-Что,братцы,сыграем?-обводя взглядом окружавшие его лица,спросил Дмитрий.Глаза его были страшны - они грозно и весело блестели под сдвинутыми бровями,лоб и скулы в испарине влажно блестели,а губы,гримасничая,то искажались в неистовстве,то вдруг растягивались в лихой усмешке. -Давно пора!Шашку наголо!Трубача!-закричали офицеры в пьяном азарте. -Он пил вино!Разве можно..-вскричал Андрей,бросаясь к Дмитрию,но голос его потонул в общем крике.Один Леонид Коростылев услыхал его слова да и то только потому,что стоял рядом. -Полно,корнет-крепко обхватив юношу за плечи могучей рукою,придерживая возле себя,сказал он.-Не раз уж Дима «трубача» играл,сам поглядишь,даже не оцарапает-ся. -Что ж за игра такая?-с тревогой заглядывая за плечи драгунов спросил Леднев. -Да питье водки под летящей шашкой,будто не слыхал?-удивился Леонид.-Чем же вы заняты бываете там у себя в артиллерийском полку после службы? -На что же существуют приемы,театры,карты..? -Скука,-ворчливо оборвал его Коростылев. -Право,но уж не убийство! -Ты погляди сперва,гвардеец,а там и рассудишь,-улыбаясь сказал Леонид.-Оно ведь так нарочно задумано,понимаешь?-объяснил он,поднимая согнутую руку,как будто собирался залпом осушить несуществующий бокал.-В воздух подбрасывается шашка и за это время нужно беспременно успеть выпить калишку водки.И потом поймать саблю за гарду не поранившись. В этот момент,вскочив на ноги и отшвырнув прочь стул,на котором он сидел,Дмитрий,поведя головой,чтобы оглядеть своим беспокойным хмельным взглядом окружающих его,вынул саблю и протянул руку в толпу,ожидая,что кто-нибудь подаст ему водки.Немедленно были принесены рюмка и на три четверти пустая бутылка.Плеснули щедро,так что замочили обшлаг распахнутого на груди мундира. -За Царя,отечество и полк!-крикнул поручик,поднимая рюмку.Его голос потонул в общем восторженном возгласе. Коротко замахнувшись снизу,держа шашку острием вперед и вверх,Дмитрий с силой подбросил ее высоко над головой и в это же мгновение,держа левый локоть вровень с кистью руки,одним глотком осушил полную до краев рюмку.Его лицо сморщилось,перекосилось,но,встряхнув головою,он бросил взгляд вверх и,подавшись немно-го назад,ловко похватил шашку,которая,описав золотую дугу своим эфесом как раз поровнялась с его макушкою. Офицеры дружно приветствовали и этот маневр и замечательную ловкость поручика.Они тесно обступили его,смеясь,шутя,подливая в рюмку водки,хлопая его по плечу и провозглашая время от времени как гимн его «За Царя,отечество и полк!».Андрей,все это время не сводивший с офицера испуганного и восхищенного взгляда,тоже схватил кем-то оставленный бокал с шампанским и, слившись с задними рядами толпы дальше пробиться было попросту невозможно-,трогательно, немного по-детски,кричал своим тонким голосом то же самое,что кричали все офицеры вокруг него. Но вот восторг понемногу утих и тесное кольцо,окружавшее Дмитрия,поредело и распалось.Он с обнаженной саблей в одной и почти пустой бутылкой в другой руке вернулся к ожидающим его друзьям. -Славная забава!-хохоча и энергично тостируя пьющим за его здоровье офице-рам,воскликнул он.- Всего то щекотка нервам,а так бодрит! -Щекотка?-удивленно переспросил Леднев,отставляя свой давно выпитый бокал. -Право,что же другое?Игра,потеха.. -Другой на вашем месте,верно,убился б насмерть. -Так то другой,-беззаботно рассмеялся Дмитрий.Он снова вложил саблю в нож-ны,по привычке придержав их безымянным и мизинцем. -Позвольте,а как же выпитое вино..?-растерянно спросил Андрей. -Твоя правда,корнет.Оружие вина не признает,как завещали мне учителя.Возьмешься за саблю нетвердой рукою и там,глядишь,уж и голову свою положишь,да не на перину только.Нет,у меня голова и сейчас ясная и светлая - только на сердце тяжесть.. -А если ж не было опасности,то отчего же вы сделали шаг назад в самый послед-ний момент? -Да это я,брат,нарочно,чтоб шашка по макушке не чиркнула,-смеясь и хлопая корнета по худому мальчишескому плечу,объявил Баратынский,-Оно так и веселей вы-шло,а?