Часть первая. Новогодние пляски у костра Сергей Иванович Ложкин может спать спокойно, я ничем не потревожу ни его, ни его новую супружницу. Эту пародию на женщину с кривыми ногами, волосатыми руками, густыми усами, и со следами от комариных укусов вместо грудей. Пусть живут! И пусть даже здравствуют, так и быть! Я ведь добрая и должна уметь прощать. Эта мысль меня неожиданно успокоила и я совсем уже благодушно пожелала бывшему мужу всего самого наилучшего. Пусть они живут долго, мирно и будут счастливы на далёком, прекрасном, маленьком тихоокеанском острове. Желательно, вулканического происхождения. И с действующим вулканом в центре. Или поблизости. В районе частых цунами, тайфунов и ураганов. Бодрит кровь и веселит разум!.. А я как-нибудь проживу и без него. И уж точно не хуже, чем с ним. Ничего! Мы и сами с усами! В смысле – ещё могём! И докажем, что не лыком шиты, а наоборот – шёлком по бархату. Воодушевлённая новыми идеями, я совершенно успокоилась и начала новую жизнь. Новая жизнь и год тоже Новый!!! Так тому и быть! * * * Прикупила я две бутылки Стандарта (упиваться, так насмерть!), бутылку «Души монаха» для Светки Кошкиной, чтоб ей было чем запивать и пять банок «Отвёртки» для Ленки с пятого этажа. Не спиваться же в одиночестве. Ленка притащила батон копчёной колбасы, Светка - огромного кособокого снеговика, набитого конфетами, вафлями и печеньем, а я за это открыла им банку солёных помидоров собственного приготовления. Светка потребовала солёных огурцов, но я соврала, что они закончились, и она отстала. Огурцы я и сама люблю, а Светке только дай – сразу всё сожрёт, и не подумает подавиться. Пришлось, конечно, выставить ещё всяких колбасок и салат, купленный в магазине в отделе готовых изделий. Пить сразу не хотелось. Хотелось душевной беседы. Ну…, обсудили модную прозу текущего момента, оплевали последний роман Устиновой, поклялись не морочится больше на Донцову, не забивать мозги Марининой и вечно любить Хмелевскую. Светка начала, было, что-то лепетать про Мураками, но быстро сбилась и надолго задумалась. Пока она молчала, я с опаской призналась в своей вдруг возникшей страстной любви к Векслеру и приготовилась выслушать старую новость о своём вопиющем безвкусии, но была пощажена, за что благодарна Светке по сей день. Когда говорить было уже не о чем, разлили водку… Напились мы быстро и начали буянить. И заметьте – всё ведь с горя! Сначала слушали обращение к нам президента всея Руси и очень смеялись. Затем, под какую-то старую песню о главном спели о шумел-камыше, затем всплакнули над утром-туманным, сплясали русского, сделали козу лысому дядьке в телевизоре, разбили мамину нелюбимую вазочку и папину израильскую тарелку с пожеланием счастья, на которую я возлагала огромные надежды. Тарелку разбила Светка. Своим толоконным лбом. Не надо было её приглашать… Что ещё… Ах, да! Ещё пили, пили, пили и пели хором. Совершенно бессмысленно обсудили причинные места всех знакомых мужиков, и пришли к неутешительным выводам. Всплакнули от безысходности и снова стали глядеть в телевизор. Светка попыталась изобразить какой-то латиноамериканский танец и снова навернулась, на этот раз коленками и опять лбом. На этом новогодняя программа закончилась, и мы завалились спать втроём на бывший ещё недавно семейным, сексодром и хотели назло всем мужикам заняться лесбийскими играми, но у нас почему-то ничего не вышло. Ленка попыталась возбудить нас помахиваниями грудей, но махать ей, как обычно, было совершенно нечем, и она на нас обиделась. Мы стали наперебой её успокаивать и рассказывать страшные истории из жизни больших сисек. Светка поведала нам о том, как однажды голая грудя застряла у неё в двери, а она, будучи сильно нетрезвой, всё никак не могла понять, почему эта