Обыкновенный вечер, который совершенно ничем не отличался от других таких же, тёплых, приятных летних вечеров. Дверь балкона была раскрыта настежь и в неё то и дело влетали и вылетали с отвратительным жужжанием осы. Виктор сидел на диване и потягивал прямо из бутылки холодное, только что взятое из холодильника пиво. Бутылка от соприкосновения с теплым воздухом запотела, и на стекле образовались мелкие капельки росы. Чтобы продлить своё удовольствие – Виктор старался делать, насколько это возможно, мелкие глотки. Холодная жидкость приятной солодовой горечью растекалась во рту, а газы слегка пощипывали нёбо и горло. Вчера от него ушла жена. В порыве гнева он наговорил ей столько всяких гадостей, что и сам, вот теперь сидел и «расхлёбывал» вчерашний инцидент. Поскольку поговорить ему «по душам» было совершенно не с кем, то Виктор предпочёл в одиночку решить банальный вопрос «Что делать?» Звонить ушедшей жене почему-то не хотелось, хотя в подсознании он хотел это сделать, но идиотская мужская гордость не позволяла ему первому, идти на какой либо контакт или примирение. Поэтому Виктор так и сидел на диване, тупо уставившись в чёрный экран телевизора, в котором было видно только его отражение, одновременно попивая из бутылки холодное, только что взятое из холодильника пиво. По прошествии некоторого времени, где-то около пятнадцати минут, молодой человек догадался, что чтобы что-то увидеть - надо просто включить телевизор. Взяв со стеклянного журнального столика пульт – стал хаотично нажимать кнопки. Ему было всё равно, что смотреть, лишь бы пустота, которой была наполнена комната со вчерашнего дня, была бы чем-то заполнена. Наконец экран телевизора засветился, и на нём появились виды дикой природы амазонских джунглей. На лианах раскачивались и кричали обезьяны, над их головами летали стаи попугаев. Перья пернатых были окрашены во все цвета радуги, и Виктору казалось, что вот, там, наверное, жизнь прекрасна и удивительна. Нет никаких забот, разве что забота о хлебе насущном. Ему захотелось туда, в эту прекрасную разноцветную жизнь. Так, засмотревшись на дивные пейзажи джунглей, у Виктора разыгралась фантазия. Он в этой фантазии представлял себя в образе охотника, выслеживающего свою добычу. Вот, он, затаившись в густом кустарнике в окуляре оптического прицела винтовки, видит антилопу. Он уверенно кладёт указательный палец на курок, ещё одно мгновение и, прозвучит выстрел. Тут Виктор вздрогнул от ужасной боли, которая пронзила, казалось весь его организм. Он даже вскочил с дивана и начал метаться по комнате. Его укусила оса, которая влетела с балкона в комнату. Осу привлёк запах пива. Она подлетела к Виктору в тот момент, когда он, погружённый в свою, не на шутку разыгравшуюся фантазию не заметил, что это ужасное насекомое село на горлышко бутылки. Поднеся горлышко к губам, Виктор слегка придавил верхней губой осу и она, тут же в неё всадила своё жало. Губа, спустя несколько минут после укуса начала распухать, и дикая боль разливалась по всему лицу. Виктор, тут же вспомнил совет своего друга-путешественника, который как-то делился своими воспоминаниями о путешествиях и по ходу очередных баек давал популярные рекомендации. Первая его рекомендация гласила, что к укусам ос и пчёл следует прикладывать таблетку валидола, но, увы, этого средства в его аптечке не оказалось. Виктор бросился к холодильнику, чтобы взять порцию льда и приложить к губе. От невыносимой боли ему казалось, что губа становится всё больше и больше. Посмотрев на своё отражение в зеркале – пришёл в ещё большее отчаяние. Верхняя губа распухла и увеличилась, чуть ли не в два раза. Испытывая ужасную боль, Виктору хотелось, кому ни будь пожаловаться, и чтобы его пожалели и тут, его словно озарило. - Да, да, да. Как же я сразу не догадался, вот он, спасительный случай, надо звонить жене. Она придёт, успокоит, поможет справиться с этой ужасной болью! Сейчас возьму и позвоню. С этой, как казалось