Как будто с риском. -Ну а как она не тою стороной стала бы падать или углом каким повернулась..-спрашивал Леднев. -Ах,Андрюша!-воскликнул Дмитрий,хохоча,-мы люди военные,под пули подставлять-ся нашему брату дело привычное,так нам ли смерти бояться?Право,мне жаль будет,если я напоследок не разыграю со смертью последнюю ставку!Ах ты,черт!-вдруг вскрикнул он,бросаясь в сторону. Один из офицеров,который весь вечер не расставался с бутылью водки,громче всех спорил и веселей всех славил храбрость улан,бравируя лихостью поручика пе-ред офицерами другого полка, сам решил повторить зрелищный трюк с подбрасыванием шашки.Но он так шатался вследствии своих неумеренных возлияний,что Дмитрий не на шутку испугался,что сейчас случится смертоубийство и отвечать за это надо будет ему одному - и как старшему офицеру,и как зачинщику всей потехи,и как православному человеку,попустившему самоубивство.Крича что-то дюжему младшему офицеру, Дмитрий стал расталкивать собратьев,сгрудившихся плотною стеной,чтобы возможно скорее оказаться возле захмелевшего смельчака и остановить его пока не поздно. Андрей,который только что еще улыбался самой восторженной своею улыбкой,глядя на кумира, теперь изменился в лице,поняв,что вот-вот случится что-то нешуточное и страшное.Он вытягивал шею,стараясь заглянуть за спины офице-ров,бледнел,заламывал руки,но,конечно,ничего не мог видеть. Глубокое молчание,вдруг восстановившееся в комнате,подсказало ему,что Баратынский,вероятно, так и не успел вовремя добраться до отчаянного кутилы и что сейчас произойдет то,чего все ждали.Сначала он лишь услышал,как в звенящей тишине особенно тонко и пронзительно пропела,взлетая в воздух,сталь,и только потом увидел саблю,молодецки выписывающую петли высоко над головами зрителей.Но вот она снова скрылась и короткое мгновение,когда ничто больше не нарушало тишины,Андрей думал,что все кончено,трюк завершился самым плачевным образом,а сам офицер ранен или даже мертв. -Поймал!-крикнул кто-то из толпы отчаянным,высоким сорванным голосом. И громогласный рев,грянувший как из пушки «Урр-ра-а!» оглушил и смутил корнета.Он попятился, больно ударился об угол стола,на котором рубашками вверх были разбросаны карты,и остановился,не зная теперь куда деваться в этом разбившемся на отдельные кусочки только что плотном строю офицеров.Весело смеясь,обсуждая подробности,споря,возражая или соглашаясь,они все снова разбрелись по комнате и занялись прежними делами - пили,разыгрывали ставки в карты,курили и беседовали. Андрей увидел как к нему,весело улыбаясь,подходят Дмитрий,на плече которого почти висел некрепко держащийся на ногах офицер,только что успешно бисировавший «трубача». -А ну-ка,помогите..-сказал он,указывая взглядом сначала на свою тяжелоу ношу,источавшую крепчайший винный дух,а затем на ближайший свободный стул.-Вот,так-то лучше. -Его бы уложить - не усидит ведь,на пол рухнет.А то еще и расшибется..-проговорил Коростылев, встряхивая офицера за плечи.Голова того бессильно дернулась туда-сюда и затем вновь ткнулась подбородком в грудь.Он был смертельно пьян. -Пока что пусть здесь побудет,а там дотащим его как-нибудь все вместе.Главное,чтоб не поймали,а то и до ареста с рапортом начальству дойдет. Тут он оглянулся на Леднева и,подойдя к нему сказал вполголоса. -Ты,брат,говорил,что только что вернулся из Петербурга? -Да,с конвертом из штаба. -Бывал на вечерах,в театрах?-заглядывая ему в глаза спрашивал Дмитрий.Все его лицо дышало волнением и мыслью,которую он не мог выразить,но хотел дать почувствовать корнету. -Конечно!-по-мальчишески вздернув подбородок и поднимая в недоумении бро-ви,сказал Андрей.- Как раз успел взять место в офицерской ложе на балет «Спящая красавица» в Мариинском театре. В царской ложе,говорят,сидели Великие Князья. -Скажи мне,друг,скажи по всей правде не слыхал ли ты,приезжали или нет в тот вечер Валодины? -Так вот к чему вы клоните,поручик,-с улыбкой,закивав,откликнулся Андрей,однако увидав,какое впечатление на Дмитрия произвели эти слова,как исказилось на секунду в болезненном приступе гнева и нетерпения,лицо его,он тут же возможно более равнодушным тоном добавил,-Не имел чести видеть. Нахмурившись,ни на кого не глядя,поручик сделал несколько шагов вперед и Андрей расслышал как он,находясь видимо в каком-то забытьи,пробормотал негром-ко:«Ах,как жаль..!».