самая дверь категорически отказывается закрываться. Потом пришла моя очередь, и я поведала свою дикую историю о том, как однажды, пробираясь в тёмном зале кинотеатра на своё законное место, нечаянно наступила кому-то на ногу, и этот кто-то взял и укусил меня прямо за сосок. И как я заорала, подпрыгнула, скакнула в сторону, и зажгли свет, и я так и не смогла понять, кто же меня укусил, потому что у всех рядом сидящих мужиков были такие невинные и скромные рожи, что найти виновника не представлялось возможным. Ленка перестала всхлипывать и снова заржала. Мы решили, что над нами и обиделись. Пошли на кухню, где почему-то не нашлось воды, зато обнаружились забытые банки с «Отвёрткой». Выпили, конечно. Что было следующие пять часов, я не помню. Вырубилась. Часть вторая. Тоже пляски, но у костра потухшего Я проснулась оттого, что услышала мужские голоса. Сначала подумалось, что мне это только снится, но когда после многочисленных попыток, глаза всё-таки открылись, оказалось что в моей квартире набилась целая куча этих ползучих гадов. Главным, естественно, был Ленкин муж – огромный, волосатый детина и ужасный зануда. С ним были его приятели, количеством две штуки, которые, как выяснилось, чуть не всю новогоднюю ночь искали загулявшую где-то Ленку, сожгли в связи с этим огромную коробку бенгальских огней, и были теперь очень злы. Маленькая Ленка нашлась под подушкой, на которой спала большая Светка. Эдик сложил кулак и задумался, кому из нас следует его показать. Ленка сказала: «Ты чего припёрся, козёл!». Эдик покраснел и кулак убрал. «А в чём дело? – спросила я – она сама пришла!» Тут подала голос небрежно накрытая одеялом Светка и потребовала, чтобы все убирались вон, а то она сейчас встанет, потому что её почему-то тошнит. Мужики уходить отказались категорически. Светкина задница в сиреневых кружевах, нагло торчащая наружу, чрезвычайно их воодушевила, и они расселись вокруг лежбища в предвкушении дальнейшего. Светка не заставила себя долго ждать. Она откинула одеяло и, оглядев мутным взглядом вкушающую невиданное зрелище публику, встала. «Мдя-я-я-», – подумала я, - красота спасёт мир в этой отдельно взятой квартире! Светка подтянула повыше лямочки лифчика, дабы привести их содержимое в горизонтальное положение и спросила: «Ну и как?» - О! – заорали мужики, - О! Класс!!! - То-то!!! - нравоучительно сказала Светка и гордо прошествовала в туалет, где с пол часа пугала унитаз противными, утробными звуками и кошмарными рожами. Мужики окончания дожидаться не стали – ретировались вон из моего жилища, сочувственно и недоумённо переглядываясь. - Лен, а как они вошли-то? – проявив чудеса тормознутости, спросила я. - При помощи ключа, - ответствовала Ленка и полезла под душ. И тут я сразу вспомнила, как неделю тому назад, решив свести счёты с жизнью, отдала ей дежурные ключи от квартиры, чтобы похоронной команде не пришлось ломать дверь. Новенькую, стильную, металл под дерево… Я за неё слишком дорого заплатила, и стало вдруг до боли жалко это произведение столярно-металлургического искусства. Умереть не получилось. Хотя очень хотелось. Снотворные таблетки мама увезла с собой на дачу, те, что от давления прихватил отец, яда у нас в доме, акромя спирту отродясь не бывало, а травиться стиральным порошком мне не позволили нежные эстетические чувства. Стоило только представить собственный хладный труп с густой, ароматной пеной вокруг рта и в недрах желудка, как всякая охота травиться улетучилась. Тогда я решила повеситься и долго искала в квартире крюк, который мог бы выдержать мой немаленький вес. Ни одного достойного так и не обнаружилось, и я решила резать вены. Безопасная бритва не помогла, а опасная так и не нашлась. Таким образом мне не удалось: гикнуться, откинуться, сыграть