Виктору мыслью, он лихорадочно стал набирать номер телефона жены. Но, на другом конце провода никто не хотел отвечать. Он растерянно положил трубку. Приложив к больной губе махровое полотенце, в котором был замотан лёд, мужчина сидел на диване погружённый в свои грустные, мысли. Воспоминания об ушедшей вчера жене пересиливали физическую боль, которая стала уже не такой сильной, лишь только распухшая и занемевшая губа напоминали о себе и создавали неприятный дискомфорт. Сидя на диване, Виктор тупо смотрел на пол. Взгляд его упал на ещё живую осу, которая лежала на боку и вялыми движениями ножек пыталась поставить себя горизонтально, но это ей никак не удавалось. Её попытка взлететь, также не увенчалась успехом, и насекомое беспомощно шевелило крылышками. Мужчина недолго наблюдал за беспомощностью этой, как он считал, полосатой твари. Он снял с ноги тапок и изо всей силы шлёпнул ним по своей обидчице. После мощного шлепка на полу осталось отвратительное пятно-размазня, но оторванная от туловища голова ещё какое-то время продолжала жить, о чём свидетельствовало то, что усики и жвала несколько секунд конвульсивно вздрагивали и, остатки жизни, наконец, покинули осу. Удовлетворившись убийством осы – боль в губе уже стала не такой ощутимой. Затем Виктор встал с дивана, подошёл к балконной двери и закрыл её. Не успел он закрыть её, как за стеклом снова появилась ещё одна оса. Но несчастный пострадавший уже не мог без содрогания смотреть на этих мерзких насекомых. Боль на месте укуса стала понемногу проходить, но в самом эпицентре укуса чувствовалось какое-то отвердение. Виктор подошёл к зеркалу и, ему стало в одно и то же время смешно и досадно. Смешно от того, что он стал смахивать на верблюда, а досадно – что ни о каких прогулках теперь уже не может идти никакой речи. - Ну, зачем я вчера поругался с Зоинькой? – сам с собой рассуждал Виктор. – Ведь я сам виноват, пришёл пьяный, начал придираться, хамить и зачем то из окна выбросил тарелку. Чёрт побери, дурацкая натура, нагрубил, наговорил не понять чего. И вот, результат – полное одиночество, даже пожаловаться не кому. Ему так захотелось, чтобы жена сидела рядом, возле него утешала, нежно гладила бы рукой по голове, суетилась, ахала-охала, но, увы, жена даже не захотела взять трубку. - Ну и ладно. Проживу и без неё. – Сам с собой разговаривал обиженный на весь белый свет Виктор. В этих его размышлениях были досада и разочарование всей его никудышней жизнью. Тут он почувствовал, что боль в губе почти прошла, и это несказанно обрадовало мужчину. Дотронувшись до места укуса – ощутил нечто твёрдое, размером с горошину. - А, пустяки, рассосётся! – обрадовался Виктор. Снова встал с дивана и отправился к холодильнику за очередной бутылочкой холодного пива, которое ему сейчас было как воздух просто необходимо. На кухне, возле холодильника висело небольшое зеркало, в которое очень любила смотреть жена. Даже когда готовила еду хотя бы мельком, да и взглянет, ей просто хотелось быть всегда в полном порядке. Доставая бутылку пива из холодильника, Виктор так же, как и жена, взглянул на себя в зеркало. То, что он там увидел, испугало так, что он чуть не выронил из рук бутылку. Верхняя губа увеличилась, чуть ли не в два раза. Поставив бутылку на стол – подошёл к зеркалу поближе. Изучая своё отражение, Виктор то и дело трогал рукой губу, затем пальцами стал яростно, со злостью её массировать. Кожа на губе стала ярко-красной и, казалось, что ещё чуть-чуть и кровь брызнет из пор кожи. Сделав очередное массирующее движение, и чуть сильнее надавив на самый эпицентр осиного укуса, вдруг почувствовал, что кожа лопнула и что-то из-под неё вылезло. Виктор испугался и ещё раз взглянул на своё отражение. Из-под кожи вылезла какая-то странная чёрная пластина. Он указательным пальцем дотронулся до этого странного новообразования в его организме. Пластина была на ощупь твёрдой, только её края были острыми. Виктор был всего