. На брудершафт я с ним не пил, А он на «ты» заговорил. Откуда взялся? Налей сто грамм - он мне сказал, И я не зря его послал, Не постеснялся! А он - неправ ты был, браток. Ты сам не ведаешь про то, Что вытворяешь! Меня вот так послать нельзя, Мои стоят кругом друзья, Так наливаешь? Не жалко водки, честно, мне, И мог налить ему вполне, Но он смеялся! И я взмахнул тогда рукой, И он, свалившись на покой, Лежать остался. Вдруг воцарилась тишина, И напряжения волна Поднялась залпом. Со всех сторон блестят ножи, И их немало, черт возьми, А время стало! Удар отбил, затем другой, Задел кого - то головой, Кого ногою. Но вот попал один мне в грудь, И остальные тоже прут, Но я не ною. Но с пола, вдруг, раздался крик, Он прозвучал совсем как рык, Не троньте парня! Кричал, кто требовал сто грамм, Чего никак не ждал я впрямь Но жизнь он спас мне. Все отошли, он подошел, Он руки широко развел, Не помнишь, вроде? И я узнал его тотчас, Так это ж, Санька, «Черный Барс», - Был в моей роте! Мы воевали с ним в Чечне, Второй раз жизнь дарил он мне, Вне всяких правил. В живот был ранен я тогда, А он, сам раненный, солдат, В санбат доставил. Из раны кровь моя текла, Но вся картина ожила, Тех дней безумных. И мы обнялись, все в крови, Как обнимались в дни войны В объятьях дружных…. А в переполненном кафе, Тогда Высоцкий песню пел Вполне беспечно… Он о друзьях пел с хрипотцой, Но, как всегда, он пел душой О дружбе вечной.