У НЕБЕС – 25 КЛЮЧЕЙ… У ДУШИ – 25 ИЗМЕРЕНИЙ… (по 1 лучу из каждой книги) ___ _________ _________________ НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДЕН… (1976) + - Распишитесь, пожалуйста… К вам паренек подходит с блокнотом. - Вот. – И вам на ладонь положили белого голубя. Вы расписываетесь на крыле, а потом удивленно спрашиваете: - А зачем, - и в ответ заученно, но серьезно звучит: - Для Чили. Ну, знаете, там еще Сальвадора Альенде убили… Резкий щелчок. Это куски неба поменялись местами. И вы уже месяц, как себя не помните. И думаете, что вы все ещё на перекрестке. И ищете по кабинету светофор и «зебру»… На сквозняке пытаются взлететь сотни важных бумаг. Но ни одна из них - и близко не похожа на голубя… Вы трогаете те места, где у них должны быть крылья: Рor fin libre… Наконец-то свободен… Сентябрь и Сантьяго неожиданно рифмуются, и за президентскими окнами «Ла Монеда» слышны крики и выстрелы… Рor fin libre… - Так, вы будете расписываться?… Из книги «Учащенное солнцебиение» (1976) ___ _________ _________________ НА СЕРОМ КОВРИКЕ У НОГ… (1977) + Вставай! На сером коврике у ног Родился день. Теперь он просит молока! Теперь у штор по два крыла И вверх уносится окно Большим цветком И ждет тепла И желтых пчел… А на углу не светофор – цветок опять же, а внутри мигает медный шмель, смотри!… Вон прилетел из жарких стран Верблюдов ржавый караван, Привез песка и пыли: Чтоб лета не забыли! А на дворе Растет трава И дождь, и даже детвора, А ты все спишь. А здесь с утра - То наводненье, то пожар… Ну, вот и чайник убежал… Вставай! Из книги «Зеленая ветка надежды» (1977) ___ _________ _________________ ЧАС ОСОБЫЙ (1978) + К нам в души – накреняется закат. Ему не важно хватит ли там места… И так вокруг молитвенно и мерзко… И хлеб не отличить от кизяка… Багровый нескончаемый сумбур. И шквально-золотой… и бирюзовый… Дай Бог, испить нам этот час особый. И выйти к людям – без клейма на лбу. Как два листа – летим мы в вышине Как два пера крылом плеснувшей птицы И я не знаю, сколько нам кружиться И где упасть… Но помни обо мне. Из книги «За 9 месяцев до Евы» (1978) ___ _________ _________________ ПУСТЬ ПО БРЕВНЫШКУ… (1978) + Мне озноб не мешает любить тебя. Как и пуля, застрявшая в сне – Не мешает лететь в те события, Где мы рядом сквозь слезы и снег. Мне разлука - не может - ласкать тебя - запретить в наших письмах шальных. Пусть по бревнышку космос раскатится, Мы роднее с тобой всех родных. И не важно – хоть в полдень, хоть полночью По рецепту судьбы иль врача Я приду к тебе наново плотничать, И быть рядом. И сердцем стучать. Из книги «Опять – тридцать девять и 8» (1978) ___ _________ _________________ И СОБАКА… (1978) + В небе сером и пугливом, Где осины луч дрожит, Рыжий коршун над заливом Как на привязи кружит. Ночь приходит, налитая Тайным вздохом и травой, Он всю ночь во тьме летает: То дозорный, то конвой. Только ты его не бойся. Пусть кружит – он лета ждет. Не для нас он эти кольца В низком воздухе плетет. Пусть кружит… Никто не знает Сколько нам еще кружить. На ветру трава сгорает. Да осины луч дрожит. Так однажды в непогоду Средь притихнувших болот Грохнет выстрел. Гряну в воду. И собака подплывет. Из книги «Низкий свет облаков» (1978) ___ _________ _________________ ЗВЕЗДА МОЯ (1978) + Святая путеводная звезда Стоит на середине гастронома. Бутылок и колбас - ряд остроносый И очередь на кассу - как всегда. Звезда печально смотрит сквозь меня, Сквозь этот мир - с его возней и криком В изгнанье добровольном и великом В захапистых, слепых оковах дня… А за прилавком тускло ждет минтай, И квохчет медь под пальцем продавщицы… Звезда моя, запомни эти лица. Ты их пойми. Ты их не покидай. Из книги «Костер и скрипка» (1978) ___ _________ _________________ 