лишь в нескольких шагах до полного потери сознания и чувств. Он снова бросился к телефону. Набрал номер и как заклинание твердил: - Ну, милая, возьми трубку, ну пожалуйста!!! Сердце стучало так, как кувалда кузнеца бьёт о наковальню. В висках давило, и жуткая головная боль разрывала мозг на куски. Гудки в телефоне длились не долго, наконец-то кто-то снял трубку и долгожданное «алло» - прозвучало словно райская, божественная музыка. - Алло, я слушаю, - ответила жена. - Милая, прошу тебя, только не бросай трубку, - взволнованно, чуть не плача, умолял свою жену Виктор. - Я болен, сильно болен, мне нужна помощь, приезжай, прошу, приезжай. Не молчи, только не молчи, ну скажи, что ты приедешь. В трубке сначала была тишина, затем послышались вздохи, и вот, наконец, послышался долгожданный ответ: - Знаю, как ты болен, не первый год замужем. Проспись, тогда поговорим. Супруга уже было собралась положить трубку, но вдруг, услышала, что муж начал всхлипывать. Такого с ним ещё никогда не было и, поэтому, решила всё-таки выяснить, что же на самом деле творится с её мужем. Прожив с ним почти шесть лет, она никогда не видела, чтобы благоверный пускал слезу, и нею овладело обыкновенное женское любопытство. - Так, перестань нести всякую чушь, я сейчас приеду, - властным тоном проговорила Зоя. Душа Виктора была полна ликования. Вот он, повод для примирения! Тут, он почувствовал, что кожа на губе снова натянулась и, лопнула. Ощутив резкую боль, пальцем дотронулся до больного места. Из-под кожи, но уже с другой стороны вылезла ещё одна пластина, и тоненькая струйка алой крови с верхней губы стекала по подбородку, затем эти капли попадали на футболку и растекались по ткани отвратительными кляксами. Виктору стало совсем не по себе и он, не зная, что и предпринять, сидел и будто побитая собака выл. На стене, возле которой стоял телевизор, висели необыкновенной красоты часы купленные супругой в антикварном магазине. Эти часы, года три назад стали яблоком раздора между ним и Зоей. Поскольку часы выгодно вписывались в интерьер комнаты, Виктору поневоле пришлось уступить жене. И вот сейчас, обескураженный своей неизвестной хворью несчастный мужчина, испытывая дикую боль, не сводил глаз с циферблата. Ему казалось, что время застыло на месте. Секундная стрелка вроде бы торопилась, но минутная как бы нехотя еле ползла и не желала торопить время. Наконец на этаже хлопнула дверца лифта, затем послышалось цоканье каблучков, и этот звук приближался к его двери. Виктор с замиранием сердца ждал, что вот сейчас жена вставит ключ в замок, откроет дверь, войдёт и бросится к нему на шею. Он даже представил себе, как она его обнимает, целует, затем укладывает в постель, приносит на подносе чего нибудь вкусненькое и, от этой не на шутку разыгравшейся фантазии вдруг, проснулся аппетит. Но, ключ в замок, почему, то не вставлялся и дверь, соответственно, не открывалась. Виктор, так и не дождавшись звука открывающейся двери – сам пошёл её открывать. Возле двери на стене прямо над полочкой, где лежали расчёски, висело зеркало и Виктор снова, мельком взглянул в него. Зрелище было удручающим. Светлая футболка была испачкана кровью, на подбородке застывшая кровь, руки также были перепачканы, а из верхней губы выпирали странные пластины. Виктор был просто обескуражен своим внешним видом. В сердцах махнув на себя – спешно открыл дверь. Возле двери стояла жена. На её лице рдел приятный румянец, копна её великолепных волос разметалась в хаотичном беспорядке, что придавало её облику больше шарма и привлекательности. В руке у неё были две объёмные сумки, и Виктор сразу подумал, что там в их недрах непременно должна быть еда. Жена взглянула на своего супруга, ахнула и, выронила сумки. Внешний вид супруга испугал настолько, что она не могла произнести и слова. Виктор спохватившись, сначала обнял жену, а затем, взяв сумки, и поспешил на кухню. В его желудке творилось что-то невообразимое. Громко урчало и