Алкашу, подсевшему ко мне на скамейку вечерней порой на ул. Герцель На твоей помятой роже ясно так отражено, что излишне пить – негоже даже чудное вино. Я уже молчу про водку и вонючий самогон. Хоть, конечно, просто воду пить с друзьями не резон. Но скажу, что жаркий климат здесь спиртному просто враг! Преждевременно он климакс дарит пьющему, без врак. А без нашей ёлки-палки, ну, какая, кореш, жизнь? Без чесалки, без стоялки в гроб хоть заживо ложись. Хорошо сидеть с друзьями и по маленькой тянуть. Но без женщин, между нами, не проснуться, не уснуть. Только с ними мир прекрасен, с ними жизнь имеет смысл. Чуть подвыпив – будешь страстен, перепьёшь – как в пропасть смыт. Это – раз, а ежедневно? Бабе знаешь каково? Я сочувствую ей, бедной, когда муж ей ничего неспособен дать в постели: не погладить, не залезть. А в живом и женском теле ведь желание-то есть! Ты ж свои уменья пропил Говоришь, что есть чуть-чуть? Значит час ещё не пробил, есть вернуться к счастью путь. Пить бросай! Ну, пусть не сразу. Постепенно, но бросай. Эту подлую заразу корешам своим отдай, кто уже совсем пропащий, кто уже всерьёз – старик. Докажи, что настоящий, что ты стоящий мужик! Я тебя намного старше и поэтому тебе говорю со знаньем: страшно быть в семье причиной бед, видеть удовлетворенье личной похоти в вине, пьяной морды отраженье, как итог, в стаканом дне. Говоришь, что ты завяжешь? Это ты скажи себе. Только сам ты путь укажешь, словно Бог, своей судьбе.