20 ЛЕТ В ПУТИ… (1979) + Бугры, бурьян, церковный камень… Речушка в метр глубиной. Бордовой гаснущей стеной Закат летит меж облаками. Текут деревья, сумрак дремлет, Сползая медленно с крыльца. И под звездой седой и древней Рожает женщина Отца. Он встанет через год – на ноги, И будет двадцать лет в пути, Чтобы найти одну из многих. И вместе с ней – меня найти. Из книги «Верхушки трав, мощеные луною…» (1979) ___ _________ _________________ Я ВИДЕЛ… (1979) + Я видел тебя нагою Сквозь теплые банные щели Под яблоней голубою Раскидистой и священной. Вились золотые струи На темных твоих лопатках, И плавали мертвые трутни В наполненных с верхом кадках. Я долго бежал тропою Косым забинтованной светом… И долго дышал тобою. И долго молчал об этом. Из книги «Телега, груженая золотом» (1979) ___ _________ _________________ БЕЗУМСТВУЮ… ТОРГУЮСЬ… (1979) + Начало лета… Резкое свеченье. Сиреневый полураскрытый Цвейг… Мое значенье и твое значенье – Здесь вкус его и смысл его, и цвет. Мирюсь с собой, безумствую, торгуюсь. По щиколотку властвую в песке и подчиняюсь сутолоке… гулу… И от любви вишу на волоске. Хохочет стриж, влетев в закат лиловый. И низкий крупный свет меж строчек прет. И раб – свободный и большеголовый, припав к земле, из яркой лужи пьет. Из книги «Лиловое, жаркое, жадное…» (1979) ___ _________ _________________ НА ГОРНОМ СЕРПАНТИНЕ (1979) + Как много появилось тишины за эту ночь на горном серпантине. Плыла луна - и головы светились И пел для нас Высоцкий с вышины. А может быть, нам странно повезло на радиоволну, на жизнь земную… Заката красноватое весло, избороздив полнеба, потонуло. И звук ушел. И сгинули за ним покровы, формы. Громкие запреты. Я ощутил тебя. Я принял это. Я резким был. И первым. И земным. Наш скальный ритм, наш город, наши сны - всё уместилось в Audi спортивной… Как много появилось тишины за эту ночь на горном серпантине. Из книги «Когда во вселенной сентябрь» (1979) ___ _________ _________________ ЧЕРЕЗ КРАЙ (1980) + Промоет солнцем утренний трамвай и наши лбы, и сломанную вишню И можно вновь захлебываться жизнью И пить ее, родную, через край И можно в кеды набирать песку И сбить с цветка и с панталыку шмеля И прикасаться бережно и смело К твоим губам и к теплому виску И можно вновь потрогать и понять Сад золотой и медный шрам – над веной И запастись терпением и верой до завтрашнего солнечного дня Из книги « Неструганые небеса» (1980) ___ _________ _________________ Я НЕ ЖДУ ДОЗВОЛЕНЬЯ НЕБЕС (1981) + Я не жду дозволенья небес - Кистью вспомнить тебя и стамеской. Я ползу к краю чаши вселенской И срываюсь на бис В самый низ… Мне с тобой эту жизнь нужно жить. Сердце просит. Хрустят под ногами - Взглядов сломанных карандаши И советов непрошенных Гравий. Я ищу тебя в центре Луны И в Сатурновом круге великом… Без тебя – не соткать тишины. Без тебя – не порезаться криком. Пусть зовут В мутно-медной толпе Скоротать вечерок за шампанским… Мое сердце - шагает к тебе. И, конечно, я - буду шагать с ним. Я не жду дозволенья небес Чтоб дышать тобой в снах Ярко-глупых… Сумасброд, Неумеха, Балбес. Тот, кто ищет тебя. Тот, кто любит. Из книги «Осень прибывает…» (1981) ___ _________ _________________ У ОРАНЖЕВЫХ ОКОН (1982) + Художник идет По глубокому снегу Вдоль зла и забот, Вдоль высоких заборов. И он понимает, Что всё это нужно. И он понимает, Что степь бесконечна, Февраль бесконечен И мир беспределен. Как важно успеть На последний автобус. Почувствовать бодрым себя И простившим. Вернуться домой в середине недели И тихо стоять у оранжевых окон, И хлеб запивать Черным кофе Остывшим. Из книги «Это всё, на чём держится мир» (1982) ___ _________ _________________ НИКТО НЕ БЛАГОДАРЕН ФЕВРАЛЮ (1983) + Никто не благодарен февралю За