перекатывалось, во рту ощущалась сухость, и казалось, что язык превратился в толстый рулон наждачной бумаги, который он по неосторожности засунул себе в рот, а вытащить, по нелепой случайности забыл. Супруга не дождавшись, каких либо вразумительных пояснений, не раздеваясь, прямо с порога, начала расспрашивать муженька, что же с ним всё-таки случилось. - Давай, рассказывай, как ты до такой жизни докатился? Ты что, подрался? Да, красавец, ничего не скажешь. Надо же, как тебе губу-то разбили. Зоя подошла к Виктору и, зажав между ладонями голову мужа, стала её рассматривать. На окровавленную футболку она уже не обращала никакого внимания. Её больше всего интересовала верхняя губа, из которой торчали две еле заметные пластины. Любопытство взяло верх, и она указательным пальцем дотронулась до одной из них. Лёгкое, едва заметное прикосновение причинило Виктору острую боль, и он вскрикнул. - Ай, не трогай, мне ужасно больно! – Виктор дёрнулся, и вырвался из рук супруги. Зоя, так же как и супруг вздрогнула. - Прости, я не хотела причинить тебе боль, ты мне, наконец, можешь объяснить, что с тобой случилось. Или мне надо из тебя выжимать признание при помощи пытки? - Зоинька, родная, я не имею понятия, откуда и как у меня это появилось. Я сам не знаю. - Давай вызовем на дом врача, - предложила супруга, - может он знает, что это такое. Пока жена рассматривала торчащие из губы супруга пластины, в том месте, где сходятся брови, у него вдруг, начался нестерпимый зуд и чтобы его успокоить, стал яростно тереть подушечками пальцев кожу. Зуд всё никак не успокаивался. Виктор психанул и уже изо всей силы начал ногтями раздирать кожу. Бедолага уже и не знал что делать. В желудке что-то урчало, перекатывалось, бурлило, верхняя губа болела и кровоточила, тут ещё и этот проклятый зуд. Это было уже чересчур. Он подошёл к зеркалу и, сам себя не узнавал. - Урооод! – отчаянно взвыл Виктор, - урооод, хоть стреляйся. Ну, где ты там, - обращаясь к жене, крикнул мужчина, - ну, давай же, вызывай врача. Виктор ещё раз взглянул на своё отражение в зеркале и, не вынесши того, что он увидел - со всего маху стукнул по зеркалу кулаком. Не выдержав сокрушительного удара, стекло треснуло и мелкие его осколки рассыпались по полу. Снова почувствовав боль, мужчина посмотрел на руку и увидел, что два осколка зеркала вонзились в кожу. Несчастный мужчина уже совсем впал в отчаяние. Дрожащими от волнения пальцами, кое-как ухватил сначала один осколок и рывком выдернул из раны, затем взялся за второй. Избавившись от стекла, чуть ли ни бегом бросился на кухню. Там он открыл холодильник и взял бутылку, в которой на донышке оставалась водка. Сняв с крючка кухонное полотенце, вылил остатки алкоголя на него и замотал полотенцем рану. В то время, пока Виктор занимался своими ранами на руке, супруга наконец-то дозвонилась до врача. Она не могла никак ему объяснить, что случилось с её благоверным, но кое-как обрисовав происшедшее, еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, попросила приехать и, как можно скорее. Бросив телефонную трубку, Зоя поспешила на кухню. Супруг сидел на табурете и нервно мял в руках сигарету. Она уже не могла смотреть на своего мужа, как на мужчину, сейчас она испытывала к нему странное чувство, которое складывалось из чувства сожаления и сострадания, но к этим двум благородным человеческим качествам затесалось чувство брезгливости и отвращения. Преодолевая и заглушая возникшую неприязнь, Зоя подошла к мужу и, стараясь не испугать его, как можно нежнее обняла его за плечи. Он даже не вздрогнул. Виктор очень хотел, чтобы супруга, которую он продолжал всем сердцем любить, просто обняла его, потому что считал, что обыкновенное, человеческое сострадание, помогут преодолеть всю ту боль, которую он сейчас испытывал. Стараясь не смотреть на верхнюю губу супруга, Зоя сначала положила руки на плечи мужа, а затем, погладив его волосы, бережно прижала голову к своей пышной