Утром наша команда на медкомиссию представлялась, крымчан, желающих стать танкистами - 36 оказалось! Врач – терапевт меня долго пытала, ей сердце, покоя, моё не давало: "Чем в детстве болел?" - Всё вопрошала, Жди - расколюсь! - что в 3-м классе после гриппа, был порок, - если б узнали, – не пустили бы и на порог! Медкарта моя та, – давно затерялась, (как раз - где-то между десятью школ, где я обученье -мученье прошёл, с ней была одна маета) - Нашла дурака! - Если б про то, я ей рассказал, сразу б - обратно домой захромал! В общем, как то - так сталось, - что жизнь военная моя, - с маленькой лжи начиналась… Поредевшей командой, я и мои друзья, приехали в Харьков, но только, - вокзал удалось увидать, дальше - электричкой - в Чугуевские лагеря, где мы будем вступительные экзамены сдавать, а тем, кто их выдержит, - предстоит ещё курс молодого бойца, как-то выдержать… Но что это такое, тогда мы не знали, - в школе нам этого, - не объясняли… Из путешествия того, понял я то, что - сам бы сюда, - не скоро добрался, - рядом, достопримечательность местная, - деревня Малиновка, (свадьбой своей, всем известная), - это ж надо, - в какой глуши, по собственной воле, - я, вдруг, оказался!... В ЧУГУЕВСКИХ ЛАГЕРЯХ Как, всё же для страны, - важна была, будущая наша миссия! - Там нас, опять ждала - - (третья по счёту, за эту неделю!) - ещё одна, и самая - главная медицинская комиссия… На три сотни курсантских вакансий – полторы тыщи абитуриентов- кандидатов-соискателей, и рота сержантов, - наших теперешних воспитателей, целая свора наставников-надзирателей! Их всех надо слушать, – у них всегда больше прав, (не важно: прав ты будешь, - или не прав)… Я от батюшки с мачехой ушёл, я от матушки с отчимом ушёл, и от бабушки с братцем ушёл, - - с детских лет - по свету кочую, но вряд ли, и здесь, будет мне хорошо, я это уже - печёнкою чую… О многих гражданских привычках, надо забыть, – здесь мигом научат свободу любить: - - не там присядешь, не так посмотришь, не то скажешь, - и здесь ты больше - не будешь!… Сотня сержантов, (в основном – хохлов), – церберов злых, ждущих только команды "Фас!" - - до прохождения мандатной комиссии, – они будут учить, строем водить и воспитывать нас… Мороз и мурашки – по коже! Нет, на мой ненавистный пионерский лагерь, всё это – совсем не похоже! Хотя там, на физзарядку, - тоже по утрам выгоняли, но бегать (как лошадей) кроссы, - нас не заставляли… Утром горнист дудит в свою дудку, (по пионерлагерю знакомый мотив), нашему лагерю, объявляя побудку. Как неохота вставать, из палаток – под дождь вылезать, и куда-то полуголым, - спросонок, по полю бежать! Ах, если б я смог под прозрачно-худым, старым солдатским одеяльцем, ещё, – хоть, часок, поваляться! Сначала строем пылим по дороге, следом за старшиною строгим, потом - в клубах пыли, в числе отстающих, - 3 км - кросс в чистом поле! (Здесь всё не так, как у нас, на воле, - или это и есть, те самые, "Райские кущи"?) Схлопочешь два наряда, – будешь до полуночи чистить центнер картошки, в угаре-чаду, кухонном дыму, – - под затрещины злого помдежа - падлы- погонялы сержанта. Нет, это точно, - не пионерлагерь в Крыму! (продолжение следует)