в ящик, дать дуба, протянуть ноги, отбросить копыта и ещё много другого… Надо перечитать Ильфа-Петрова и пополнить список… В итоге от самоубийства пришлось отказаться и продолжить прозябание на задворках чужих, счастливых жизней. И вот теперь я валяюсь совершенно бесхозная, в окружении боевых подруг и с дикой головной болью, в очередной раз жалея, что попытка самоубийства не удалась. Ленка ушла к себе часа в три, Светка отъехала на таксомоторе в четыре, я затосковала и сделала то, что делаю всегда для облегчения состояния души. Сбегала в магазин, прикупила тощую и очень рыжую – всю в каких-то специях - грильную курицу, батон и две бутылки светлого пива. Когда от всего этого остались только стеклотара и небольшая горбушка с горкой обглоданных костей, на душе посветлело и я - сытая и довольная – улеглась спать. Спалось мне плохо - снились козлы рогатые и бородатые, три танцующих медведя и один розовый слон. А не фига было обжираться на ночь глядя!! Часть третья. Ритуальные пляски (охотничьи) Утром я не проснулась, зато проснулась днём. Времени для совершения подвигов оставалось мало, и я принялась носиться по квартире то туда, то сюда. Туда – это в ванную и на кухню, сюда – это в холл и комнату. Голову я в спешке вымыла детским шампунем, оставшимся после приезда племяшки, после чего стала бегать уже не просто так, а распространяя вокруг себя стойкий аромат чего-то карамельного и приторно сладкого. Потом я два раза красилась. Второй раз случился из-за того, что я перепутала карандаш для бровей с карандашом для губ, а выходить из дома с фиолетовыми бровями мне не захотелось. Пришлось перекрашиваться. Я скрутила подсохшие волосы в рогулину и сломала заколку, пытаясь закрепить это сооружение на затылке. Мне этого показалось мало, и вдогонку я сломала вторую заколку. Её когда-то забыла Ленка, а поэтому было совсем не жалко. Пришлось найти шпильки и повтыкать их в старушечий пучок. Разглядев свой вид сзади при помощи двух зеркал, я пришла в тихий ужас и завязала вокруг пучка сиреневую ленточку, чтобы было не так противно, а заодно гармонировало с бровями, с которых смыть стойкий импортный карандаш полностью так и удалось. * * * ...И я вышла на охоту. На мужчину. На это меня подвигнули многодневные уговоры подруг, считавших, что клин вышибается клином. Все мои попытки отговориться тем, что у моего бывшего никакого клина и не было вовсе, не помогли. На меня надавили и я пообещала начать новую жизнь в первый же день нового года. Задача не из лёгких, надо заметить… Ведь мужчину в наше нелёгкое время надо искать и искать… Я натянула на себя платье цвета ультрамарин с фиолетовыми вставками (в обтяжку, выше колена), затянула на талии широкой пояс, чуть не задохнулась и ослабила на три дырочки, влезла в сапоги на каблуках, шубейку-полуперденчик из благородного плюша и… пошла в ближайший бар. Там я заказала нечто жидкое под красивым названием «Северное сияние» и села в засаду. Предварительно сменив сапоги на туфельки, а шапку из, кажется, енота на тот самый пучок. Воооот… Сижу я, значит, потягиваю культурно через трубочку этот мерзопакостный напиток, оказавшийся банальной смесью водки с шампанским, зажёвываю его конфеткой, и мечтаю... Ну, а параллельно, чтобы времени зря не терять, разгадывая кроссворды… Конфетку я достала из сумочки, я их всегда там ношу – на всякий случай. Ещё у меня там на тот же самый случай хранятся: маленький ножичек, пара носовых платков, два тампакса, завёрнутые в один олвейс ультра-супер плюс, таблетки от боли в животе, голове и гладкой мускулатуре, маленькая отвёртка с двумя насадками – обычной и крестовой, запасные колготки, кошелёк, паспорт, блокнот, ручка и два презерватива… Вот это неожиданность!.. Не знаю, кто мне их