груди. От соприкосновения с этой деликатной частью тела жены Виктору показалось, что ему стало намного лучше. Он был готов сидеть на этом жёстком, неудобном табурете целую вечность, лишь бы эта неизвестно откуда взявшаяся боль наконец-то навсегда прекратилась. Эту сиюминутно возникшую идиллию нарушил звонок входной двери. - Наконец-то, - всплеснула руками Зоя, - доктор приехал, - с этими словами она бросилась открывать дверь. На пороге стоял седовласый эскулап. В одной руке у него была трость увенчанная набалдашником из бивня мамонта, в другой саквояж, доставшийся ему по наследству от своего отца, который так же, как и он в далёкие времена был практикующим врачом. - Здравствуйте, доктор, вы как раз вовремя. Проходите. С мужем что-то творится неладное, я просто теряюсь и не могу ничего вам конкретно сказать. Зоя даже не давала сказать и слова пришедшему врачу, она просто чуть ли ни силой волокла его за собой. Доктор лишь только успел на ходу снять лёгкий плащ, который он носил даже в летнюю жару. Только когда Зоя и доктор оказались в кухне, возле сидящего на табурете Виктора, она заметила, что у эскулапа на одной руке висят и плащ, и трость, всплеснула руками, с извинениями сняла их с руки и повесила в прихожей на вешалку. - Тэк-с, - доктор поставил свой саквояж на другой табурет и, потирая руки, спросил, - что у нас тут с молодым человеком случилось? Первое, что привлекло его внимание, это была докрасна натертая кожа лба. Затем взгляд доктора упал на замотанную кухонным полотенцем руку. Доктор взял руку, осторожно размотал полотенце, но ничего не обнаружив на руке, удивлённо взглянул на Зою. - Уважаемая, вы что, надо мной изволите издеваться? А вы, молодой человек, симулянт! – с негодованием вспылил доктор. - Не может этого быть! - вскрикнула Зоя, - около получаса назад здесь, на этом месте, были две большие раны. Доктор, не может этого быть! Я сама видела, что сюда, вот в это место, - Зоя подняла ладонь мужа и показала то место, в которое вонзились два осколка зеркала, - попало стекло. Супруга Виктора также с любопытством стала рассматривать ладонь, но, не обнаружив никакого следа от порезов, с удивлением созерцала на это свершившееся чудо. - Доктор, вы лучше посмотрите сюда, - Зоя снова бережно взяла в объятия своих рук голову супруга, и слегка приподняв её, указательным пальцем показала на верхнюю губу, - нет, вы посмотрите внимательнее. Доктор поближе подошёл к Виктору и прищурившись, стал изучать строение верхней губы пациента. Через секунду глаза доктора широко открылись и он, сначала не веря своим глазам, а затем, отказываясь что-либо понимать, произнёс: - Нет, я совершенно ничего не понимаю. В моей медицинской практике такого не встречалось. И давно это у вас, молодой человек? – спросил доктор. - С сегодняшнего утра, - чуть не плача ответил Виктор. Доктор ещё раз с любопытством взглянул на странное новообразование – на эти пластины, торчащие из верхней губы пациента. Но одно дело просто рассматривать, ему было необходимо на ощупь определить, что это, на самом деле, такое. Указательным пальцем дотронулся до пластин, но, не рассчитав свою силу – слегка придавил их. От этого лёгкого прикосновения доктора Виктор взвыл так, будто ему без какой бы то ни было анестезии, стоматолог вырывает зуб и, причём здоровый. Доктор испугавшись, отдёрнул палец: - Ну, милочка, я тут ничего не могу сказать. Здесь нужен рентген. Без него диагноз поставить просто невозможно. Так, я сейчас вызову скорую помощь, а вы тут подготовьтесь. Закрыв свой, видавший виды и передаваемый по наследству потёртый саквояж доктор вышел в комнату и стал звонить по телефону. Сидя на табурете, Виктор с любопытством разглядывал ладонь, которую совсем недавно поранил. Действительно, от раны ни осталось и следа, будто её никогда и не было. О ней осталось только воспоминание и кухонное полотенце, щедро пропитанное кровью. Тут Виктор снова почувствовал, что в верхней губе снова что-то