светлую скрипучую дорогу. С позавчера он мелет белый вздор, никем не остановлен и не узнан, на площадь, на грачиное гнездо, припухшее в ветвях, как лимфоузел. С позавчера он мусорщик и шут, влюбленных мирит слякотью и дымом и без конца придумывает имя - задуманному к маю малышу… Никто не благодарен февралю. За это. Из книги «На теплом листе жести» (1983) ___ _________ _________________ МИР ПОЛОН (1986) + Мир полон замерших качелей И окон вымытых барачных, И бестолковых поручений. И новобранцев новобрачных. Мир полон самых темных терций И самых смелых унисонов, Пушинок с веток унесенных И не узнавших, кто отец их. Он виден всем, наш долгий праздник, Он весь в дождях и магазинах. Людей не очень-то и разных, Но всё равно невыразимых - мир полон. Из книги «Вижу музыку» (1986) ___ _________ _________________ ТИБЕТ (1986) + Был прекрасно обманчив Наш любовный Тибет Не мужчина, а мальчик Доставался тебе Он не знал, где вершина Где тут горечь, где соль Он губами инжира твоего не нашел Но был смело настойчив И своей простотой Не скупясь, ставил точку Ты ждала запятой Из книги «Я становлюсь другим» (1986) ___ _________ _________________ В ДВЕРЯХ (1987) + Грубым солнцем встречен подоконник… Столько непослушного в душе! Столько мыслей злых и беззаконных - Ведь любовь в дверях уже. Спит трава под снегом. Но весь космос новостью набух и просвежел! Столько рытвин вскрылось и оскомин – Ведь любовь в дверях уже… Мы с тобой минуту как знакомы Ты хрустишь горошиной в драже. И не важно раньше были кто мы Ведь любовь в дверях уже… Из книги «Мне нравится работать со снегом» (1987) ___ _________ _________________ СМЕЕШЬСЯ… (1988) + Я контужен весною. Мне птицы в окно просочились. Вот и горло бастует И мыслей полки - ополчились. Мягко, приторно болен Случайной ночной серенадой Я – сопливый Ромео, и хриплый Отелло рогатый. Что ж, мой друг, ты смеешься? На майском чумном карнавале И любовь, и влюбленность Тебе тумаков надавали… А смеёшься!… Из книги «Мотылек» (1988) ___ _________ _________________ БОГОСЛУЖЕНЬЕ (1989) + Богослуженье. Ласково и глупо Стоит в дверях увечный. Ровно семь. Свидетелем с кислинкой желтой купол свободно повисает надо всем. Входящий сердце чувствует и корни. Иисус в упор глядит на сволочей. И возле каждой вдумчивой иконы растут грибные россыпи свечей. Расшатан воздух ладаном и гулом. Как много вспоминают по Отцу… Молитва путешествует по скулам, как старенький троллейбус по кольцу. Старушка с прошлым всласть поговорила и вот теперь целует тяжело Архангела святого Михаила всевидящее крепкое крыло. И голубь ходит спелый и литой пока поют и крестят на детишек. И на душе отчетливей и тише. И совесть запотела, как ладонь. Из книги «О, странное пространство простыней» (1989) ___ _________ _________________ КАК СТРАННО… (19890 + Как странно ветер пил сегодня у входа в парк с блестевших луж, где клёнов возраст пенсионный, где место листопадных служб. Дыша кривыми передками, машины мчались прямо в рот. Пустыми яркими глотками мир утекал за поворот. Секунда скручивалась, длилась. И в ней барахтался неон. Рекламы дряблая бодливость не стоящая ничего. Но стоит раз нажать на тормоз – и мы не совпадем с тобой. И только чистота, и - чёрность грачиных гнёзд над мостовой. Из книги «Приближающаяся «поливалка» (1989) ___ _________ _________________ ПОРА… (1990) + Потеря книжки записной… Всё обнулившая потеря… В душе раздвинута портьера: свежо и скользко. Как весной. Пора сказать ногам – ушел. Пора хоть с мылом, хоть с лимоном, но выковырять из ушей отживший номер телефонный. И с вен стряхнуть обрывки встреч. И грязь случайных обещаний. Пора – ничком на землю лечь. Для всех прощений. И прощаний. Пора на злые бигуди себя скрутить, а не кого-то. И перестать душой