подсунул… Светка, небось, извращенка несчастная. Вернее, оптимистка. Официант, между прочим, сильно удивился, когда они выпали из сумочки. Кажется, он подумал, что это намёк, потому что как-то сразу испугался и убежал за кулисы. Примерно через час, разгадав три кроссворда, запнувшись на четвёртом (так и не смогла вспомнить, что квадратная клумба называется рабаткой), дождавшись, наконец, заказанную рыбу, высосав вслед за первым коктейлем ещё и второй, я совсем утомилась и заказала ярко-зелёный «Шартрез». С трудом проикавшись от всех этих пузыриков, доев судака под польским сметанным соусом с запечённой картошкой, я решила, что ничего мне в этой жизни уже не светит и пора собираться домой. Скука вокруг стояла смертная. Ну…, я и встала. И села. И снова попыталась встать. И снова села, так и не встав. И так ещё несколько раз. И раз! И два! И раз! И два! Просто кошмар – голова соображает, а ногам команды не даёт – порвались какие-то очень важные неврологические связи… Оглянулась я по сторонам и вижу… - смотрят в мою сторону чуть не все присутствующие граждане и усмехаются. Фиг с вами! - решила я, - посижу ещё. Потяну время… Пока не развеюсь хоть чуточку… Пересчитала я денюшки в кошельке, подозвала мальчонку, приказала нести кофей с пирожным – гулять, так гулять! Время шло, но нервно-паралитические связи не восстанавливались… Наоборот – я вдруг с ужасом поняла, что и в голове неумолимо ширится что-то тёмное и буйное… Я уже начала серьёзно о себе беспокоиться! И в это самое время за мой столик подсели сразу три мужика. Я окинула их пьяным взглядом и решила, что все трое могли бы мне сгодиться. Как минимум для того, чтобы доставить меня до дому. О максимуме я мечтать не решилась, чтобы не вызвать какой-нибудь непредумышленной реакции организма. Я с трудом воздвигла одну ножку на другую, но тут же потеряла туфлю и полезла за ней под стол. Нашла. Надела. С чьей-то помощью вскарабкалась обратно на стул и решила передохнуть. Вскоре стало понятно, что дело моё абсолютно безнадёжно… Я грустно оперлась подбородком на кисть руки..., промахнулась и чуть не долбанулась о стоявшую рядом бутылку. Я взяла себя в руки. Я остепенилась. Я замерла. Только глазами шевелила. Когда я в очередной раз стрельнула ими и кокетливо, как мне казалось, повела левым плечиком, тот, что сидел напротив – самый шикарный и привлекательный - участливо спросил: «У вас всё в порядке? Кажется, что-то с глазами и вообще…» Я обиделась на столь вопиющее отношение к несказанной моей женской красоте и отодвинулась от стола. Сделать это мне удалось совершенно замечательным образом: стул опрокинулся и я оказалась лежащей на спине, с раскинутыми в разные стороны руками, с головой, так крепко приложившейся к полу, что из глаз полетели огромные искры и ногами… почему-то без туфель… Стул благополучно прикрыл задницу от всеобщего поругания, и я была ему за это чрезвычайно благодарна. Поза, конечно, требовала каких-то срочных действий, мужики подождали несколько секунд, отсмеялись и потянули меня разом в три стороны… Одновременно! Один тянул вверх, второй влево, а третий вправо. Тот, что тянул вверх, оказался самым сильным, его приятели это быстро сообразили и подтолкнули меня к нему… Это они сделали зря, потому что я со всего размаха тюкнулась носом прямо в пуговицу на пиджаке героя и расплющила его на фиг! Я, конечно, имею в виду нос, а не мужика. Герой же совершенно не подготовленный к толчку такой силы, пошатнулся и сел на стол… Прямо на мой недоеденный десерт… - А! – заорала я, протягивая руки вперёд, - мой тортик, моя клубничка… Ужас какой-то! Вспоминать стыдно! Мужчина оторопело смотрел и медленно выпучивал глаза. Кажется, он начинал осознавать, что во что-то вляпался во всех смыслах этого слова… А я… Я потирала враз