дернуло, и он ощутил, что по его подбородку, как и в прошлый раз, теплой струйкой потекла кровь. Он взвыл от невыносимой боли и машинально поднёс к губе то, самое, кухонное полотенце, которым накануне была замотана рука. Но, прикосновение полотенца принесло не облегчение, а наоборот, усугубило боль. Эта боль, словно эхом отразилась в мозгу. Виктору казалось, что она словно расплавленный свинец заполняет его черепную коробку. Стиснув ладонями виски, он сидел на табурете и жалобно, будто побитый злым хозяином щенок скулил. - Зоинька, милая, доктор, ну сделайте, что ни будь! – Виктор встал с табурета и упал перед женой на колени, - я сейчас сойду с ума. Господи, - взмолился несчастный, - как же у меня болит голова! Доктор, ну дайте же мне хотя бы таблетку или вколите, чёрт подери, укол! Доктор снова открыл свой саквояж, что-то поискал и, наконец, найдя ампулу, вскрыл, набрал в шприц её содержимое, и дрожащими от волнения руками сделал Виктору в руку укол. После инъекции Виктору стало намного легче. Головная боль затихла, но кожа лба по-прежнему нестерпимо зудела. Бедолага, увидев на столе щётку, которой супруга очищала свои сковородки, схватил её и стал нею с выражением блаженства и невероятного удовольствия на лице стал тереть кожу. Супруга не выдержав такого самоистязания своей второй половины – выбежала на балкон и тихонько всхлипывала. Простояв некоторое время на свежем воздухе, вдруг заметила, что над её головой кружит осиный рой. Зоя, отогнав рукой от себя этих ужасных насекомых, снова зашла в комнату и закрыла за собой балконную дверь. Вернувшись к супругу – снова, в который раз за сегодняшний день пришла в ужас. Виктор с таким усердием натирал себе кожу лба, что щетина щётки от крови стала красной. Испуганная Зоя с большим нетерпением ожидала приезда машины скорой помощи. Она вопросительным взглядом смотрела на доктора, но тот, сев на диван, ничего конкретного ответить на её вопросы не мог. Он сам не понимал, что же случилось с Виктором. Такого случая в его многолетней практики ещё не было. Посмотрев ещё раз на часы, доктор мог только сожалеть. Ведь сейчас у него должна быть прогулка со своей любимой собакой, и он был заинтересован в скорейшем приезде скорой помощи. Вдруг, из кухни послышался крик. Доктор и Зоя вздрогнули от испуга и внезапности. Супруга бросилась к Виктору. И, пришла в ужас. На полу сидел её муж, в руке у него была щётка, с которой стекала кровь, на её щетине держалось нечто похожее на тряпочку, но это был не кусок ткани, а кожа, которую Виктор содрал со своего лба. На том месте, где совсем недавно была кожа, образовалось кровавое месиво. Сквозь кровавые потёки была видна кость черепа, а из-под надбровных дуг торчали в разные стороны и шевелились осиные усики. - Доктор, - взвизгнула Зоя, - доктор идите сюда скорее! Эскулап, насколько ему позволяли года, поспешил на крик женщины. То, что он увидел, ввергло его в совершенное недоумение. Он снова поспешил к телефону. Руки его дрожали, и он с первого раза не мог набрать нужный ему номер. Наконец дозвонившись, насколько ему позволяла его собственная гордость, требовательным тоном чуть ли ни кричал в трубку: - Я спрашиваю, кода приедет машина? Вы что, спите там, что ли? – пришёл в негодование доктор, затем бросив трубку – кинулся в кухню. Виктор так и продолжал сидеть на полу. Он снял со щётки свою кожу и окровавленными руками то растягивал её, то скомкав, зажимал в кулаке, будто пытался выдавить из неё остатки своей крови. На Зою страшно было смотреть. Она сидела также на полу, но спиной опираясь в стену, и плакала навзрыд. - Боже мой, доктор, что с моим мужем, ну скажите же мне, только не молчите. - Душенька, я даже и не знаю, что тебе ответить. Врать не хочу, а правду – я и сам не могу знать. Такого – доктор указал пальцем на Виктора, – я никогда в жизни не видел. Тут Виктор снова взвыл. Он закричал так сильно, что казалось его крик, было слышно на другом конце города. Зоя