Настольный мир - мне мил его порядок; Он в чём-то - жизнь, раз в чём-то - часть меня; Он - в помощь мне и в радость, если рядом Я с ним, как он со мной, - его страна – Столешница и… я над нею снова Творю под стать Ему и всяк предмет Поставлен мной и мною истолкован, Как я того хочу. Другого нет На свете варианта, быть не может, - И в том уверен я пока сижу За тем столом, где мне совсем несложно Творить стихи, что льнут к карандашу. Руке моей послушны статуэтки: Губастый клоун, будда-весельчак, Трубящий слон, признаться очень редкий, Что мне подарен группой англичан, Пяток солдат времён Наполеона, Хрустальный гусь, напёрсток золотой, В углу стола старинная икона, В другом углу блокнот на сто листов, - Возьму его, открою и, быть может, Пролью стихи о клоунских слезах, О вере в Будду, если осторожно, Мирок сует, спустив на тормоза, И про слона убитого за бивни, И про солдат, стоявших до конца, И про гуся, что вылупился видно Из скорлупы хрустального яйца, И даже о напёрстке золочёном, Что стоит только к пальцу поднести, Как тут же всё, что было злым и чёрным Уже стремится благость обрести. Твори и ты, коль образ и подобье Даны нам от начал Творцом Любви! - Не потому, что людям так удобней Вершить дела недолгие свои, А потому, что нет альтернативы Путям, ведущим в царствие Отца, Ведь на игру у всех у нас мотивом - Прямая связь… и - глупо отрицать.