покрасневший нос и рыдала навзрыд над тортиком, на котором сидел мужчина. Рядом покатывались от смеха друзья пострадавшего… Они хватались поочерёдно за животы, рты, скулы и друг за друга, они пытались залить смех водой, но вместо этого хватанули водки, разом поперхнулись, откинулись назад, потом резко двинулись вперёд, стукнулись лбами и заржали ещё громче. Вокруг нас стала собираться жизнерадостная толпа. Мне захотелось забраться под стол, и я немедленно предприняла попытку это сделать, но у меня ничего не выходило, потому что на столе всё ещё сидел навсегда удивившийся мужчина, и его ноги мне капитально мешали. Потом меня, наконец, усадили и заставили выпить для успокоения души что-то противно-розовое и это меня, видимо, добило окончательно. А что же иначе? Я – девушка практически не пьющая ничего кроме водки, да и то в ограниченных количествах, вдруг приняла на грудь такой убойный коктейль из напитков не только разного вкуса, крепости, но главное - вкуса, что никому бы мало не показалось! Ой, ну не хочется даже рассказывать обо всём этом ужасе и позоре… И, если честно, помню я далеко не всё… Всплывает в памяти, как главного пострадавшего чистили сразу три официанта; как двое его приятелей сидели, прижимая ко лбам стаканы, наполненные льдом; как мне принесли уже, было, оплаканное пирожное и я, всхлипывая и причитая, ела его почему-то при помощи вилки под любопытствующими взглядами целой толпы и опять же чем-то запивала… Потом мы ехали в машине… Потом мы куда-то приехали, и я вдруг почему-то подумала, что в тюрьму, не захотела вылезать и, кажется, треснула кого-то по лицу… Потом… Потом меня несли до лифта, втаскивали в него, сдвигая упирающиеся во что не попадя ноги… Потом мне ничего не снилось… Часть четвёртая. Дикие пляски у водопоя Когда я проснулась и села, вокруг были тёмно синие стены, светлого дерева комод с фарфоровыми статуэтками и обалденной красоты вазами, такой же шкаф весь в зеркалах, две крохотный тумбочки и огромное пространство кровати… Антураж из моих снов и сказаний о будущем… На мне было покрывало. Между мной и покрывалом были только непонятного цвета трусы. Мои. Лучше бы я не носила нижнего белья вообще, - подумалось мне в тот момент… Теперь кто-то чужой знает, что я вечно забываю разобрать бельё по цветам и всё в итоге стираю в общей куче… Ой! Кто-то?!! Кто, черт побери! И вообще, где я? И кто меня раздевал? И где он? Гад какой! Раздел, использовал и снова одел… Или не использовал? И какой вариант хуже? Первый, конечно, постыднее, но второй, зато, обиднее… А ещё плюс ко всем этим трагическим мыслям прибавилось нестерпимое желание пописать и почистить зубы… Я вытерпела ещё несколько минут, поискала глазами одежду, ничего не обнаружила и окончательно уверилась в том, что попала к каким-то извращенцам. Надо было вставать, убегать и прятаться! Или проделать то же, но в каком-нибудь другом порядке. И я встала. Но в этот самый момент все мои шарики заехали за ролики, ролики съехали с катушек, катушки сошли с рельс, в глазах помутилось, в голове взбрыкнулось, и я рухнула на огромный текинский ковёр. Именно о таком я мечтала всю свою юность… Он был такой красивый, что дух захватывало, но я даже не успела присмотреться к нему повнимательнее, потому что в это мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник… мой вчерашний страдалец в шёлковом халате явно восточного происхождения. Кошмар какой-то... Нет, ну сами-то подумайте – тётка не первой свежести, после перепоя, с колтуном на голове, в застиранных трусах стоит на коленках, выставив задницу и тряся ничем не прикрытыми сиськами неопределённого размера перед мужчиной своей мечты. Натурально! Красавец высокого роста в отпадной одёжке, в очках и с усами! И всё это происходит в его квартире! Я