(продолжение « Хаги-Ваги» часть 5-я) А рядом, на полигоне, - рёв моторов, гром пушек, красными трассерами небо ночное расцвечено, и за последние три недели не видели мы, - (кроме поварихи и медички), - ни единой женщины!… Заимели "крыши", со старших курсов друзей-земелей-корешей, парни солидные, все как на подбор, а нас, с каждым днём, становилось - всё меньше и меньше, потому как, - шёл естественный отбор… Курсант Белоконь, ( кличка "Белая лошадь"), - он - на пятёрки одни, экзамены сдал, а тут оплошал, в этих условиях, непривычных для многих, - собственноручно, рапорт на отчисление написал. И таких, как он, - было немало, а нам – бонус, - лишнее дырявое одеяло!... Тут недолго меня отучали от сладкого чая. На ужин, по распорядку, отводится двадцать минут, - - из них десять, - старшина (души в нас, - не чая), - перед столовой, роту долго муштрует: Чтоб по команде "Головные уборы снять!" – о сапог, - был пилоткой, - единый щелчок! - - причём, - с первого раза, ну а в столовой, - чтоб - ни звука, - молчок! (Вот зараза!...) Но сесть по команде, всей сотне одновременно удаётся не сразу, - (выполняя команды "Сесть-Встать!") - и если сразу бросил свой сахар, в кружку с крутым кипятком, - то минут через пять, пожалеешь о том, потому что, за оставшееся время, не успеешь и кашу свою дожевать, как раздаётся команда: - " Встать!" Надо вскочить и на выход бежать, ведь кипяток (пусть и сладкий), чтоб глотку обжечь, не станешь глотать! Ну и я приловчился - свой сахар, вместе с корочкой хлеба, - в карман гимнастёрки, от всех, ховать, - а потом, в кино, - и фильм смотреть про" Броненосец Потёмкин", и смачно хрустеть им, в потёмках… Как-то перед ужином, устроил наш старшина, никому не нужную, строевую тренировку под дождём. Ладно, решили, - ужин пока подождёт, ведь здесь, - кто - кого, дело принципа: Или - мы! – Или – он! Если каждый третий шаг "печатать" особенно сильно, то создаётся впечатление – поезда, отправления, (потом, всё учащённей), устроили мы ему "паровозик" - в отместку-назло, - под проливным тем, дождём! Мок он тогда, - два часа вместе с нами, - но так и не смог, сотню курсантов переупрямить. Да, муштрой и - порядок, и дисциплину сделал в роте "отменной", Гэцало, - наш старшина, оглашенный! Но гонор его, недолго продлился, став простым Ванькой-взводным, с новым положением он не смирился, и через три года в войсках, застрелился, не успев осознать, - для чего это он, на Свет этот Белый, явился?… В преддверии сентября, простудилась – засопливела-зачихала из нашего войска, – целая треть, и - вконец устали ждать-терпеть, когда на зимние квартиры в Харьков поедем, там хоть - стены казарм будут греть! Первого сентября ведь, как и везде, - занятия начинаются, и жизнь эта лагерная, наконец-то кончается… (продолжение следует)