блудить средь душ чужих. И их колготок. Потеря связей… Стопор. Спор с буквально всем, в мой быт проникшим… Из глубины курка в упор глядит голубоглазый Ницше. И он в восторге от курка. Пора менять всю жизнь. И к нищим не относиться свысока. Вихрастой горстью мелочь класть им в ладони – хваткие, как рты. Пора - в подъездах белой краской писать Арийские кресты. Из книги «Когда во мне слабеет свет» (1990) ___ _________ _________________ ПЕРЕКУР (1992) + Тридцатая в паспорте степь… Перекур. Тридцатый сентябрь с краю неба… Как быстро стекает звезда по виску, и капли, присватавшись к рюкзаку – нашарили в миг булку хлеба. Я горький ответчик. Я сладкий истец. Я тот, кто в пути по колено. И банка сгущенки штурмует крестец, а ребра – двухтомник Верлена. Сквозь ливень успеть долюбить и долгать… Я ближе к асфальту, чем к Богу. Счастливчик в костюме, придурок - в долгах. А я надеваю дорогу. А я одеваю все то, что кипит и длинным неоном струится. И в ком мои фары… и с кем мой капот?… Не вызнаешь – хоть застрелиться… Внутри хватит бардовства на шестерых. А ставить палатку: и не с кем… Трамблером завишу от луж дождевых, а сердцем – от луж Вифлеемских. Из книги «Моей неправды матовый глоток» (1992) ___ _________ _________________ СЕНТЯБРЬСКИЙ НАКЛОН (2002) + Сентябрьский наклон у свеже-легших луж. Клен на бомжа похож, попутчик – на нахала. На кафедре дают зарплату в полнакала. А рядом дождь дают. И черенки от груш. Благодарю судьбу за то, что все болты затянуты на дню до плоского отказа… Ворона с пляжных куч орет до хрипоты в разгаре своего прокисшего экстаза. Прощай, мой белый труд! Прощай, моя болезнь… Да здравствуют тона шафрановый и рыжий! И дай, Господь, тому, кто мне в карман полез. И не Забудь того, кто хлеб с ладони лижет… Сентябрьский наклон у свеже-легших луж… Кто молится в душе, кто просто моет рамы. И трассы мокрый зев огнями заскорузл, и хочется свернуть. А надо ехать прямо. Из книги «Его величество сердце» (2002) ___ _________ _________________ RUPES RECTA (2010) + Мы расстаемся. Всё так резко… Мы рвем друг другу имена. И между нами – Rupes Recta – Прямая Лунная Стена. И вниз летят обломки душ… Остатки встреч, осколки дружб… И свадебный кортеж кривой тебя увозит, как конвой… Я не погиб. Хоть был погибшим. Затоптанным был под салют. Теперь: не я иду по крышам. Теперь: они – по мне идут… И в жутком крике сатаны на юго-западе Луны на Терракотовой стене – ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне… Из книги «Зубен-эль-Генуби… Зубен-эль-Шемали…» (2010) ___ _________ _________________ ОПЯТЬ!... (2012) + Опять небеса коротнули! Да так, что тряхнуло закат… Я чувствую душу родную. Я знаю, куда мне шагать. И мне не указчик - бордовый грозу нашептавший левкой… Фартовый наш цвет. И бедовый. А мир без тебя – Никакой. И дни между нами кровили… И шел в нас то пепел, то снег… И нас размешать норовили В безликой всеобщей тусне. И жестко скрипели динары У работорговцев в мошнах. И нас с тобой – разъ еди няли На всех в пропасть вросших мостах… Летели плевки и каменья… Но зрело в нас Нечто к весне - Во сто крат короче мгновенья… В пятьсот крат разлуки сильней… Как ты улыбаешься славно… Ты рядом!… И я с полпути Веками моими, крылами Готов за полвстречи платить… За четверть… за краешек сада - в котором с любимой дневать… И с выстрелом грохнувшим падать. И с тихой молитвой вставать… Расправит листочки по ветру Грозой перебитый левкой… А свет без тебя… он – несветлый… А мир без тебя… никакой… И пусть в россыпь звезд-крохотулин смеется и плачет шакал… Я - чувствую душу родную. Я - знаю, куда мне Шагать… Опять!… Небеса… Коротнули… Из книги «В ребрах слева…» (2012) ___ _________ _________________ Майкл Томас Космика У НЕБЕС – 25 КЛЮЧЕЙ… У ДУШИ – 25 ИЗМЕРЕНИЙ…