застонала от ужаса в голос и заползла обратно на кровать под одеяло. С трудом. Всё так же, выставляя задницу. И, может быть, даже ею блестя… Там под одеялом я осознала откуда у мужика под глазом взялся фингал… И это ничуть не прибавило мне оптимизма… - Проснулись? – весело спросил мужчина и подошёл ближе. - Да…, кажется… - Как вы? - Я писать хочу, - громко и визгливо вырвалось вдруг откуда-то из самых глубин моего измученного подсознания. - Могу себе представить, - мужчина, кажется еле сдерживал смех, - столько выпить с вечера… Ха! Любого на вашем месте потянет в туалет. - Мне нечего надеть, - я зарылась глубже под одеяло, вдруг представив себе, как меня ведут голой по дому. - Ваша одежда сушится. Видите ли, когда я вчера хотел вас умыть, вы упали в ванную, которую я вообще-то для себя наполнял… Не целиком упали, а так… половиной. Верхней половиной. Думаю, что вы бы утонули, если бы я вас не спас. Но вы не благодарите меня, я ведь сам виноват – не успел вас удержать, вы так неожиданно нырнули… В голосе незнакомца послышалось одобрение самому себе, и он даже слегка надулся от гордости за совершенный им героический поступок. - А кто меня раздевал? – спросила я грозно. - Э… Простите, но кроме меня было некому. Вы после ванной почему-то уснули и никак не хотели просыпаться. Не мог же я вас укладывать в постель мокрой. У меня, знаете, дорогие постели. Но вы не переживайте, я не смотрел. - Почему это? - невпопад вопросила я, чувствуя, что ещё пара минут и одна из его драгоценных постелей точно будет намочена. Больше ни о чем я думать просто не могла, вот и брякала первое, что приходило в голову. - Ну…, если вас это обижает, - рассмеялся он, - то признаюсь – немного всё-таки посмотрел. - Не могу больше! – в полном отчаянье заорала я, вскочила, придерживая одеяло, обмоталась им, и, отбросив мужчину в сторону, ринулась вон из комнаты. - Погодите, вы же не знаете, куда бежать, - закричал мне в след мужчина, но я только отмахнулась – не заблужусь! Ох, как я ошибалась! Потому что заблудилась почти сразу. Комнат, коридоров и непонятных закоулков было не меряно. И тогда я стала кричать. Просто встала посреди какого-то помещения, скрестила ноги в последней попытке не опозорить всю свою семью, открыла пошире рот и затянула: «А-а-а-а-а-а!!!» Мужчина прибежал на крик, подхватил меня подмышки, заволок в какое-то голубое помещение и быстро выскочил вон, оставив меня одну. Я огляделась. Комната была раза в два больше той, в которой я прожила всю свою жизнь. Но это не имело никакого значения! У противоположной стены стоял унитаз! О, счастье!!! Я ринулась к нему, как измученный жаждой путник бросается к источнику влаги, подвывая от нетерпения и поскуливая от предвкушения. Уже через пару минут я, наконец, смогла поздравить себя с явным облегчением и попытаться собраться с мыслями. За дверью стоял хозяин… Выходить не хотелось… Хотелось почистить зубы и попить водички. Сначала я попила. Потом нашла в шкафчике над раковиной щётку в запечатанном футляре и принялась драить зубы чужой, перенасыщенной ментолом пастой. - Вы там не утонули? Не буду отвечать! - Эй! Если вы сейчас же не ответите, я войду! - Выхожу! – испугалась я и стала лихорадочно заматываться в одеяло. Не знаю, что уж на меня нашло, только я никак не могла справиться с трясущимися руками и решила прислониться к стеночке. Прислонилась. И куда-то немедленно полетела. Я летела и орала благим матом. Летела и орала. Мне показалось, что очень долго… Я жутко боюсь высоты, неизвестности и летать. Когда хозяин ввалился в ванную комнату, я уже плавала в чём-то, больше напоминающем маленький бассейн. Вернее, начать плавать я ещё не успела, а, как убиенный кит вся в растопырку, пузом кверху качалась на мною же созданных волнах. Я