Ветер свежий, ветер снежный, ветер режет, как стекло, руки и лицо, мережит насквозь пальтецо моё, сделанное то ль в Китае, то ль в Корее – чёрт один; синтепонное страданье к дому тянет, как магнит. Поскорее окунуться в благодатное тепло, чаю чёрного надуться, так, чтоб сразу развезло и сморило, бросив в кресло, в неге сонной подремать перед телеком, где пресно «Петросяны», в бога-мать, шутят, рожами кривляясь, чтобы есть балык с икрой; да подсадный зритель, маясь, якобы смеётся «й-о-й!» А за окнами смеётся звездоокая зима, без халтуры! Ей неймётся – ветро-снега кутерьма! Отогревшись, я впадаю в восхищенье: во даёт! И ведь вовсе не играет, просто жизнь свою живёт. Эх, вот так бы, веселее, искренне, без суеты жить, творить, любовь лелея к миру вечной красоты и друг к другу. Как же людям столь простого не понять? Бег безумия по кругу… А итог? – землицы пядь!.. Вышла в ночь: Давай, Метеля, вместе радость танцевать! И она, от чувств шалея, жгуче – щёки целовать!