Ночь идёт, пугая и тревожа то бессонницей, то наваждением. Захлестнули, как удавкой, вожжи пережитого нагромождения. Рвут они и грубо топчут душу. Страх из прошлого хамсином сушит. Чтоб не видеть, прячусь под подушку. Чтоб не слышать, затыкаю уши. Не надеюсь допроситься, докричаться, чтоб ушли, растаяли как тени турбулентности ассоциаций и химеры старческих видений.