поняла, что стеночка была не стеночкой вовсе, а занавеской с рисунком под кафель. Но это понимание спасти меня уже не могло. Мужчина стоял на края бассейна с выпученными от ужаса глазами и не знал, судя по всему, что со мной делать дальше. То ли вытащить из воды, то ли утопить к чертям собачьим. Я видела, как эти два варианта борются в его мозгу, потому что борьба эта очень явно отражалась на лице. Не знаю, почему, но он выбрал первое. Скинул халат, прыгнул в бассейн, взял меня на руки и вынес на берег. То есть положил меня на деревянную лежанку и, тяжело вздыхая, сел рядом. Я зачем-то закрыла ладонями грудь (сами понимаете – скрывать мне было уже абсолютно нечего) и сказала: «У вас классный бассейн!», изо всех сил стараясь не думать о только что увиденном теле. Он глянул на меня с каким-то диким выражением на лице и ответил: «Спасибо, это джакузи». - Какая разница? - я решила быть снисходительной, - вы спасли меня во второй раз, спасибо вам. - Вы не умеете плавать? - С чего вы это взяли? – ужасно удивилась я и запретила себе подглядывать. - Вы всё время норовите утонуть, - пояснил он. - Но это же только в ванной, - уточнила я исключительно, чтобы его успокоить, но он, почему-то нахмурился. - А в море? - Нет, что вы, я плаваю, как рыба, - я не удержалась и скосила глаза на его живот. - Да? – кажется, он мне не верил. - Я никогда не вру! – немного обиделась я и с трудом перевела дух, потому что увиденное впечатлило. - Да? И, наверное, совсем не пьёте? - Конечно! Я не пью! С чего вы взяли? – я возмутилась и подумала, что таким, как у этого мужчины клином, можно любые клинья вышибать. - Вот именно… С чего бы я это взял? Может быть, мне это приснилось? - Это было случайно! Я вовсе не собиралась напиваться! – я уже еле сдерживала совершенно животные позывы! Нет, ну зачем я смотрела, куда не просили! - С трудом верится, напиться в дребодан случайно – это надо уметь! – кажется, он издевался надо мной. Я ужасно обиделась! Я вскочила. Я принялась бегать перед ним взад-вперёд. От возбуждения и злости я даже забыла, что… - Вы почти голая, - послышался хрипловатый, низкий голос, - вам это очень идёт. Я притормозила и потрясённо уставилась на мужчину. Он, что ли, со мной заигрывает? Не может быть… - А теперь нам придётся сушить ещё и ваши трусы, - сказал он вдруг задумчиво и насупил густые брови. - Ни за что! Я пойду в мокрых! Что это вы себе позволяете?!! Верните мне мою одежду. Она наверняка уже высохла. - Не волнуйтесь - мне чужого не надо, - он встал и подошёл вплотную, - всё-таки мы сначала и их тоже высушим… Он шёл на меня, я от него и так до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену. Он прижал ладони к кафелю слева и справа от меня и сказал проникновенно: «Я никогда ещё не хотел так сильно женщину, имени которой не знаю». - Таша, - покорно призналась я, лихорадочно пытаясь сообразить, не врёт ли он… - Спасибо, - ответил он, - а я Саша… - А я никогда ещё не влюблялась в Сашу, - честно выдохнула я прямо в его приоткрытый рот дозу концентрированного ментола и закрыла глаза. Часа на три… Или четыре… Не имеет значения… Часть пятая. Всем на зависть! Неужели вы ждёте подробностей? Ну и странные же вы, в самом деле! Все подробности найдёте в дамских эротических журналах самого низкого пошиба! Вполне возможно, что там описано не всё, чем мы занимались…, но я ведь вам и не обещала… Нет, нет и нет! Ничего больше не скажу! И не просите даже! И вообще, я теперь снова приличная женщина! Я завтра замуж выхожу! И еду с мужем на Таити. Должна же я доказать, что умею плавать… :flower: :flower: :flower: :flower: :flower: :flower: -------------------------------------------------------------------------------- © Copyright: Анастасия Галицкая, 2004 Код: 1401050008