и доктор от неожиданности вздрогнули и, посмотрев на несчастного Виктора – снова, в который раз за сегодня, были поражены, а вернее шокированы. Пластины, торчавшие из его верхней губы, увеличились раза в четыре, а кровь, которая струёй текла из носа и изо рта, заливала кухонный пол. Наконец раздался долгожданный звонок в дверь. Зоя поднялась с пола и бросилась к ней. Она даже не стала спрашивать, кто звонит, а настежь распахнула дверь перед тем, кто за нею стоит. Вслед за Зоей поспешил и доктор. На пороге стоял дородного вида врач скорой помощи. В руках у него был довольно объёмный чемодан. Тут же из-за Зоиной спины вышел доктор и протянул руку коллеге, который в свою очередь почти сразу узнал своего бывшего преподавателя. Они были несказанно рады такой неожиданной встрече и, обмениваясь любезностями, женщине показалось, что они совершенно забыли о самом главном – о своём пациенте. - Нуте-с прошу, коллега, пройдёмте, - доктор слегка подвинул оторопевшую Зою и будто хозяин провёл пришедшего врача в кухню. Врач скорой помощи совершенно не ожидал увидеть такого зрелища. Ему показалось, что он попал в пыточные застенки средневековой испанской инквизиции или ему просто снится кошмарный сон. Действительно, зрелище было, не для слабонервных. В центре кухни, посреди лужи крови сидело нечто. Голова была наполовину оскальпирована, из-под слипшихся волос, которые беспорядочно торчали в разные стороны, просматривалась серая кость черепа. Лицо Виктора было полностью залито кровью и её струи затекали за футболку, которая почти наполовину пропиталась этой субстанцией. Бедный мужчина совершенно обезумел. Зоя с ужасом и отвращением смотрела на своего супруга. Он сидел с отрешённым видом на испачканном его собственной кровью полу и будто тряпочку теребил в руках кусок снятой с головы кожи. Верхняя губа Виктора уже полностью деформировалась и на её месте теперь «красовались» две, чёрного цвета пластины, которые были увеличенной копией осиных жвал. Посреди лба, словно антенны, торчала пара усов, которые устрашающе шевелились. Приехавший врач скорой помощи, увидев пациента в таком удручающем и плачевном состоянии, чуть сам не упал в обморок, но присутствие своего бывшего преподавателя – заставило его кое- как, но удержаться на ногах. Зое стало совсем плохо. Она выбежала из кухни и забилась в истерике. Она просто не могла ничего понять. Нет, ей, видимо снится страшный сон, от которого она всё никак не может избавиться. Она не понимала, что два доктора, один из которых светила науки, совершенно ничего не могут сделать для того, чтобы вылечить её мужа. Тут, сквозь слёзы она услышала, как врач скорой помощи звонит санитару, находящемуся в машине, чтобы тот, с водителем как можно быстрее пришли на помощь и тащили сюда носилки. С Виктором продолжали происходить странные трансформации. Теперь уже и с носа начала чулком сползать кожа. Хрящевая его ткань вовсе отпала и Виктор, с интересом и любопытством разглядывал эту часть своего организма. Теперь на том месте, где совсем недавно был орган обоняния – зияла чёрная дыра. Виктор уже перестал чувствовать боль. Верхняя губа совершенно отсутствовала – на её месте торчали два огромных осиных жвала. Они беспрестанно двигались и были похожи на ножницы. Супруга вытерев лившиеся из глаз слёзы, решила ещё раз взглянуть на своего мужа, но это ещё больше её расстроило. Тот сидел и что-то с удовольствием жевал. Она даже и не могла знать, что же всё-таки с таким удовольствием поедает её муж. Он ел остатки своей плоти – снятую со лба, головы и органа обоняния кожу, а также с хрустом перемалывал зубами хрящевую часть собственного носа. Бедная Зоя была уже не в силах смотреть на своего мужа и снова, заливаясь слезами, выбежала на улицу. Ей казалось, что она задыхается и, как рыба, ртом глотала воздух. Выбегая из подъезда, она увидела машину скорой помощи, возле которой стояли двое мужчин, между собой они вели неторопливую беседу, курили и