекта нет почему-то. Может, что не так делаю, повтори, пожалуйста. - Что пробовал, Коля? Что повторить?- удивленно, искренне не понимая, произнес Андрей. - Ну, это…,- капитан потер ладонью лысину. Первым до кого дошло, оказался Круглов. Вместе со стулом он рухнул своим богатырским телом на пол и зашелся от смеха. Через мгновенье хохотали уже все, кроме Синичкина. Багровый от стыда и злости, он молча стоял и смотрел на ржущего Большова. - Ну, старлей! Этого я тебе никогда не прощу!- гневно сказал Николай и быстро ушел. Его слов никто не услышал, а уход не заметили. Когда смех стал утихать, и Круглов поднялся с пола, Андрей не выдержал: - Мужики! Я в натуре забыл об этом… Вы представляете себе эту картину: ранее утро, пастух ведет стадо коров… Синичкин в засаде, зорко следит… Вот все, вижу… А ну, пошла отсюда, пошла… Мажет голову, сидит… Чтоб наверняка, часа три сидит… Весь пропитывается ароматом… Но игра стоит свеч… - Да, Андрюха! Ты дал! - Я дал? Синичкин дал, а не я. Больше Николай в гости не приезжал. Жаль. Без него стало скучней. Большов хотел к нему зайти, когда приезжал с делами в штаб, но не решился. Потом закрутило, понесло… Но в моменты, когда было совсем туго, Большов поднимал себе настроение, представляя удивленную морду коровы, чьей лепешкой Синичкин мажет лысину…