- Мамочка, ты всё равно гладишь, погладь и мой передник. - А сама не можешь? - укоризненно, с улыбкой промолвила мать. Дочь деланно надула пухленькие губы, вздёрнула к верху резко очерчённые дугообразные брови и с капризностью маленького ребёнка проговорила: - - Ну что тебе стоит – для своей единственной любимой дочери? - обняла мать и поцеловала её в щёку. - Ох, ты и лисичка! - засмеялась мать. - Выработала подход. - Ну, что ты, мамочка! Просто я знаю, что ты у меня самая умная и лучше всех! – весело - промяукала_ дочь. -Ладно, давай уж, - сказала мать и снова погрузилась в свои мысли. Убрала со стола не доглаженное бельё, расстелила дочерний передник, спрыснула его водой и стала утюжить. Дочь включила магнитофон и весело пританцовывая в такт рок-музыки, начала готовить портфель, собираясь в школу. Мать провела утюгом по переднику раз, другой, потом - по его карману, и увидела на чёрном сатине оттеснённый блеск какого-то колечка. Она убрала утюг с передника, и двумя пальцами левой руки стала извлекать его из кармана. И вдруг!.. она так и остолбенела, выронив из рук кольцо, как ужаленная отпрянула от стола и, задыхаясь, с испугом вскрикнула: -О, ужас! Что это такое?! Дочь в недоумении глянула на побледневшее лицо матери, подошла к ней и, когда увидела на гладком, отутюженном чёрном переднике это колечко, смутилась, вся покраснела и молча опустила голову, растерянно тиская в руках учебник -Я тебя спрашиваю?! – с накипающей яростью повторила мать. Дочь тихо, бессвязно пролепетала в ответ: -Ну, это…это…прос…просто, ну… резинка. - Какая резинка?! – вскричала мать так, что в комнате всё задрожало. Не умея лгать, вся красная от стыда, спотыкаясь на каждом слове, полушёпотом ответила дочь: -Ну, резинка, которая…которая…ну, если бы…ни эти резинки, то…то…ну, девочки в нашем классе были бы, ну…этими…ма…мамами.- Этими словами она окатила мать, словно ледяной водой. Не помня себя, она взмахнула тяжёлым утюгом и изо всей силы ударила дочь по голове. Та покачнулась, издала глубокий протяжный стон и, словно нехотя, опустилась на пол, не сводя с матери своих голубых мутнеющих глаз, переполненных мучительным ужасом и страданием. Какое -то мгновение мать стояла, как вкопанная, не соображая – что произошло. Но,опомнившись, отбросила утюг в сторону, кинулась к дочери и стала лихорадочно трясти её. По виску дочери ручейком струилась кровь. Глаза были приоткрыты и блестели неподвижными мутными стекляшками. На губах застыла какая-то полудетская, искажённая улыбка. В правой руке, чуть отброшенной в сторону, был крепко зажат пальцами учебник «Русская литература», будто не хотела с ним расставаться. И только сейчас мать поняла, что дочь мертва! И точно в безумие схватилась за голову, рухнула на безжизненное, юное тело дочери и огласила комнату раздирающими, судорожными рыданиями, слившимися с экстрамодной песенкой о страстной любви, звучавшей теперь на магнитофоне. г.. Донецк 1 9 8 7 г.