лениво выпускали изо рта струйки табачного дыма. Тут один из них заметил плачущую женщину, бросил на асфальт недокуренную сигарету, сплюнул и нырнул внутрь машины. Второй мужчина последовал примеру своего собеседника – бросил окурок на асфальт и растёр его подошвой кроссовки. Через несколько секунд из чрева машины вылез, как показалось Зое, санитар с носилками в руках. Санитар направился к плачущей женщине, вслед за ним последовал водитель. Подойдя к Зое, санитар участливо спросил её, что с ней случилось, но поняв, что вопрос неуместен, ускорил шаг и крикнул водителю, чтобы тот его догонял. Бедняжка, всё плакала и плакала не переставая. Она подошла к машине скорой помощи и опёрлась об неё. Заметив на двери ручку, дёрнула её и боковая дверца открылась. Недолго думая, Зоя залезла внутрь машины и села на сидение. Немного успокоившись, вытерла слёзы и, откинувшись на мягкую спинку сидения, вдруг задремала. За внезапной дремотой последовал крепкий сон. Выспавшись, Зоя протёрла глаза. Ей показалось странным, что машина до сих пор стоит возле дома, а за окном машины уже была глубокая ночь. Она не могла понять, куда же все подевались, и решила вернуться в квартиру. Поднимаясь по лестнице ничего, кроме звука своих шагов Зоя не слышала и эта гнетущая, гробовая тишина показалась ей весьма подозрительной. Подойдя к двери своей квартиры, остановилась. Приложив ухо к двери, стала прислушиваться, но там, по ту сторону стояла тишина. Не было слышно ни разговора, ни какой либо возни, и этот фактор озадачил её. - Куда же все подевались? – думала она, - Где же эти два доктора, санитар и водитель? Они что, сбежали? Взявшись за ручку двери, осторожно её повернула, дверь легко поддалась и открылась. В квартире было темно и, переступив порог квартиры, пошарила рукой по стене. Найдя выключатель – включила в прихожей свет. От яркого света Зоя зажмурилась, но привыкнув к свету – пришла в ужас. На полу в прихожей, комнате и в кухне лежали два доктора, санитар и водитель и все они были мертвы. На их шеях были видны зияющие дыры, а весь пол был залит черными сгустками крови. Зоя лишь только подумала, что ей из этой квартиры надо бежать, но, увы, страх и ужас будто парализовал её, и она не могла сдвинуться с места. В кухне послышалось какое-то движение, несчастная вздрогнула и, наконец, вышла из состояния оцепенения. Оттуда на неё пружинящей походкой надвигалось чудовище. Голова этого мутанта была точной копией осиной головы. Жёлтый хитиновый панцирь покрывал череп и то, что совсем недавно было человеческим лицом. Чёрные, огромные навыкате глаза занимали почти половину того, где совсем недавно были щёки, скулы и уши. Огромные жвала устрашающе двигались и напоминали ножницы. Это чудовище подходило всё ближе и ближе к бедной и смертельно напуганной Зое. Она будто приросла к полу и была не в состоянии даже пошевелиться. Вот он, уже совсем близко. Зоя ощутила его смрадное, отвратительное дыхание, от которого её начало тошнить. Монстр сделал последний шаг до своей когда-то нежно любимой жены, но сейчас она для него была, не чем иным, как очередной его жертвой. Зоя только и смогла сделать - открыть рот, чтобы закричать и позвать на помощь, но, увы, мутант впился своими мощными жвалами в её горло. Кровь фонтаном брызнула из огромной на шее дыры, заливая в прихожей пол. После проделанной работы, то, что было Виктором, сидел на полу и поедал останки своих жертв. Он запускал руки в зияющие дыры на шеях трупов, что-то отрывал и засовывал куски человеческой плоти себе в рот. Воздух в комнате был пропитан кровью и смертью и над всем этим гудел рой невероятного количества ос, которые залетали из вытяжного отверстия в кухне. Они садились на ещё не успевшие остыть трупы и откладывали яйца, тем самым обеспечивая своё будущее потомство пищей. А за окнами стояла глубокая ночь, и жители города не могли знать, что в эту ночь появилось чудовище, о котором они ничего не знают. :bigeyes: :bigeyes: