Я гимн пою дождям и непогоде, когда донельзя ею удручён. Не думая тогда совсем о моде, залазишь в безразмерный капюшон и в неопределённость превращаешь себя, в подобие осколка пирамид, внимание совсем не обращаешь, что ты теряешь персональный вид. Совсем недавно мы советской власти за это предъявляли личный счёт. И не было серьёзнее напасти, чем серый оболваненный народ, послушный серости верховных представительств своих коммунистических божков, Советских самых лучших из правительств маразматических генсеков-стариков. А под дождём, сознательно теряя своё! и в облике, и в поведенье «я», идёшь, внимания совсем не обращая, на эти парадоксы бытия.