Вновь августа конец, и дни по-новой серы. Вступает осень точно так же в города. И вот уже смолкают кондиционеры. Жаре на смену всё ж приходят холода. Дождём потушены пожары. Смога нету. Прозрачен воздух над Останкином в Москве. Лишь Черноземье всё ещё жарой прогрето, И сизый дым ещё плывёт по синеве. То дождь, то солнце над Москвой. Привыкнуть трудно. Сидел ты в здании, не зная, что шёл дождь. Пять перекрёстков пробка, но стоять не нудно: Чуть позже похороны, ты переживёшь. И десять перекрёстков постоять не жалко: Посмотришь на Москву, и детство вспомнишь вмиг. Но ты в автобусе ползёшь за катафалком, А гроб не убежит. Хоть ты спешить привык. Прохладный ветер возле самой телебашни, Открытый гроб. Куда спешить? Тут всё равно. А ведь жара стояла днём позавчерашним. Предвидеть смерть чужую было не дано. Напомнят о жаре лишь кондиционеры. Над вырытой могилой вновь собрался дождь. Завинчен гроб давно уже под небом серым. И горсть свою сырой земли рукой возьмёшь. Рук чистота? О чём быть могут разговоры? Чем руки вытереть в дороге, не вопрос. Обед холодный, ресторан холодный скоро. А скоро - поезд. На вокзал спешишь всерьёз. И соболезнования шлют смски Знакомые твои, тут связь не разорвать. Домой наутро приезжаешь. Снова резко Жара, и сушь, и запах дыма - всё опять.