Но Андрей не успел ни переспросить его о чем-либо,ни из-вниться за неучтивость первого ответа,как был уже снова в объятьях князя Баратынского,который крепко держал его за плечи и заглядывал в глаза. -Послушай,будь другом,прошу об этом от всего сердца!У меня к тебе поручение есть важное.Сам видишь,я тут при дивизионном штабе,уехать не могу,-как кровный жеребец на привязи,ей богу!-а между тем мне нужно передать в Петербург один конверт кое-какому лицу.. женщине,-поправился он,несколько смутившись тем,что сначала покривил душой.-Право,ты меня выручишь,если согласишься быть моим адъютантом перед нею.Но только дело это тонкое..она еще девица,которую едва начали вывозить в свет. Андрей, польщенный тем доверием, которое оказывал ему его кумир, весь загорелся, взвился на месте и, энергично пожав Дмитрию руку, как бы признавая за честь быть его посланцем, сказал: -Исполню, отчего же не помочь человеку, находящемуся в таких обстоятельствах! И тайну сохраню, конечно. -Право…- поручик, повеселев, хлопнул его по плечу и, заозиравшись в поисках бутылки и бокала, увидав только на одном из столов, за которым играли в покер, одну только бутылку шампанского и не найдя стакана,он взял ее и подняв высоко над головою воскликнул.- Я пью за гренедер артиллеристов! Будь все они такими же славными ребятами как ты, я назвал бы каждого из них своим родным братом! И Дмитрий порядочно отпил шампанского прямо из горлышка, облился, зафыркал из-за попавшего в нос золотистого напитка, и захохотал, радостный оттого, что дело, так тяготившее его, решилось, что ему не придется врать что-нибудь перед начальством или полагаться на ненадежных людей, которые могли передать его письмо, предназначавшееся Анне, в чьи-то другие руки. Сердце его во все время до этого дня сковывалось холодом и тайным страхом, в котором он не хотел признаваться даже самому себе, при мысли о том какой скандал бы разрозился, если бы любовное письмо его было по ошибке вручено матери Анны, сестре или, что хуже всего, отцу, князю Валодину. он и думать не хотел, чтобы кто-нибудь вмешивался в его чувство к Анне, которое появилось в его душе так неожиданно и все чаще занимало теперь его мысли. Никогда еще Дмитрию не приходи-лось чувствовать к кому-то то, что он чувствовал по отношению к Анне, а то, что раньше жило в его душе казалось ему сейчас каким-то мелким,незначительным и словно бы лишенным красок и жизни. Все те романы он ставил на службу своего имени и тщеславия, быстро забывая о легких любовных победах и кичась совершенными адюльтерами со знатными дамами; он интересовался более мнением света и своих друзей, чем дальнейшей судьбою бывшего предмета своей пылкой влюбленности. Теперь же он чувствовал себя не на шутку увлеченным.Анна,какою он запомнил ее в их встречу на лисьей охоте осенью,часто вспоминалась ему,оживленною,смеющейся,поражающей его своею искренностью и чистотою души.Представляя всем этим в его глазах столь явный контраст тому светскому обществу,в котором он привык бывать с юности,она была тем постоянным образом,с которой он теперь сравнивал всех прежних знакомых и неминуемо находил их порочными людьми. Не зная еще что он будет делать,видя в Анне некий идеал,с корторым ему не хотелось ни расставаться,но приближаться к которому он боялся из опасения что вблизи она могла оказаться обыкновенною глупой молодой женщиной,подобной многим другим,кто встречался ему в Петербурге и здесь,в Москве,-Дмитрий радовался лишь одной только возможности,что он мог писать ей и пользовался этим. -Поглядите,этот тоже уже готов!-смеялся Коростылев,кивая приятелям на Баратынского.-Когда каваллерист пьет за здоровье стрелков,тем более братается,то это самый верный признак,что пора уносить молодца,держа за руки и за ноги!